ещё двадцать семь дуболомов.
/15 августа 2022 года, Французская Республика, д. Ле Фурш/
Всё пошло не по плану, как оно и бывает обычно, когда планируешь военную операцию.
Вчера днём передовой отряд противника зафиксировал наличие какой-то обороны, выпустил разведывательный дрон, но его сбил Дракоша, то есть Сергей Рюшечкин. Он единственный из нас, кто не ходит в ОЗК, потому что не нуждается. Ему достоверно известно, что дракониды имеют высокую устойчивость к радиации, а ещё у них не бывает лучевой болезни.
В общем, он растерзал дрон, догнав его в небе, после чего разведчики противника смылись с горизонта.
Мы замаскировали позиции, как могли, даже пересадили пару сотен кустов, чтобы создать видимость естественной посадки почти над окопами, но мне кажется, что разведчики успели увидеть достаточно.
Но это был передовой отряд, косвенно свидетельствующий о близости основных сил, поэтому сегодня мы ждали масштабного наступления.
Никаких парламентёров, никаких переговоров и ультиматумов — ничего этого не будет, потому что мы пролили их кровь. За такие вещи, в нормальном постапокалиптическом обществе, принято мстить. А если цель тут месть, то о каких переговорах идёт речь?
Опасаюсь действий швейцарцев, засевших под Женевой. От Ле Фурша до Сен-Жермена каких-то тринадцать километров, приехать можно меньше чем за полчаса. Но нас, насколько мы можем судить, не засекли, поэтому я рассчитываю, что мы закончим с преследователями без неожиданных ударов в тыл.
— Добровольцы закопаны, товарищ владыка! — явился полковник Крак с рапортом. — Проинструктировал их в точном соответствии с указаниями капитана Пасечникова! Они тебя не подведут!
— Великолепно, — кивнул я с улыбкой. — Возвращайся к своим солдатам.
В батальоне Крака теперь на роту бойцов больше — за прошедшее время я настругал сто тридцать пять бойцов, сто двадцать из которых вошли в пятую роту. Объявил их штурмовиками. Самые худшие пятнадцать образцов сейчас лежат в земле и ожидают своего часа в качестве самоходных мин.
Наконец, когда я изготовил дополнительные десять дуболомов, дроноводы сообщили об активности в деревне Ше Пора.
— … шесть лёгких танков, два ОБТ, (1) а также десять пулемётных бронеавтомобилей — это минимум, — продолжил доклад прибывший ко мне дроновод. — Ещё наблюдал не менее четырёхсот пехотинцев, но их может быть гораздо больше. Для защиты от возможного артобстрела они используют тоннель на трассе А41.
— Всех под р́ужьё, — приказал я, забирая у дроновода планшет. — Занять штатные позиции.
Дрон барражировал в километре над позициями противника и показывал мне неприглядную картину.
Я успел увидеть, как в тоннель заехал последний грузовик, что свидетельствует о наличии у противника какого-то количества аммуниции. Тоннель четырёхполосный и имеющий длину около двухсот метров, поэтому спрятать там можно много.
Наши разведчики были там: внутри множество машин, всё загажено, а на западном конце стоит баррикада. Это можно использовать…
— Держи, — вернул я планшет дроноводу. — Следи за любыми изменениями.
Сразу атаковать французы не стали, перед этим решив провести разведку.
Три дрона взмыли в небеса, поднялись на высоту около двухсот метров, после чего стали очередными жертвами Дракоши. По нему пытались стрелять из ручного огнестрела и станковых пулемётов, но он быстро расправился с дронами и улетел куда-то на запад.
Эх, жаль, что наш фазовый скиталец Шаров смылся в неизвестном направлении…
Почти всю дорогу он ехал с нами, исчезая лишь на пару-тройку минут во время остановок, а когда мы достигли Сен-Жульена, вдруг исчез и больше не возвращался.
Сейчас бы он пригодился. Если я правильно понял его сверхспособность, он может телепортироваться на существенные дистанции, причём забирая с собой небольшой груз. Согласись он работать с нами, мы бы ещё минуту назад взорвали этих ублюдков к чёртовой матери…
Рекогносцировка потерпела форменный провал, поэтому противник развернул боевые порядки и поехал прямо на нас, через чистое поле.
До шоссе А41 было семьсот метров, детская дистанция для «Леклерка», но мы решили повременить с его применением — их танки на поле не вышли.
— Танки выехали из западного выезда из тоннеля, — предупредил дроновод.
Когда бронеавтомобили, за которыми шла пехота, приблизились на дистанцию до пятисот метров, наши БМП и БТР открыли огонь из пушек и пулемётов. А «Леклерк» выжидал, притаившись за ещё не успевшими прижиться кустами…
— Пусть р́асчёт ПТУР́ пр́иготовится! — приказал я. — Коор́динир́уй из по р́ации! Ник та мер́, сейчас мы зададим им жар́у!
Бронебойные снаряды автоматических пушек сразу же вывели из строя три бронеавтомобиля. Пехота врага оперативно залегла, а уцелевшие машины отстрелили дымовые шашки.
— Пр́екр́атить огонь! — приказал я. — Сценар́ий два! Тр́етья р́ота — ваш выход!
Дуболомы, вооружённые холодным оружием, выскочили из окопов и помчались в дым.
На самом деле, я сам хотел организовать дымовую завесу, отстреляв шашки из револьверных гранатомётов, но раз уж противник сам обо всём позаботился… Нет, всё-таки, надо дать больше дыма.
— Дымовые шашки — запускай! — приказал я в рацию.
Захлопали гранатомёты и в полутора сотнях метров образовалось протяжённое дымовое облако.
Деревянные солдаты исчезли в нём, вступив в смертельный бой, в котором многие из них умрут.
Гудели двигатели, раздался первый автоматный стрёкот, а затем до нас начали доноситься человеческие крики и вопли. Дуболомы же молчали, ведь у них нет необходимости как-то выплёскивать свой страх во время боя.
— Прорвали пехоту! — сообщил дроновод. — Окружили бронеавтомобиль и возятся с ним! Разбегаются!
Раздался взрыв.
— Всё, бронеавтомобиль готов! — доложил дроновод. — Танки на правом фланге пошли в движение! Пехота на левом фланге вошла в лес!
Никаких приказов мне отдавать не пришлось, потому что всё идёт по заранее продуманному сценарию.
Логично, что противник, столкнувшись с моментальным провалом лобовой атаки, захотел попытать удачу на флангах. И времени-то особо ни у кого нет, зомби с окрестностей уже начали движение к источнику громких звуков, как и зверьё…
Зашуршал двигатель противотанковой ракеты, секунды ничего происходило, а затем раздался мощный взрыв.
— Лёгкий танк подбит! — доложил дроновод. — Детонация боекомплекта!
Со стороны левого фланга раздался негромкий взрыв, а затем ещё один и ещё. Это пехота противника подрывается на минах.
За взрывами последовала интенсивная автоматическая стрельба, что ознаменовало собой начавшуюся перестрелку между нашими бойцами в окопах и наступающим противником. Деревья и густая растительность помогали противнику, но обстановку делали более напряжённой наши три пулемёта FN MAG, установленные в укреплённых кирпичом земляных блиндажах. Это обстоятельство сильно понижало шансы успеха наступления голой пехотой.
На правом фланге сработал ПТУР, подбивший
