- Ты в порядке? - заботливо спрашивает Дастин.
- Это что?! - все еще кашляю я.
- Кофе по-лестеровски, - довольно улыбается он. - Самый лучший кофе - с коньяком. Но у тебя был только виски, Франки. Прости.
Он целует меня в щеку.
- И сколько в этом кофе виски? - спрашиваю я, чувствуя на губах горечь.
- Всего лишь треть, - невозмутимо отвечает Дастин. - Но ты пей, пей. Не пропадать же виски. То есть кофе.
И я пью вместе с ним. Мы смотрим друг на друга и молчим.
Странно, но Дастину удается меня расшевелить. Я начинаю постепенно оживать. И мои мысли приходят в порядок.
Дастин гладит меня по влажным волосам и уходит на кухню - относит поднос с чашками. Я неслышно иду следом за ним и обнимаю сзади, когда он стоит у раковины. Прижимаюсь к спине Дастина, сцепив руки на его поясе, и не хочу отпускать. Знакомый запах ментолового дыма завораживает меня.
Он замирает.
- Спасибо, что сейчас ты мной, - тихо говорю я, касаясь щекой спины Дастина. Он родной и уютный. С ним мне спокойнее, несмотря на то, что было.
Теперь наступает его очередь молчать.
- Знаю, что это опасно и все такое - Мунлайты могут обо всем узнать и решат, что я нарушила договор, - продолжаю я. - Но я так устала бояться, Дастин. Кажется, я начала бояться даже собственной тени.
- Тебе тяжело, я знаю. Но ты должна верить, что все будет хорошо. Санни, ты так поешь... У меня слов нет, чтобы описать то, что я чувствую, когда слышу тебя. Мне жаль, что я так поздно все понял. Но обещаю, я все исправлю.
- Как? - роняю я.
- Придумаю.
Он поворачивается ко мне.
- Я видела свою мать вчера, - вдруг признаюсь я и рассказываю ему о ней. Хотя Дорин - это последнее, о чем бы мне хотелось говорить сейчас, слова льются сами собой, и я не могу остановиться, пока не рассказываю Дастину все.
Он внимательно слушает меня, обнимает и шепчет успокаивающие слова. И мне становится легче только от одного его участия.
Дастин снова берет мои пальцы в свои.
- Ты так замерзла?
Я пожимаю плечами. Рядом с ним теплее. Но я не говорю этого вслух - знаю, что Дастин понимает меня без слов.
Он слишком хорошо понимает меня. Он слишком сильно притягивает меня к себе. И почему любовь так прекрасна?.. Даже в самые темные дни способна осветить души.
Я смотрю на Дастина, и сердце начинает биться чаще, словно он целует меня - мягко и нежно, как умеет только он. Мне хочется коснуться его, но я сдерживаю себя. Просто смотрю.
- Тебе нужно принять горячий душ, чтобы не простыть, - говорит Дастин тихо. - Где ванная?
Я киваю направо. Тогда он ведет меня к ванной комнате, как ребенка, сам включает воду в просторной душевой из стекла, проверяет, достаточно ли она горячая, и поворачивается ко мне:
- Я буду ждать тебя в гостиной.
Но теперь моя очередь хватать его за руку.
- Не уходи, - прошу я.
Дастин удивленно смотрит на меня, а я обнимаю его и, приподнявшись на носочках, осторожно целую. Его губы горячие и мягкие - я касаюсь их своими губами так аккуратно, словно собираю с них капли росы. Я трусь носом об его щеку, целую ее, целую висок. Глажу Дастина по плечам, дохожу ладонями до предплечий, спускаюсь кончиками пальцев к запястьям. Рисую на его коже невидимые узоры.
Его пальцы перебирают мои волосы под звуки струящейся воды и распускают косу.
Мы тонем в нежности. В свете собственных сердец. В собственном учащенном дыхании.
- Санни, - шепчет Дастин, едва касаясь своими губами моих. - Прости, что я не спас тебя. Что не понял, как тебе плохо. Что не поверил. Прости, - повторяет он, держа мое лицо в своих ладонях.
- Ты не должен говорить этого, - отвечаю я и снова чувствую, как по щеке катится слеза, но теперь мне все равно. - Это я должна просить прощения за то, что предала тебя. Прости, я...
Закончить я не успеваю.
- Глупая, - едва слышно произносит Дастин и закрывает мой рот поцелуем.
Этот поцелуй остается все таким же цепляюще-нежным, но теперь он настоящий - глубокий, чувственный, сводящий с ума.
Бархатный поцелуй. Поцелуй-искра, от которого разгораются наши сердца - все ярче и ярче.
Кажется, этот огонь - один на двоих - называют любовью.
Глава 24.3. Воздушный корабль, парящий над городом
Я сбрасываю на пол рубашку. На моем виске пульсирует тонкая вена. Желание быть с этим человеком поднимается во мне яркой волной, доходит до самого сердца, но не тушит его - напротив, огонь нежности и страсти разгорается сильнее.
Мы ничего не планировали, но эта нежность все изменила.
Я хочу его.
Крепко, как только могу, я прижимаюсь к Дастину. Целую его, закрыв глаза, ощущаю под своими ладонями его тело - обнаженные плечи, торс, напрягшийся пресс. Когда он избавился от футболки, я понятия не имею. Но я точно знаю, что ему нравится, когда я целую его в шею, и плевать, что на загорелой коже останутся следы. Сама я с трудом сдерживаюсь из-за его коротких откровенных прикосновений - они все настойчивее и настойчивее. И мне все мало - возможно, во всем виновата одежда, а может быть, я просто слишком жадная до его тела - все еще слишком хорошо помню ту нашу единственную ночь.
В какой-то момент мы отстраняемся друг от друга, тяжело дыша. Это физически сложно - прекратить целовать человека, по которому сходишь с ума, но я пытаюсь сдерживать себя. Огонь распаляется все сильнее.
Дастин снова берет мои пальцы в свои и касается губами тыльной стороны моей ладони.
- До сих пор холодные, - качает он головой. Затем он ведет меня в стеклянную душевую, чему я не сопротивляюсь, и мы оказываемся под горячими струями воды. Одежда тотчас намокает, волосы и кожа становятся влажными, но нам все равно.
Я обвиваю руками шею Дастина, упиваясь его поцелуем, а он обнимает меня за талию. Мокрая насквозь футболка липнет к телу, и когда Дастин помогает мне снять ее, я чувствую удовлетворение. Он целует мои ключицы, ложбинку между ними опаляет горячим дыханием и заставляет вздрогнуть, когда спускается требовательными губами ниже. Мои пальцы сжимают его волосы. Каждый его поцелуй - это пуля навылет, и я кусаю губы, чтобы не вскрикнуть.
Дастин целует меня, зарывшись пальцами в мои волосы, а я крепко обнимаю его за плечи. Вместе с одеждой с нас слетают наши страхи, боязнь разочарования друг в друге. Маски тоже слетают. И остаются только любовь и нежность, пронзительная и тонкая, как луч солнца, попавший в темную комнату.
Остаемся мы - настоящие. Влюбленные. Вечные.
То, что происходит между нами, - это наша общая тайна, которую мы будем хранить всегда.
