В это время в резерве у командующего Западным фронтом Жукова уже было 18 дивизий. Их нельзя было пускать в дело раньше времени и нежелательно было бы снимать с позиций, на которых готовился мощнейший из советских контрударов. Но если бы «последний батальон» вермахта все же ворвался в Москву, у советского командования было, что ему противопоставить, даже если бы с противником не справились войска НКВД, охранявшие важнейшие объекты столицы. В начале декабря судьба мира была уже предрешена.
Еще 4 декабря немецкое командование было уверено, что «в общем же боеспособность противника не настолько велика, чтобы без значительного подкрепления можно было предпринять крупное наступление»[1054]. 6 декабря 1941 г. советская армия перешла в контрнаступление под Москвой. Германская армия потерпела первое крупное поражение. Блицкриг провалился. Начался поворот в ходе Второй мировой войны. Инициатива на какое-то время перешла к Красной армии. Немецкие оперативные сводки признавали: «Слабые части противника преследовали наши войска, отходящие по шоссе Михайлов-Горлово»[1055]. Теперь уже слабые части преследуют немецкие, в то время как прежде немцы били превосходящие силы советских войск.
8 декабря Гитлер издал приказ: «Внезапно наступившие морозы на Восточном фронте и связанные с этим трудности подвоза снабжения вынуждают немедленно прекратить все крупные наступательные операции и перейти к обороне»[1056]. В декабре морозы «внезапно» наступают разве что в субтропиках. Внезапным для Гитлера было наступление Красной армии. 16 декабря, когда немецкие генералы думали только об отступлении, Гитлер отдал стоп-приказ. Солдаты должны были держаться там, где стоишь. Гитлер лучше своих генералов понимал, что неподготовленное заранее отступление могло превратиться в бегство и распад центральной части фронта. Гитлер понял то, что раньше понимал Сталин.
«Стоп-приказ» означал возвращение к военному искусству Первой мировой войны. Позиционная война на центральном участке фронта в 1942–1943 гг. завалит трупами пространство Смоленской и Калужской областей. Красная армия будет сызнова учиться наступать, уже в новый условиях — не массировано по всему фронту, а на отдельных участках, где удастся накопить силы. А немцы покажут, что при локальных наступлениях русских они хорошо обороняются. Эта учеба будет дорого стоить Красной армии. Новые победы 1942 г. позволят немцам протянуть руку к Бакинской нефти и к путям ее транспортировки по Волге. Также, как Сталин в 1941 г. почти дотянулся до нефтяной артерии Германии, так и Гитлер в 1942 г. приставил свой нож к нефтяной артерии СССР, к тому месту, где Волга в нижнем течении ближе всего выдвигается на запад. Но форсировать Волгу под Сталинградом, пересечь важнейшие советские коммуникации у вермахта уже не было сил. Но это будет уже тогда, когда война охватит весь мир. А сейчас, в декабре 1941 г., советское контрнаступление под Москвой поставило все точки над i в расстановке мировых сил. Ход сражения под Москвой показал японскому руководству, что в ближайшее время на севере делать будет нечего.
После ультиматума 26 ноября 1941 г. японское руководство решило сорвать стратегические планы Рузвельта, который, прикрываясь нейтралитетом как щитом, блокировал экспансию Японии в Тихом океане и поддерживал своей военно-экономической мощью сражающийся Китай. В случае нападения только на британцев японцы имели бы США в качестве постоянной угрозы в тылу, в то время как американский военно-промышленный комплекс был бы неуязвимым тылом Британской империи. Японские авианосцы вышли в море и направились к самому сердцу американской военно-морской мощи.
7 декабря 1941 г. группировка японского флота в составе 6 авианосцев, 2 линкоров, 3 крейсеров, 11 эсминцев и 3 подводных лодок скрытно приблизилась к базе американского флота на Гаваях в Перл-Харборе. С авианосцев в воздух поднялись сотни самолетов и нанесли торпедно-бомбовых удар по американскому флоту. Были потоплены или выведены из строя все из находившихся на рейде 8 линкоров, 6 из 8 крейсеров. Сгорело 272 самолета. Погибло 2402 американца. Японцы потеряли 29 самолетов.
Но американские авианосцы отсутствовали в Перл-Харборе и не пострадали. Несмотря на это удар был сокрушительным и значительно ослабил американские силы на Тихом океане.
В ответ на нападение президент США Рузвельт объявил войну Японии. 9 декабря 1941 г. он заявил: «Всегда помните, что Германия и Италия, несмотря на отсутствие официального объявления войны, считают себя в настоящее время в состоянии войны с Соединенными Штатами в такой же степени, в которой они считают себя находящимися в состоянии войны с Великобританией и Россией»[1057]. Гитлер решил, что теперь нет уже никаких резонов соблюдать американский нейтралитет и 11 декабря объявил войну США. Но японцы не сделали ответную любезность и не объявили войну СССР, что в условиях советского контрнаступления под Москвой было вполне понятно. Теперь против Оси действовали ресурсы Великобритании, СССР и США. Война окончательно стала мировой.
