Книга Ангел-наблюдатель - Ирина Буря

не только в тонкости подхода — если ты будешь подталкивать человека к чему-то, явно противоречащему его природе, у тебя тоже ничего не выйдет. Зачем, к примеру, ты внушала Тоще отвращение к компьютеру? — Она втянула голову в плечи, бросив на меня короткий, настороженный взгляд. — Да-да, я знаю — он на днях жаловался мне, что чрезмерная нагрузка начинает сказываться. Ты не подумала, что он скорее это за симптом какого-то заболевания примет?

Дара вдруг сдавленно хихикнула.

— Да я же просто пошутила! — пробормотала она, смущенно отводя глаза. — Ты бы видел, как он целый вечер раз за разом бросался к ноутбуку и тут же отскакивал — с таким лицом, словно тот ему под носом воздух испортил.

— В самом деле? — вскинул я бровь, с трудом удерживая смех при виде открывшейся мне в ее сознании картины. — Но позволь мне уверить тебя, что пару таких противоестественных желаний — и человек просто перестанет доверять твоим внушениям.

У меня вдруг возникло ощущение мучительной жажды.

— А вот чаю можно попить, — усмехнулся я, делая движение, чтобы подняться с дивана.

— Я сама приготовлю, — мгновенно подхватилась с дивана Дара и исчезла в кухне.

Как только там зашумела льющаяся в чайник вода, я почувствовал рядом с собой присутствие. Ангельское. Которое сопроводилось раздраженно-встревоженным голосом. Мысленным.

— Я категорически требую, — возмущенно затараторил Дарин наблюдатель, — чтобы Вы немедленно прекратили ставить под угрозу достоверность результатов моей работы.

— Я не вижу ни малейших оснований, — холодно подумал я, дождавшись наконец-то возможности оказаться с ним лицом к лицу, наедине и по его инициативе, — учитывать в своем поведении что-либо, ни о целях, ни о правомерности чего меня даже не поставили в известность.

— Это вопиющая ложь! — перешел он на октаву выше. — Я лично и много лет назад объяснил Вам, что наблюдение проводится с целью составления психологического портрета и прогноза поведения нового биологического вида.

— И что же в моих действиях мешает Вашему наблюдению? — саркастически усмехнулся я.

— Ваше самоуправство по ознакомлению ее с практическим применением ее способностей! — Судя по голосу, он вдруг забегал туда-сюда по комнате. — В результате чего она перешла к открытому манипулированию всеми известными ей представителями нашего сообщества. Мне же придется отразить это в докладе!

— Вот и отразите, — пожал я плечами, — что эти способности не могут оставаться до бесконечности в спящем состоянии. Откуда следует вывод, что давно уже пора открыть ей глаза на ее происхождение и позволить сознательно развивать свой наследственный дар. Под руководством знающего и доверенного специалиста, конечно. Я подчеркиваю — доверенного.

— Выводы делать не Вам! — отрезал он. — Как Вы прекрасно знаете. До сих пор девочка выглядела очень перспективной — я в каждом докладе отмечал ее психологическую устойчивость и легкость адаптации как к человеческим нормам поведения, так и к обществу наших представителей. И другая давала все основания для обнадеживающего прогноза. А вот поведение мальчишки явно перечеркивает все надежды на принятие благоприятного решения.

— К нему я не имею ни малейшего отношения, — буркнул я, начиная испытывать некую смутную тревогу.

— Вы возможно, — дохнуло на меня горячей волной его возбуждения. — Но, как сторонний и независимый наблюдатель, уверяю Вас, что все они испытывают непреодолимое притяжение друг к другу — очевидно, вследствие единства своей природы — и, безусловно, подвержены взаимному влиянию. Поэтому будущая их судьба не может решаться в индивидуальном порядке. Прежде я был в полном праве уравновешивать негативную их оценку, высказываемую моим коллегой, направленным к мальчику — а теперь я буду вынужден зафиксировать ее склонность к программированию любого нашего сотрудника на земле!

Я крепко стиснул зубы, чтобы не ответить ему столь же страстной речью по поводу тупого, бездумного большинства, меряющего все и вся своей меркой обобщения и собирательности. Лишь только многолетний опыт общения со светлыми позволил мне сдержаться.

— Хорошо, я все понял, — начал я, перебирая в уме самые эффективные способы воздействия на них. — И, в первую очередь, хочу поблагодарить Вас. Теперь я намного лучше вижу всю масштабность стоящей перед нами задачи и свою недальновидность. И чтобы сгладить ее последствия, ответственно заверяю Вас, что отныне все практические занятия моей дочери, отменить которые я уже просто не в силах, будут проводиться исключительно на мне. Вы можете даже представить их как отработку навыков защиты от сотрудников моего подразделения.

— Да уж будьте любезны! — проворчал он немного спокойнее. — Еще раз повторяю Вам — сейчас уже речь идет не об отзыве любого из вас и не о модифицировании памяти втянутых в орбиту вашей неортодоксальной деятельности людей. Под вопросом стоит сам факт существования ее плодов. Я лично склоняюсь к мысли о том, что они открывают перед нами широчайшие перспективы, но мне бы не хотелось — Вашими усилиями — остаться в меньшинстве.

Еще бы! Когда он исчез, я еще какое-то время сидел, перебирая в уме все детали нашего разговора. Так, похоже, пока ничего необратимого не произошло. Нужно будет ему при каждой встрече особую благонадежность продемонстрировать. И Даре строго-настрого запретить…

Я вдруг обратил внимание, что из кухни, где она как будто бы чай заваривает, не доносится ни звука. Встав с дивана, я шагнул в крохотный коридор, ведущий из моей единственной комнаты в кухню. И тут же наткнулся взглядом на бледное лицо Дары с огромными, особо яркими на его фоне глазами. И с ужасом вспомнил, что мысленный обмен мыслями моими же собственными стараниями с недавних пор перестал быть для нее беззвучным.

— Значит, ты все же знаешь этого… — медленно произнесла она, не сводя с моего лица застывшего взгляда. — И того, кто за Игорем… И за Аленкой… При чем здесь они? Что вам от нас нужно?

— Дара, подожди… — вскинул я руку в успокаивающем жесте, судорожно соображая, как отвлечь ее. В оправданиях опыта мне явно не доставало.

В ее сознании вдруг замелькали калейдоскопом обрывочные воспоминания. Ведущий безмолвный разговор с ее сестрой Тоша. Внушения Анатолия, отраженные в мыслях Игоря. Постоянно появляющийся и не сводящий с нее глаз я. Невидимый Киса, присутствие которого никто другой, казалось бы, не заметил. И неизменное, постоянное, ставшее вдруг зловещим, ощущение наблюдателей.

— Кто вы такие? — выдохнула она, отступая от меня на шаг к двери. — Что это за сообщество? Зачем нас изучают? Чего мы плоды? Новый биологический вид?

— Дара, ты все неправильно поняла! — в отчаянии повысил я голос, протянув к ней руку.

Она отшатнулась, упершись спиной в дверь.

— Мне нужно к Игорю, — пробормотала она, явно обращаясь не ко мне. — Мне нужно срочно к Игорю, — повторила она, судорожно нащупывая ручку двери