Он снова закружил ее по комнате в вихре разлетающихся юбок. Элиза испустила неслышный вздох, чувствуя, что его тело вновь движется вместе с ней в плавном, естественном ритме.
– И как вам нравятся удовольствия города, мисс Хэммонд? – начал он.
– Лондон, как всегда, великолепен.
– А какие достопримечательности вы уже видели?
– О, ничего значительного. Я ведь все еще в трауре и мало выезжала этой зимой.
– Ах да, разумеется.
– И потом, мой наставник, – продолжила она, – не подпускает ко мне моих поклонников.
«Ну и откуда, спрашивается, взялось это проказливое замечание?» – недоумевала Элиза, дивясь себе самой. Кит изогнул губы в улыбке, легко включаясь в игру:
– Он строгий малый, этот ваш наставник.
– Да, он серьезно относится к своим обязанностям. Очень добросовестный.
– Насколько я его знаю, это совсем не в его духе. Слышал, он скорее склонен разменивать жизнь на всякие пустяки и праздные удовольствия.
– О да, он любит удовольствия, безусловно, но я бы не назвала его ни пустым, ни праздным.
– Скажите это его брату, когда ваш наставник в следующий раз обратится к нему за своим квартальным содержанием.
Она рассмеялась:
– Постараюсь так и сделать.
– Что ж, должен признаться, меня не удивляет, что ваш наставник настроен весьма решительно. Недалек тот день, когда ему придется отгонять от вас поклонников палкой.
– Вы так думаете?
– Уверен в этом.
Элиза заглянула в его глаза и почувствовала, что начинает тонуть. То же самое, должно быть, ощущает человек, попавший в воду, за мгновение до того, как волны смыкаются у него над головой.
«Что я делаю? – поразилась она. – Неужели флиртую? С Китом! Более того, и он флиртует со мной!»
Но нет, напомнила она себе, для него это всего лишь притворство. Забавный, легкомысленный обман, означающий всего лишь обучение и инструктаж, и все это не по-настоящему.
И все удовольствие от беседы резко покинуло ее, словно воздух, со свистом вырвавшийся из проколотого острой иголкой шара. Почувствовав, что горло сдавило, она перестала танцевать и отстранилась, вырвав свою руку.
– П-прошу прощения. Не возражаете, если мы закончим? Кит нахмурился:
– Что случилось? У вас так хорошо получалось.
Она опустила взгляд, чтобы он не увидел выражения ее глаз.
– Я… я внезапно почувствовала усталость. Наверное, мне не стоило соглашаться продолжать танец.
– Вы уверены? Надеюсь, вы не заразились от Вайолет?
– Нет, я… – Она отступила еще на шаг. – Просто легкая головная боль. Скоро пройдет.
– Почему бы вам в таком случае не пойти в свою комнату и не прилечь? Я скажу вашей горничной, что вам нездоровится, и велю принести какое-нибудь средство, которое избавит вас от недомогания.
Если бы такое средство действительно существовало, насколько все было бы проще, с иронией подумала Элиза. Если бы от всего так легко можно было избавиться.
– Благодарю.
Кивнув, она повернулась и чинно покинула музыкальную комнату. Оказавшись в коридоре одна, Элиза ускоряла шаг до тех пор, пока не перешла на бег.
Глава 6
Элиза повернула книгу к слабому свету, струящемуся в окно библиотеки. День выдался пасмурный и холодный, и она поплотнее закутала плечи в свою бело-голубую кашемировую шаль, радуясь теплу, идущему от весело потрескивающих в камине дров.
Вайолет сидела поблизости, поглощенная чтением нашумевшего романа ужасов «Франкенштейн, или Современный Прометей», который пообещала одолжить Элизе, когда прочтет. Положив голову на огромные передние лапы, Горацио дремал у ее ног, посапывая своим влажным черным носом.
Перевернув страницу, Элиза попыталась сосредоточить внимание на содержании. Но не успела она осилить и строфы, как мысли разлетелись, словно лепестки на ветру, устремляясь к их с Китом уроку. Она почти ни о чем другом не могла думать с тех пор, как убежала тогда из музыкальной комнаты.
«Ну и простофиля!» – отчитывала она себя, верно, уже в сотый раз. Нет никаких сомнений в том, что она просто увлеклась, поддавшись очарованию его доброты, внимательности и неоспоримой привлекательности. Однако если не поостеречься, то можно вновь подпасть под его бесконечное обаяние. А этого никак нельзя допустить.
Когда-то она была безнадежно влюблена в Кита, обожала его втайне, слишком невзрачная и застенчивая, чтобы рассчитывать на что-то большее, чем его мимолетное внимание. В тот день, когда он уехал на континент, она думала, что рассыплется на осколки от боли. А потом ночами пропитывала подушку горькими слезами до тех пор, пока не обессилила и у нее не осталось слез. С того времени она запрятала подальше свои глупые, бессмысленные, бесполезные чувства, делая все возможное, чтобы убить свою любовь к Киту Уинтеру.
Так почему же теперь, когда он для нее не более чем друг, она так глупо сбежала вчера с их урока? Унеслась, словно влюбленная зеленая школьница?
Все это из-за танца, решила Элиза. Танец вызвал ностальгию, заставив вспомнить, с чего началась ее безнадежная влюбленность.
Даже теперь она отчетливо помнила тот давнишний вечер во всех мельчайших подробностях. Теплый мерцающий свет свечей, людские толпы, собственные ощущения и чувства, когда она сидела у стены бального зала, рассеянно слушая сплетничающих неподалеку седовласых матрон. Мучительное одиночество – вот что она чувствовала. Одиночество и свою непривлекательность в уродливом платье из серо-коричневой тафты.
Она обводила взглядом очертания бантов на своих туфлях, когда он возник перед ней. Лорд Кристофер Уинтер во всем своем неподражаемом великолепии. От потрясения воздух с шумом вырвался у нее из легких, когда он поклонился.
– Мисс Хэммонд, – сказал он, – не окажете ли мне честь, подарив этот танец?
Она не могла говорить, не в силах была вымолвить ни слова и только смотрела на него, пока он просто не взял ее за руку и, мягко потянув, не поднялся с места. Только страх оказаться посмешищем всего Лондона не дал ей свалиться прямо к его ногам, когда он вывел ее в танцевальный круг.
Потом заиграла музыка, и они закружились под звуки вальса. Улыбающийся и внимательный, он, как мог, старался вовлечь ее в разговор, несмотря на то, что она почти не раскрывала рта. С колотящимся в горле сердцем она с трудом умудрилась ответить на несколько его вопросов, хотя до сегодняшнего дня не могла вспомнить ни одного из них. К концу танца она была очарована, к концу вечера – целиком и полностью пленена им.
На протяжении всего вечера молодые люди один за другим подходили и выводили ее в танцевальный круг. Не будучи глупой, она сразу поняла, что все эти джентльмены – друзья Кита и их приглашения не более чем одолжения, которые они ему оказывают.
