Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 197
И сейчас в этом лесу творится что-то неладное. Конечно, сефри – отъявленные лжецы и выдумщики, и доверять их словам нельзя. Но если они покинули лес с его бесчисленными укромными пещерами, лес, в непроглядные заросли которого не проникают солнечные лучи, значит, на то были веские причины. Всем известно: сефри не любят солнца, они предпочитают тень и полумрак. И все же они отважились выйти из леса на открытую равнину.
Размышляя обо всем этом, Эспер неспешно спускался вниз по стволу, опираясь ногами на сучья, и наконец оказался на земле, там, где вздувались узловатые корни.
Под сенью кряжистых дубов от недостатка света погибала вся прочая растительность, за исключением мха и папоротников, – деревья-монархи были настоящими тиранами.
Однако лоси и олени нередко захаживали сюда, чтобы полакомиться желудями, толстым слоем покрывавшими землю. Дикие кошки, для которых лоси и олени были самой желанной добычей, тоже не обходили рощу стороной. Как раз сейчас Эспер заметил в ветвях одного из этих хищников; пятнистый зверь устремил на него настороженный взгляд. Дикая кошка была невелика, лишь в три раза больше своих домашних собратьев. Эспер знал, что в Заячьих горах по-прежнему водятся львы, а в предгорьях порой можно встретить огромных пантер. Но опасаться диких зверей – не в привычках лесничего.
Огр бросил на хозяина взгляд искоса, нетерпеливо переступая ногами по ковру из почерневших прошлогодних листьев. Кроткая Ангел приветственно кивнула.
– Не смотри на меня так, коняга, – проворчал Эспер, поглаживая Огра по холке. – Чтобы пастись, у тебя была ночь. Или хочешь, чтобы я начал тебя привязывать или оставлять стреноженным?
Огр по-прежнему смотрел на хозяина укоризненно, однако позволил Эсперу сесть в седло и двинулся шагом, осторожно переступая через могучие корни. Вскоре они вновь оказались на Старой Королевской дороге, что тянулась вдоль гряды невысоких холмов. Дорога была выложена каменными плитами и благодаря насыпи возвышалась над уровнем земли. Нависающие над дорогой ветви деревьев были срублены, чтобы повозки могли проезжать беспрепятственно. Эспер не слишком жаловал Старую Королевскую дорогу. Для него она была оскорблением лесного величия, зияющей раной на живом теле леса. Впрочем, дубы-монархи, как видно, считали подобную рану пустяковой царапиной и не обращали на нее ни малейшего внимания.
К полудню Эспер захотел пить. Не желая тратить свой запас воды во флягах, он спешился и спустился вниз по холму. Лесничий знал: там, в ложбинке, бил необыкновенно чистый и холодный родник; вода его по вкусу не имела ничего общего с дождевой, которую пили в деревне. Родник Эспер нашел без труда, он весело журчал в расщелине скалы, чтобы через несколько шагов – широких мужских шагов – впасть в Эдвинов ручей. Эспер опустился на колени, сложил ладони пригоршней, но, так и не успев утолить жажду, застыл в недоумении.
Родник по-прежнему жизнерадостно журчал, однако природная песчаная криница была полна черными лягушками. Заметив человека, они попытались выбраться прочь. Примерно с полдюжины дохлых лягушек плавали на поверхности воды животами вверх.
В роднике оказались не только лягушки. Мертвый речной угорь, длиной не менее ярда, разлагался на дне ложбинки; глаза его были затянуты мутной пленкой. Эспер заметил также нескольких крупных жаб. Все они были живы, но, судя по всему, находились на последнем издыхании и при виде Эспера даже не сделали попытки ускакать.
Лесничий торопливо отвернулся, чувствуя, как его желудок судорожно сжимается. Никогда в жизни он не видал столь грустного и отвратительного зрелища.
Справившись с тошнотой, Эспер пошел вдоль журчащего потока, к тому месту, где родник впадал в ручей. Вода кишмя кишела дохлыми лягушками, а на дне виднелись трупики рыб.
В ручье также плавала дохлая рыба. Некоторые рыбины зацепились за поросшие папоротником берега, другие запутались в сетях корней и водорослей.
Дрожь пробирала Эспера до самых костей. Он достал из чехла свой лук и, держа его наготове, двинулся вверх по течению. По непонятным причинам ручей оказался отравленным, и его обитатели устремились в родник в поисках чистой воды. Но кто мог совершить такое злодеяние? И главное, зачем? Эспер знал, что кое-кто из местных жителей порой использует во время рыбной ловли корни сонной травы – одурманенная рыба сама идет в руки. Но это средство действует лишь в маленьких закрытых водоемах. Для того чтобы отравить такой большой ручей, не хватит всей сонной травы в мире.
Эспер прошел уже сто шагов, а ручей по-прежнему был полон трупиками; еще через сто шагов печальная картина оставалась прежней. Лесничий уже собирался вернуться к своим лошадям, как вдруг увидел, что вода стала чистой. Эспер еще немного продвинулся вверх по течению, чтобы убедиться в этом, затем вернулся и тут обратил внимание на еще одно странное обстоятельство. Заросли папоротника, видневшиеся по берегам ручья, высохли и пожелтели. Несомненно, растения умирали, подобно лягушкам и рыбе.
А поблизости от родника Эспер обнаружил след.
На плотной лиственной подстилке, покрывающей землю в лесу, следы были видны не слишком отчетливо, однако на вязком берегу ручья Эспер разглядел глубокий отпечаток когтистой лапы. Хотя вода уже наполнила след и размыла его очертания, у лесничего не вызывало сомнений, что след этот принадлежит представителю семейства кошачьих. Однако то была кошка огромных, прямо-таки невероятных размеров. Куда крупнее, чем рысь и даже чем пантера. Эспер попытался накрыть след ладонью и не смог этого сделать, а рука у него была не из маленьких. Даже львы, что водятся в Заячьих горах, не оставляют таких громадных следов, – подумал он. Если здесь действительно побывала кошка, то размером она никак не меньше лошади.
Эспер обвел контур следа пальцем. Удивительно, но стоило лесничему прикоснуться к отпечатку лапы неведомого зверя, как он ощутил металлический привкус во рту, а желудок вновь болезненно сжался, явно намереваясь извергнуть все содержимое. Повинуясь инстинкту самосохранения, Эспер на внезапно ослабевших ногах отошел от ручья шагов на пятнадцать и опустился на землю. Голова у него шла кругом, он дрожал как в лихорадке.
Лесничий просидел без движения довольно долго, пока слуха его не коснулись голоса, долетевшие издали. Со стороны дороги.
Как раз оттуда, где он оставил лошадей.
Тогда Эспер встал и, превозмогая слабость, поспешил назад, стараясь двигаться как можно быстрее и не поднимать шума. Голова у него по-прежнему кружилась, но тошнота отступила и к ногам вернулась твердость. Это позволяло надеяться, что странный недуг пройдет так же стремительно, как и овладел Эспером.
Их было четверо, и когда Эспер добрался до того места, где оставил лошадей, незнакомцы уже окружили Огра и Ангел.
– Славные коняги! Глянь-ка, на них королевское клеймо. Ну дела! – сообщил один из них, долговязый, нескладный парень, у которого не хватало переднего зуба.
– Нам лучше их не трогать. Если мы их уведем, то, провалиться мне на этом месте, добра из этого не выйдет, – заявил второй.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 197
