Все в прах они падут, богиня, пред тобой!
Пятою их поправ, дай мир нам благородный,
Дорогу к счастью нам открой!
Художественный образ Свободы ещё долгое время волновал душу французского народа: это был символ великого прошлого, с которым было грустно расставаться. Поэтому свою вторую жизнь этот образ обрёл в облике Марианны, ставшей для французов воплощением республики. Этому символу было посвящено знаменитое полотно французского художника Эжена Делакруа (1798–1863) «Свобода, ведущая народ» («Свобода на баррикадах»). Как заметили историки, свобода — самый дорогой сердцу французов символ революции — заметно доминировала над другими ценностями той эпохи: Равенством, Братством и Справедливостью.
Наполеону, которому, как известно, выпала весьма неблаговидная роль усмирителя революции, принадлежат зловещие слова: «При ближайшем рассмотрении признанная всеми политическая свобода оказывается выдумкой правителей, предназначенной того ради, чтобы усыпить бдительность управляемых». Высочайшее мнение, как всегда, было услышано кем надо, а посему с очередным оборотом колеса истории любимый образ стал достоянием художественных галерей и исторических музеев, а в науке — всё более и более стал напоминать некий виртуальный фантом, за познание которого уже много веков безуспешно состязаются философы, правоведы и политики всех стран и народов. С тех пор уже мало кто спорил, что концепция свободы имела столь глобальное значение, что с трудом поддавалась сколь-нибудь точному определению. Для преодоления подобных сложностей многие пошли по легкому пути привязки к ней всех общечеловеческих ценностей, что ни на йоту не приблизило нас к разгадке этого великого таинства.
А вместе с тем камень преткновения лежит на поверхности: он в многогранности и противоречивости природы того явления, которое получило наименование «свобода», в её неуловимой изменчивости на разных этапах развития человечества. Свою лепту оптического искажения также привносили этнические и религиозные, политические и экономические, экологические и геополитические страсти и вожделения, а также, чего греха таить, и та социальная роль, которую судьба отвела каждому из нас в одном и том же государственном организме. Как сказал поэт, нет мира у огня с водой. Ведь никто не будет спорить, что банкир и заемщик, работодатель и работник, испанский полицейский и баскский террорист, североирландские католик и протестант, шиит и суннит, израильтянин и палестинец по-разному оценивают и толкуют свободу и справедливость. По сему поводу один знаменитый политик весьма образно заметил, что овца и волк по-разному понимают слово «свобода», и в этом суть всех разногласий, господствующих в обществе.
Предтечей современного определения свободы стала статья 4 французской Декларации прав человека и гражданина, провозгласившая ещё в 1789 г. следующее положение: «Свобода состоит в возможности делать всё, что не вредит другому…». Некоторые в связи с этим уточняют, что делать то, что нам нравится, — это естественная свобода, без вреда другим — политическая. В природе свободу отличает её беспредельность, в правовом государстве — разумная ограниченность.
Политическая свобода — непременный атрибут государства. Вне сферы его юрисдикции такого понятия попросту не существует. Современное конституционное право исходит из убеждения, что свобода человека и гражданина составляет фундамент, исходное основание правовой державы. Достаточно убедительно на роль свободы в определении правового характера государства указала российский публицист и политик В.И. Новодворская, отметив, что «сама по себе демократия ничего не стоит, это суперобложка — народный выбор ценен тогда, когда он правильный, когда человек всем соблазнам предпочитает свободу. Демократия, таким образом, это осознанный выбор либеральных ценностей, в противном случае нам придется считать демократическими странами Иран, который проголосовал за Ахмадинеджада, Палестину, которая помешалась на «Хезболлахе»…». Действительно, правовое государство в принципе отвечает своему определению лишь в том случае, если оно оказывается способным обеспечить политическую свободу своих граждан. Посему, когда мы говорим «свобода», то подразумеваем именно политическую свободу, т. е. свободу в государственно-организованном обществе. Держава, которая обретает своё могущество за счёт свободы своих граждан рано или позно терпит крах, поскольку она перестает выполнять свою основную миссию — обеспечение достоинства, свободы и прав человека. Люди предпочитают объединяться с целью создания государства, которое способно бережно относиться к указанным правовым благам. Видимо, в этом, а не в развитии науки, промышленности и финансов, основное различие между такими могущественными державами, как, например, древний Рим, и современная Америка. Как заметил по сему поводу один философ: «Рим сохранил единство ценой свободы, а Протестанты обрели свободу ценой единства». Ответственность государства перед гражданином и признание им в качестве основополагающих ценностей достоинства, свободы и прав человека составляет основу его процветания, а, следовательно, и могущества в современном, западном смысле этого слова.
Основы современной концепции свободы, на наш взгляд, заложил своей реформаторской деятельностью 32-й президент США Франклин Делано Рузвельт. В своём знаменитом послании конгрессу от 6 января 1941 г. он впервые сформулировал тот минимум свобод, без которых человеческое достоинство в современном обществе остается лишь благим пожеланием. В историю это послание вошло под названием речи о «четырёх свободах»: «В будущем, которое мы стремимся сделать безопасным, мы надеемся создать мир, основанный на четырех основополагающих человеческих свободах.
Первая — это свобода слова и высказываний — повсюду в мире.
Вторая - это свобода каждого человека поклоняться Богу тем способом, который он сам избирает — повсюду в мире.
Третья — это свобода от нужды, что в переводе на понятный всем язык означает экономические договоренности, которые обеспечат населению всех государств здоровую мирную жизнь, — повсюду в мире.
Четвертая — это
