Атаковала обезьяна внезапно, обрушила на помост вихрь ударов. Ступени из фальшивого мрамора разлетелись в щепки. Зверь разрушил все, что могло укрыть Риву с Лиезой, а затем атаковал их, шел вперед и бил лапами. Рива отскакивала, Лиеза тоже, но с каждым разом все медленней. Она уже устала.
Рива поняла, что умная обезьяна на то и рассчитывает, хочет изнурить противника.
— Нужно отвлечь ее, — увернувшись от очередного удара, крикнула Рива Лиезе.
Следующий удар Рива сумела отразить копьем и заставила зверя отойти на несколько футов. Но тот не слишком испугался и тут же снова напал.
— Когда она нападет в следующий раз, нырни налево и ударь цепью, но лишь раз, а потом беги!
Опершись на больную ногу, обезьяна застонала, развела лапы со стальными когтями, словно лезвия ножниц. Когда они сомкнулись, Рива нырнула вправо, оставив на лезвиях кусок своей косы, и глянула на Лиезу. Отлично! Девушка уже вскочила и крутила цепью. Обезьяна развернулась к ней, Лиеза закричала от натуги, хлестнула обеими руками. Стальной хлыст взлетел, ударил в морду зверю. Рива заметила, как обезьяна дернула головой — цепь повредила глаз.
Обезьяна заревела так, что заложило в ушах, бросилась на Лиезу, та кинулась наутек, но через несколько шагов споткнулась, упала на песок. Зверь восторженно рыкнул, пригнулся, чтобы прыгнуть на жертву, — и открыл спину Риве. Та побежала, уперлась тупым концом копья в песок, взлетела и запрыгнула обезьяне на плечи, вцепилась левой рукой в густую шерсть на шее. Тварь задергалась, попыталась стряхнуть врага, будто назойливую муху, махнула когтями, просвистевшими в дюйме от Ривы, закружилась, так что ноги девушки сорвались, заболтались в воздухе, — и вдруг зашаталась, упала на колено.
Лиеза, выгнув от напряжения спину, тянула цепь, обвившуюся вокруг раненой ноги зверя: кровь лилась толчками. Обезьяна тщетно пыталась поддеть когтем впившуюся в рану цепь.
Рива отпустила шерсть, утвердилась на спине животного, занесла копье обеими руками и вонзила широкое лезвие в загривок, между позвоночником и лопаткой, налегла всем весом, скрипнула от натуги зубами. Лезвие заскрежетало по костям, задрожало, разрезая сухожилия, — и вылезло из груди.
Рива спрыгнула на песок. Изо рта обезьяны вырвался хриплый удивленный стон. Она выпрямилась, посмотрела на окровавленное лезвие, на Риву, пригнувшуюся, готовую отскочить. Глаза зверя затуманились от боли. Он понял, что сейчас умрет, — и примирился со смертью еще до того, как упал на колени и захрипел от хлынувшей в легкие крови.
Рива осмотрелась. До балкона императрицы — сотня шагов. Та стояла у края и искренне радовалась. Ее взгляд был полон гордости за сестру. Толпа завыла и заорала — на этот раз не по приказу. А на верхних ярусах не было лучников. Варулек исполнил обещание.
Рива выпрямилась и пошла к балкону — а вернее, к орлу над дверями. С террас посыпались цветы, радужным ковром устилая песок вокруг. Рива чуть не застонала от отчаяния. Ничего же не найдешь!
Но тут она заметила продолговатый выступ на песке, лишь отчасти скрытый розами, и посмотрела на императрицу. Та кивнула.
«Ни о чем не думай, ничего не чувствуй», — повторила про себя Рива.
Не отводя взгляда от императрицы, Рива опустилась на колено, погрузила пальцы в выступ и ощутила грубую ткань. Пальцы сжались, дернули, песок полетел в стороны, и в руке Ривы оказался лук, а рядом с ним…
…Рядом с ним — всего одна стрела.
Рива закрыла глаза, выдохнула. Всего одна стрела.
Рядом что-то мягко стукнуло о песок.
Рива открыла глаза и уставилась на безжизненное лицо Варулека. Из обрубка шеи еще сочилась кровь. Смотритель умер считаные мгновения назад.
Ожидая увидеть императрицу заслоненной стеной арисаев, Рива посмотрела на балкон. Но императрица стояла там же, где и прежде, в опасной близости к краю, да еще и раскинув руки.
— Сестричка, ты очень умело укрылась от моей песни. Но смотритель не смог.
Распахиваясь, синхронно лязгнули все двери арены. Оттуда выскочили арисаи, помчались бегом, и целых полсотни мгновенно выстроились кольцом вокруг Ривы, Лиезы и умирающей обезьяны. Лиеза кинулась к Риве, но рабыню схватили трое арисаев. Они рассмеялись, держа ее, плюющуюся и извивающуюся, и поставили на колени.
— Я довольна, что сумела подарить моей сестре что-то, ставшее ценным для нее, — заключила императрица.
Она стояла так близко, беззащитная, открытая мишень.
— Но если уж нам суждено делить власть, то, как я вижу, тебе нужен урок. Власть никогда не дается без крови. Амбиции требуют жертв. Арисаям приказано насиловать Лиезу перед тобой день и ночь напролет, а потом ее предадут казни Трех смертей. Но ты можешь спасти ее от такой участи.
Императрица указала на лук.
— Сестричка, похоже, перед тобой встал выбор.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Френтис— Порт Волара — самый защищенный в мире, — тыча в карту затянутой в перчатку рукой, говорил владыка флота.
Края старой карты обтрепались, но рисунок на вощеном пергаменте был четким и удобочитаемым.
— По обе стороны от входа в гавань стоят башни, высокие стены защищают мол с обеих сторон. В самом порту шесть фортов, в каждом — батальон варитаев.
Карта затрепетала на ветру, и пришлось придавить ее кинжалом. С рассветом принесло угрожающие тучи, похолодало. Френтис видел страх на лицах мельденейских моряков, работающих на мачтах «Красного сокола». Все опасались новой чародейской бури. Но Элль-Нурин лишь отмахнулся.
— Я ходил через этот пролив сотни раз. Тут летом постоянно налетают шквалы, и в них нет абсолютно ничего колдовского.
— И как, по-вашему, нам атаковать подобное место? — спросил Каравек владыку флота. — Я не хочу посылать своих людей на погибель.
— Само собой, погибать ни к чему, — согласился Элль-Нурин, и его палец уперся в мелкий залив в пяти милях от города. — Это Зазубрина Брокева, любимое место контрабандистов во все имперские времена.
Вперед выступил капитан — судя по одежде, азраэлец — и с сомнением поглядел на карту.
— Тут вход шириной едва в три корабля, — буркнул он.
Элль-Нурин ничего не ответил, лишь посмотрел на капитана.
Тот скрипнул зубами и добавил: «Милорд».
— Мы будем высаживаться по очереди, сгруппируемся на пляже и пойдем на Волар с востока — самого неожиданного направления, — объявил Элль-Нурин.
— Императрица безумна, но не глупа, — сказал Френтис. — Она могла предвидеть этот ход. Мы можем оказаться перед укреплениями.
— Именно потому треть наших кораблей, не загруженная солдатами, с рассветом встанет у порта, изображая приготовления к нападению. Думаю, скорее всего, императрица сосредоточит войска у порта.
