вдоль улицы. Долго их удерживать не потребовалось, разъярённая толпа быстро скрутила недоброжелателей. Никто не пытался разобраться, на кого именно нападают. Достаточно было того, что у них в руках мечи и двигаются они с явно не добрыми намерениями в сторону короля.
— В прошлый раз вы ударили всей силой и пожалели, — едва слышно шептал Содух, глядя вперёд. До площади перед замком осталось с полмили. — Хотите сначала испытать мои силы? Что ж, времени у вас осталось немного, пора бы появиться тем, кто стоит за вами. Или ты лишился главных сил в том неудачном нападении, а Тромвал? Теперь решил действовать осторожнее?
Больше никаких нападений не последовало. Сентиль, спотыкаясь на каждом шагу и едва не падая, добрался до площади и направился к фонтану. Там его ожидал Прилен. Обычно на его месте стоял член семьи или другой близкий родственник, но все они погибли на охоте, когда похитили принца, и не осталось ничего другого, кроме как обратиться к двоюродному брату.
В руках Прилен держал корону. Солнце успело скрыться за вулканом, и драгоценные камни не сверкали в его лучах, как часто бывало во время церемоний прошлых правителей, но и без этого корона выглядела внушительно. Крупные топазы на фоне белого золота переливались и сверкали безо всякого солнца.
Процессия из людей не последовала за своим королём на площадь, а выстроилась плотным кольцом вдоль домов. Волнения стихли, и тишина вновь повисла над городом.
Сентиль дважды едва не свалился на пути к брату, зато после этого с радостью упал на одно колено. Содух прошёл вперёд и встал позади Прилена, продолжая поглядывать по сторонам.
— Принц Сентиль, сын покойного короля Алгота, — громко и отчётливо произнёс Прилен. — Я встречаю тебя здесь по праву крови. Ты прошёл по пути своих предков и достоин править этой страной. Поднимись же и с гордостью неси это бремя как Алтэн, новый правитель Вердила.
Прилен водрузил корону на лысую голову Сентиля, а ныне — Алтэна. И без того опущенная голова окончательно припала к земле, и корона едва не свалилась наземь.
Содух успел подхватить её незримыми нитями и вернуть на место. Сентиль пошатнулся, но всё же удержался на ногах и поднялся. Руки потянулись к короне, словно желая убедиться, что она действительно там. Белое золото, усеянное топазами. Прежде такую носил отец…
Сентиль повернулся в сторону главной улицы. Люди всё так же молча ждали.
— Я…
Вспышка пламени сверкнула ярче спрятавшегося за вулканом солнца. Со стены в сторону стоящей троицы устремился огромный шар пламени. Вода из фонтана взметнулась вверх, встав стеной на его пути. Раздалось шипение, когда две стихии встретились и к небу устремилось облако пара. Вода испарилась, но пропал и огненный шар.
Но затем сам фонтан заходил ходуном. По белому мрамору побежали трещины, и статуя ожила. Мальчишка, Силт Ло, с тихим треском оторвал от постамента сначала одну ногу, за ней другую, и спрыгнул в пустой фонтан. Краска осыпалась, обнажая мрамор. Белые плиты под его ногами плавились и вливались в ожившую статую, делая её всё больше с каждым мгновением. Мальчишка быстро превратился в мужчину, а затем и вовсе в великана.
Содух отступил на шаг, вытянул вперёд руки и движения статуи начали замедляться. По одной ноге побежали трещины, она подломилась у колена и рассыпалась в пыль. Статуя взмахнула руками, и с диким грохотом повалилась на спину, разнося остатки фонтана вдребезги.
Всё внимание приковала к себе ожившая статуя, и никто не заметил, когда в толпе возникли новые арбалетчики. На этот раз не одна, и даже не десять — с полсотни стрел полетели со всех сторон. В один миг они превратили троицу в ёжиков. Сентиль рухнул на серый камень площади. В голове торчали две стрелы, ещё пять вонзились в грудь и спину. Содух и Прилен выглядели не лучше. На мгновение все оцепенели, а затем толпа взорвалась.
Яростные вопли слышались со всех сторон. Арбалетчиков в толпе буквально разорвали голыми руками. За притаившимися на крышах устроили погоню. Стража на стенах замка уже гналась за неведомым, пославшим огненный шар, но их опередили белоплащники. Пятёрка возникла словно из ниоткуда на пути у фигуры в белом. Но теперь, когда у них не было защиты от плетений, церковнику удалось забрать троих с собой.
Второму, управлявшему каменной статуей с одной из крыш домов вокруг площади, тоже не удалось далеко уйти. Ещё один отряд из наёмников Белого знамени покончил с ним, потеряв двоих.
В возникшей суматохе никто не обратил внимания на одинокую фигуру, бредущую через всю площадь к остаткам фонтана. Серый затасканный плащ с заплатами не привлёк ничьего внимания, пока его обладатель не склонился над трупами и не подобрал корону.
Три тела, утыканные стрелами, заколыхались и истаяли. Арбалетные болты попадали на серый камень. Фигура выпрямилась и сбросила плащ. Те немногие, кто наблюдал за этим действием, вскрикнули от удивления, привлекая внимание остальных.
Под поношенным плащом скрывались белые одежды, а на груди был вышит золотыми нитями феникс.
Сентиль покрутил в руках корону, разглядывая топазы. Далеко не самый дорогой камень, но они лучше всего подходили их дому. Так же, как и герб. В отличие от того же Ланметира, Вердил неоднократно захватывали, но каждый раз он возрождался вновь. Как и сам Сентиль возродился сейчас в глазах народа.
Волна тишины прокатилась по толпе на площади. Люди умолкали, завидев короля, воскресшего из мёртвых. Сентиль глубоко вздохнул и надел корону. Тяжёлый металл давил на кожу. Похоже, ему придётся привыкнуть к этому.
Он огляделся по сторонам. Если раньше его от людей отделяло сотни полторы шагов, то теперь расстояние сократилось до десятка, а то и меньше.
— Прошу тишины, — произнёс Сентиль, или, как его отныне звали — Алтэн. Он хмуро взглянул на небо и продолжил громче, перейдя на крик. — Как уже было сказано в начале церемонии — прошу прощения за небольшое отступление от принятых традиций. Мы ожидали нападения, и оно свершилось. Но враг просчитался, надеясь застать нас врасплох. Мы подготовились, и подготовились хорошо, иначе бы я не стоял сейчас перед вами.
Сентиль перевёл дыхание. Пусть он и не шёл у всех на виду, но путь проделал точно такой же, от ворот до площади, как и его иллюзия. И выглядел он точно так же, да и ощущал себя не лучше.
— Но вот я стою перед вами, пройдя, как и подобает, весь путь от начала до конца, в одиночестве. Я принимаю имя Алтэна,
