которую выдано было самим богдыханом в виде особого его благоволения к Маймачину (по этому поводу город ликовал целый день). Множество других бурханов, стоящих один против другого двумя рядами, не имеют облачения. Между ними резко отличается от других один в латах, в греческом шлеме и в греческой тунике, но с китайским обликом, усами и бородкой, который, по мнению знатоков, изображает Александра Македонского, возведенного китайцами в божество за то, что он не шел дальше Индии и, таким образом, пощадил Китай. Обожествление не только умерших, но и живых героев — в духе буддийской религии, которая при этом предпосылает только сказание про героев из иноземцев, что они, будучи пришельцами, все-таки по предкам принадлежат к китайской расе и в жилах их течет несомненная никанская кровь.
113
Общественные сооружения запустели; многие фабричные секреты утратились. Старый фарфор несравненно лучше; древние машины, прежние краски и материи из шелку были прочнее и идти в сравнение с настоящими ни в каком случае не могут.
114
Дико смотрят маньчжуры и китайцы на наши танцы; но любят прислушиваться к нашим грустным песням; в театре смеются всему тому, что занимает детей и дешевеньких зрителей из смешливых и неразвитых. Обливали из горшка чрез окно; ломали шляпу и палку притаившегося водевильного любовника— китайцы хохотали с не меньшим простосердечием, как, напр., те же зрители водевилей Александрийского и других русских театров.
115
У китайцев она производится с некоторыми, незначительными, впрочем, вариациями, и своими картами, и такими же костями, как у немцев, и в ту же подкаретную (или в три листика, с бардадымом, фалькой и с темной), каковую охотно переняли они у наших русских.
116
При наказаниях соблюдается такой порядок: если маньчжура бьют плетью, то китайца — камышовой доской; если китайцу достаются бамбуки, то маньчжура за подобную вину вовсе не наказывают.
117
Цян-лунь в 1798 г.
118
Благоприятный случай, основанный на крайней степени доверия и дружбы, случайно передал в руки наших китайский подлинник маймачинской инструкции. Открывший ее русским — по застрастке, изложенной в последнем циркуляре, — подвергается смертной казни или вечной ссылке. Рассказавший одну часть ее присуждается к пятилетней гребле на хлебных барках.
119
Из объявивших в Кяхте капитал на 1858 год 65 принадлежали сибирским купцам, 34 — купцам российских губерний. Более крупные цифры пали на купцов селенгинских (14), иркутских (18), кяхтинских (9) и тюменских (9); а в России — на московских и казанских (по десяти) и на подольских (5). Мелкие цифры раздробились в России: на с.-петерб. (1), царскосельских (1), верейских (2), верховажских (8), кунгурских (2) и пермских (1). В Сибири по одному из кийских, минусинских, якутских, нерченских, верхнеудинских, три тобольских, 5 тарских, 4 томских, 2 енисейских.
120
Поджаривают его для того, чтобы придать листьям темно-вишневый цвет; вкус остается все-таки грубый и вяжущий, а когда лист чая не способен принять такого видоизменения, его просто подкрашивают, т. е. опрыскивают квасцами, разведенными в воде.
121
Вот сорта байхового чая, известные на Кяхте: цветочный, торговый, квадратный, неквадратный первого, второго, третьего и проч, сортов. Из фамильных: ван-син-чи, ми-ю-кон, шиты-чуан- хын, син-ты, сан-ю-кон, сио-фаюн, сио-фа-чуан, сан-и-чуан.
122
Первый: от пристани Тян-дзин до гор. Тунч-жеу, главной таможни, и отсюда уже сухопутьем до Калгана Цзян-чже-коу. Второй: от тян-дзинской пристани некоторое расстояние по рекам и каналам, через озеро, образовавшееся вследствие разрыва двух рек при наводнении, в Императорский канал. Здесь по милости чиновников чаи тянутся на бечеве вместе с миллионными тяжестями казенного хлеба, доставляемого для войск (в Пекине) до Пекина; отсюда чаи идут в таможню, Тунч-жеу. Третий путь идет на с.-з. к губ. Шань-си, а потом на с.-в., чрез многие реки, в губ. Чжили, где столица Пекин. Здесь все три пути соединяются. Боясь англичан, неохотно везли китайцы чаи морем, не стали возить их и сухопутьем по южным провинциям, где в течение 5 лет были три опустошительные наводнения: многие провинции были затоплены, многие реки размыли берега свои и величайшее из китайских сооружений — Императорский канал — представляет теперь печальное и многострадальное зрелище.
123
Любимыми украшениями полагаются у китайцев надписи над верхними косяками дверей. Надписи эти — изречения мудрецов Конфу-дзи и Лао-тсе. Над воротами дома полагаются резные надписи — название фуз, фирмы торгового дома на манер европейских: та же вычурность, та же замысловатость. Вот, напр., в переводе на русский значение фамилий, пользующихся в торговле известностью: Ван-син-чи — процветающий от удачи во всем; Мы-ю-кон — чистый нефрид справедливости; Ши-ты-чуан — сохраняющийся добродетелями поколений; Хын-син-ты — добродетель, постоянно возвышающаяся; Сан-ю-кон — справедливость троих оставшихся; Сио-фа-юн — всегда счастливый в предприятиях; Ко-фа-чэн — разбогатевший обширными предприятиями; Сан-и-чэн — составившийся честностью троих и проч.
124
Цель эта достигнута: из кяхтинских торговцев только самые досужие и даровитые кое-как умеют разговаривать по-китайски. Большинство русских должно было волей-неволей изуродовать родной язык и приспособиться к тому, источник которого лежит в Калгане.
125
Кстати заметим, что название это китайцы не любят, считая его насмешливым ругательством (в значении раба, побежденного, невольника), придуманным для них маньчжурами. Сами себя они называют неканами, а Небесную империю свою величают великим Цинским государством. Так титулуется Китай и в грамотах богдыхана.
126
Без торга, без запроса.
127
Такую цену кто тебе даст?
128
Вы, русские люди, не верите!
129
Каждый лан чистого серебра 95-й пробы имеет 8685/1000 золотников русских; след., представляет, по цене чистого серебра, у нас ценность 2 руб. 5 86/100 коп. сер.
130
Мянзя — деньги.
131
Твоя воля.
132
Сукна русские, по-китайски «кало», имели на Кяхте свои названия, перековерканные из фамилий фабрикантов: были мезерицкие, масловые, карповайские или тридцатовые. Эти три сорта — самые любимые. С большей охотой разбирают в Китае наши плисы
