Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 187
— А что, были сомнения относительно их искренности?
— Сомнения есть всегда.
В Москве они жили в семикомнатной квартире (там даже была бильярдная) в знаменитом доме на набережной. Конспиративную квартиру главного разведывательного управления обслуживала экономка, которая им готовила. Им устраивали обширную культурную программу. Рут и Дитер побывали на премьере балета Арама Хачатуряна «Спартак». Места им взяли на первом ряду. Дитер сидел рядом с самим Хачатуряном. Балет произвел на них колоссальное впечатление. После спектакля вернулись на конспиративную квартиру в Доме на набережной. Пили шампанское.
Все это Шлыков вспоминал в своей тюремной камере:
«Камера в следственном изоляторе была маленькая и узкая, с цементным полом и довольно холодная, с плесенью в углу. Радио или телевизора не было. Других заключенных я не видел. На прогулку меня выводили всего на полчаса в день — в небольшой дворик, окруженный высоким забором. Газет мне не полагалось».
На допросах Шлыков ни в чем не признавался. На него стали давить. Однажды, разозлившись, комиссар Рюммеле демонстративно поинтересовался у Шлыкова, где он желает быть похороненным, если вдруг умрет в камере. В другой раз обещал отправить его в Южно-Африканскую республику, если он будет и дальше запираться.
Шлыков повторял себе, что это едва ли возможно. Швейцария — правовое государство, и на такое местные власти не решатся. Но маленький шанс оставался, и это не улучшало настроение. Попасть к южноафриканцам Шлыкову не хотелось. Он представлял себе, что они могут сделать с советским разведчиком, которого некому защитить.
Кто-то другой мог бы найти выход — попросить о встрече с американцами. В обмен на информацию американская разведка вытащила бы его из швейцарской тюрьмы и помогла начать новую жизнь.
К тому времени Шлыков прослужил в нелегальной разведке четверть века. Это особая профессия. Ему нравилась эта жизнь. Он окончил Московский институт международных отношений в 1958 году, проявил исключительные способности к иностранным языкам и получил приглашение и в военную разведку, и в КГБ. Выбрал ГРУ. Не жалел потом, что отказался от внешней разведки КГБ?
— Нет, не сожалел, — твердо сказал мне Шлыков. — Потом появилась кастовая гордость.
Шлыков получил предложение пойти в нелегальную разведку, дал согласие и был перевезен на конспиративную квартиру, где проходил индивидуальную подготовку — страноведческую и специальную.
Жизнь была интересной и комфортной, хотя пригласить к себе девушку было невозможно. Зато все преподаватели приезжали к нему на дом. И не только преподаватели, но и руководители разведки. За хорошо накрытым столом шли разговоры о предстоящих задачах, о том, что надо служить родине, не жалея себя.
В молодости он был знаком и с Владимиром Васильевым, и Екатериной Максимовой, увлекался балетом и балеринами.
«Они нас снабжали контрамарками на свои спектакли, — с удовольствием вспоминает Шлыков. — Мы устраивали вечеринки и, будучи холостяками, приударяли за девушками. Я как раз в это время вернулся из нелегальной стажировки, во время которой взял в школе танцев в Мюнхене несколько уроков по только что появившемуся на Западе рок-н-роллу. Так что я выступал несколько раз в роли учителя танцев. Благодаря ГРУ одет я был во все заграничное, что в те годы было редкостью, платили мне неплохо, диплом МГИМО котировался, так что я пользовался определенным успехом у девушек.
К сожалению, период моей дружбы с будущими звездами балета был недолгим. Начальство время от времени предлагало составить список моих знакомых на предмет проверки их благонадежности в КГБ. Приходилось думать о том, что, поддерживая дружбу с кем-либо, я тем самым привлекал к этому человеку внимание “компетентных органов”. А так как предупредить об этом я не мог, то получалось некрасиво. Так что мой круг знакомств на протяжении всей службы в разведке был весьма узок».
Шлыкова готовили к командировке в Канаду. Возможно, на всю жизнь. Но 22 октября 1962 года был арестован полковник военной разведки Олег Владимирович Пеньковский, агент американской и британской разведок. За этим последовала чистка внутри военной разведки, больше всего пострадала военная разведка, которую курировал первый заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Александр Семенович Рогов. Именно он приезжал к Шлыкову и поддерживал в молодом человеке готовность к подвигам. Генерала Рогова сняли с должности и понизили в звании.
— Дело Пеньковского привело фактически к развалу нелегальной разведки, — вспоминает Шлыков. — Глубокая засылка прекратилась. Люди, которые со мной работали, потеряли свои должности.
Шлыкова стали использовать для встреч с бережно охраняемой агентурой военной разведки за границей. На этой службе он провел два с лишним десятилетия.
— Я считаю, что мне очень повезло, — говорит он. — Это была интересная, осмысленная жизнь. Я был очень свободным человеком, ездил за границу, читал западную литературу. Разумеется, я был членом КПСС, однако принимали меня в партию в соответствии с особой секретной процедурой без партийных собраний и других формальностей. У меня были, как положено, три поручителя, подписавших рекомендации в партию, но я не знал даже их настоящих имен. После приема в партию я ни на какие собрания не ходил, а мой партбилет лежал в сейфе начальника политотдела ГРУ, собственноручно проставлявшего в нем отметки об уплате партийных взносов, вычитавшихся из моего денежного содержания.
А в Москве коллеги Шлыкова все-таки уговорили начальника ГРУ Ивашутина не оставлять попавшего в тюрьму офицера без помощи.
Четыре месяца Шлыков провел в следственном изоляторе, прежде чем комиссар полиции принес документ, который он хранит и по сей день:
«Гражданин М. Николаев, швейцарские власти известили Посольство СССР о том, что Вы находитесь в Швейцарии под арестом. Сообщаем Вам, что Посольство СССР в Швейцарии подтвердило Федеральному департаменту иностранных дел Швейцарии, что Вы являетесь гражданином СССР. В связи с этим Посольство берет Вас под консульскую защиту и подыскивает адвоката, который бы защитил Ваши интересы. Посольство запросило также у швейцарских властей разрешения на встречу с Вами представителя Посольства.
Заведующий Консульским отделом Посольства СССР в Швейцарии Л. Осинкин».
Признание Шлыкова советским гражданином изменило ситуацию. Его перевели в кантональную следственную тюрьму в Цюрихе. Там ему устроили встречу с двумя советскими дипломатами. Вот теперь Шлыкову показали ордер на арест, и с этого момента началось официальное следствие. Строго говоря, до этого момента он находился в распоряжении полиции, которая вела дознание.
«Зритель, насмотревшийся голливудских фильмов, где полицейский предупреждает арестованного о том, что он имеет право на адвоката и на молчание, будет недоумевать, почему следствие началось только через полгода после задержания, — вспоминает Виталий Шлыков. — Надо учитывать, что Швейцария — ярко выраженное полицейское государство. Хотя на улицах полицейских, кроме регулировщиков, вы и не увидите, как правило они ходят в штатском. Правда, полицейским государством Швейцария стала по демократически выраженной воле народа… Строго говоря, пока шло дознание, федеральная полиция могла делать со мной что угодно — передать американцам для установления личности, отправить в ЮАР для проведения очной ставки с Герхардтами».
Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 187