Вступление США в войну завершило формирование антигитлеровской коалиции, а значит — конфигурации послевоенного мира. Европейские весы так и не пришли в равновесие, и развитие Европы было определено обстоятельствами мировой войны. Мотором индустриального общества стал военно-промышленный комплекс, который требовал жертв. Хозяевами послевоенного мира суждено было стать тоталитарной системе, развивавшейся под социалистическими лозунгами, и крупнейшей системе государственно-монополистического капитализма, написавшего на своих знаменах лозунги либерализма и демократии. Вершителями судеб мира стали не Гитлер, Муссолини и Чемберлен, а Сталин, Рузвельт и Черчилль. Исторический процесс, запущенный Великой депрессией, нашел свою развязку.
1 января 1942 г. в Вашингтоне СССР, США, Великобритания и Китай, а также еще 22 страны подписали Декларацию Объединенных наций. Был оформлена Антигитлеровская коалиция, из недр которой выйдет система «Объединенных наций», которая определила правила мировой игры в послевоенную эпоху 1945–1991 гг.
Погосты и уроки
Никакая война не оставила после себя столько погостов, сколько Вторая мировая. Поэтому уроки событий, которые привели к ней, важны для каждого из нас, ибо повторение чего-либо подобного не обойдет стороной никого.
Была ли альтернатива Второй мировой войне? Это вопрос о ее глубинных причинах, о той точке, поле которой мир уже не мог остановиться от сползания в пропасть. Вопрос не праздный, ведь мы живем в эпоху нового кризиса глобальной экономики, и прежние ошибки могут быть лишь тенью будущих.
Всякая система бывает преимущественно саморегулируемой или преимущественно управляемой. К сожалению, предпосылки для ненасильственного согласования и саморегулирования глобальных процессов если и могут возникнуть, то только в постиндустриальном обществе. А пока это только перспектива, само существование глобальной системы порождает борьбу между мировыми олигархиями за управление ею, за определение правил игры и возможность принимать важнейшие решения. Глобальный рынок отдает пульт управления в руки монополистических объединений, по сути — транснациональной хозяйственной бюрократии. Действуя от имени рынка, она является реальным хозяином «безличной игры стихийных экономических сил». Это руководство привело к банкротству глобальную систему 20-х гг. Освободившееся место глобальной власти стали оспаривать между собой чиновники ведущих держав мира. Они вступили в сражение за то, по каким правилам будет строиться новый мировой порядок. Основные конкурирующие силы вскоре получили своих лидеров: Гитлера, Сталина и Чемберлена, а после крушения политики последнего — еще Рузвельта и Черчилля. Эти фигуры олицетворяли три модели мирового порядка, которые могли быть совместимы между собой только при условии, что одна сила признает гегемонию другой, и вместе они вытеснят третью. В противном случае миру предстояло пройти через кровавый раздел на сферы влияния с совершенно разными социальными порядками. Политическая вселенная Чемберлена, Черчилля и Рузвельта строилась на либеральных принципах, которые связывают отчужденных друг от друга индивидуумов с помощью символов денег и права. В этом мире господствует финансово-бюрократическая элита, которая способна наиболее эффективно манипулировать именно этими символами, сплачивая формально свободные массы вокруг собственных интересов, иногда совпадающих с интересами большинства жителей, а иногда — нет. Эти совпадения и несовпадения определяли сложные маршруты политики стран Запада. Политическая вселенная Гитлера строилась на принципах нации и расы, которые сплачивают отчужденных друг от друга людей вокруг этнических мифов, вождей и подчиненных им тоталитарных организаций. В этом мире господствует тоталитарная бюрократическая элита, подобранная по принципу национального происхождения и верности вождю. Она ведет борьбу за расширение «места под солнцем» для своего народа и превращение его в расу господ мира. Политическая вселенная Сталина строилась на коммунистических принципах ликвидации социально-классовых противоречий, создания мира, в котором стерты социальные и национальные различия, а отчужденные друг от друга индивидуумы объединены в единое общество вокруг руководящего центра, планирующего их жизнь. Эти три вселенные могли сосуществовать некоторое время, но в принципе они были непримиримы. Судьба мира зависела от того, удастся ли сохранить равновесие этих трех вселенных достаточно долго для того, чтобы взаимопроникновение разложило их четкие границы, либо между ними начнется борьба на уничтожение. Сдержать столкновение могла только коллективная безопасность, то есть немедленное и действенное наказание агрессора силами всего сообщества.
