Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 197
Затем свет погас, к сожалению, произошло это слишком скоро, – и он на мгновение смежил веки…
И, очевидно, заснул.
Проснувшись, Казио поздравил себя с тем, что ему повезло и его еще никто не заметил. В самом деле, проспи он до самого утра, мог бы выйти большой конфуз, не говоря уже о том, что его могли попросту застигнуть врасплох. Попадись он, чего доброго, на глаза Энни, та подумала бы, что он и вправду потерял из-за нее голову. Ни дать ни взять, влюбленный глупец, как выразилась бы Орчавия.
От одного этого определения его бросило в дрожь. Он, Казио Пачиомадио да Чиоваттио, влюбился как последний дурак.
Нет, это по меньшей мере глупо. Глупо и смешно.
Он обернулся и взглянул на башню. В окне не было видно никакого света. Да и почему, собственно говоря, он должен был гореть? Ведь уже стояла глубокая ночь, и, наверное, оставалось совсем немного времени до рассвета.
Шум, который его разбудил, оказался звоном колоколов. Раздавшийся посреди глухой тьмы, он насторожил Казио. Должно быть, в монастыре что-то случилось. Но что? Он видел, как мелькали за крепостной стеной факелы – большинство их перемещалось с головокружительной быстротой. Слышал топот копыт и ржание лошадей, что само по себе тоже было странно. Намного тише были другие звуки, тем не менее он сумел их различить. Это были слабые, едва уловимые крики людей и то, в чем он не мог никогда ошибиться, а именно: привычный ему с детства звон стали.
Казио сел, распрямив спину и навострив уши. Да, он мог поклясться самим Диувом, что это был тот самый звон стали, который он так хорошо знал. Что-что, а этот звук он мог распознать в любое время дня и ночи.
Расслабленность слетела с Казио в тот же миг, как он понял, что где-то поблизости звенят клинки. Он сразу вскочил на ноги, но сделал это слишком поспешно и поэтому ударился головой о низко растущую ветвь. Источая проклятия, Казио отыскал свою шляпу и водрузил ее на положенное место, потом поднял с земли плащ, который служил ему временной постелью, и накинул на себя.
Любопытно, кого угораздило затеять сражение в монастыре? Уж не напали ли на монашек бандиты? Мало ли безумных насильников бродит вокруг. А что, если с Лимонных гор спустились кочевники?
Так или иначе, но он должен это выяснить. Одержимый этой идеей, юноша повернул налево и направился в сторону, где, по его разумению, должны были находиться главные ворота монастыря. Для себя Казио решил: если все это окажется сущей чепухой – например, чем-то вроде своеобразной инсценировки в честь празднования Фьюссенала, – он просто повернется и уйдет. Пусть даже подобный исход дела будет большим разочарованием.
Не прошел он пятидесяти шагов, как явственно услышал топот конских копыт. Он остановился и, вертя головой в разные стороны, весь обратился в слух. Как выяснилось, шум доносился оттуда, куда он направлялся, причем с каждым мгновением становился громче и громче. Казио начал искать глазами факелы – какой всадник путешествует ночью без факела? – но их не было видно. Лунный серп поднялся лишь наполовину, и Казио невольно отметил его странный цвет, почти пурпурный. В связи с этим существовала какая-то примета, но Казио не мог вспомнить, какая именно и даже откуда он о ней слышал. Но подозревал, что, скорее всего, из песен или стихов.
На фоне бледнеющей монастырской стены мелькнули тени двух или трех всадников. Они пронеслись галопом, издавая такой металлический грохот, что трудно было его не услышать. Кем бы они ни были, подумал про себя Казио, на них были доспехи. Всадники проскакали мимо.
Однако странствующие кочевники с гор никогда не пользовались доспехами. Меддиссо разрешал их носить лишь своим рыцарям.
Впрочем, их также могли носить чужестранцы, прибывшие в южные земли без всякого приглашения, которым не было никакого дела до того, что дозволено местным правителем, а что нет.
Как никогда заинтригованный положением дел, Казио развернулся и кинулся вслед за промчавшимися галопом всадниками.
«Мне всегда жутко хотелось сразиться с одним из этих высокомерных рыцарей, – обращаясь к своему железному другу, Каспатору, который слегка постукивал его по бедру, произнес он мысленно. – Не могу отказать себе в удовольствии взглянуть на то, как они умеют обращаться со своими неуклюжими мечами. Возможно, именно сегодня мне выпадет тот самый случай, когда я испробую кого-нибудь из них в бою. Во всяком случае, искушение слишком велико».
Преследовать всадников было совсем нетрудно, потому что в скором времени они вошли в подлесок, окружавший тот самый холм, на котором он впервые повстречал Энни. Судя по участившемуся топоту копыт и лязгу металла, Казио понял, что они сбавили шаг. Время от времени до него доносились их голоса. Они говорили на незнакомом молодому человеку языке.
Обрывки непонятной речи поселили в Казио еще одно подозрение, которое возбудило его интерес пуще прежнего. Что, если возлюбленный Энни, который, как известно, был чужестранцем, в конце концов явился за ней? Казио уже давно догадался, что девушка каким-то образом узнала про потайной ход, ведущий в монастырь и обратно. Вполне разумно было заключить, что свидание должно было состояться где-то рядом. Если так, то дело принимало совсем иной оборот и обещало быть очень увлекательным.
Услышав, что всадники остановились, молодой человек огляделся и обнаружил, что едва не поравнялся с ними. Рыцарей было двое, их блестящие доспехи отливали пурпурным светом луны.
– Уннут, – недовольным тоном произнес один. У него был чистый баритональный голос. – Са тауйяза ни вайхт, – немного помолчав, добавил рыцарь.
– Ней, – ответил другой все на том же отвратительном, непостижимом для Казио языке. – Вакатх! Жайнар, инна баймес, – при этом говорящий выставил руку в указательном жесте.
Рыцари вновь двинулись в путь, но на сей раз каждый в своем направлении. Мгновение спустя Казио понял, на что указывал рыцарь. Это были две худенькие фигурки в монашеских платьях. Пересекая лужайку, они попали в полосу лунного света.
Рыцари пытались их окружить. Верхом на конях и при полных доспехах им было гораздо труднее передвигаться по лесу, чем тем, кто шел пешком. Но рыцари знали свое дело и в конце концов настигли бы жертв. Это был всего лишь вопрос времени.
Казио услышал, как громко ахнула одна из бегущих фигур. Это был явно девичий возглас.
Вынув Каспатор, он бросился вдогонку за одним из рыцарей, но не тем путем, которым поскакал всадник, а напрямик через кусты. Казио был уверен, что в отблесках лунного света мелькнуло лицо Энни.
Один из всадников вынырнул из деревьев и пронесся прямо над головой Казио. Резкий запах лошадиного пота так сильно ударил ему в нос, что на какой-то короткий миг он устрашился этого огромного зверя. Разъяренный собственной слабостью и еще более ожесточенный тем, что рыцарь мог убить его, даже не заметив этого, Казио подскочил вверх и, схватив Каспатор двумя руками, ударил рукоятью мчавшегося на него всадника чуть выше груди. Хотя рапира отскочила, как от каменной стены, рыцарь, издав резкий крик, свалился с лошади, застряв одной ногой в стремени. Его шлем с грохотом ударился о скалу, а конь, замедлив ход, остановился. Вид у всадника был жалкий. Он начал ощупывать вокруг себя землю, пытаясь понять, что с ним приключилось.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 197
