Книга Ангел-наблюдатель - Ирина Буря

Вскоре, чтобы отвлечь ее от бесплодной траты времени и сил, я стал учить ее более активным способам самозащиты, развивая ее природную способность ощущать находящихся поблизости ангелов в умение тонко и незаметно перегруппировывать их мысли, отвлекая их внимание от одних и акцентируя его на других. У светлых это умение возведено в ранг культа и верха совершенства, распространено даже на человеческое сознание и направлено на подавление природных стремлений последнего, у нас же оно является лишь вспомогательным, в силу его топорности, методом, но находящейся в окружении светлых Даре он мог прийтись весьма кстати.

Тренировалась Дара, в основном, на мне — поначалу меня просто в дрожь бросало, когда она научилась перекрывать мне доступ к своим мыслям — но, как я скоро понял, не только. После лета я вернулся к роли второго неизменного — после Кисы — сопровождающего Марины на всех ее социальных мероприятиях. Первую же просьбу взять меня с собой на… по-моему, это был день рождения Игоря, она встретила с такой невозмутимостью, что я ни секунды не сомневался, что Тоша уже ввел ее в курс изменения в моих отношениях с Дарой. Впрочем, это было совершенно типично как для ее неизменного стремления держать все нити в руках, так и для неистребимой потребности светлых облегчить бремя своей ноши — хотя бы в виде выброса эмоционального пара.

Для меня все эти празднования — абсолютно неважно, чего — стали поводом лишний раз увидеть расцветающую при виде меня Дару, обменяться с ней заговорщическим взглядом, взлохматить или пригладить, по ситуации, ее мысли, чуть приоткрыть целенаправленно в ее сторону свое сознание, чтобы она навела беспорядок в моих. Кроме того, я с удовольствием наблюдал за тем, как мастерски она пользуется полученными от меня знаниями.

Она перестала избегать Игоря, но, проводя в его обществе большую часть каждой встречи, почти видимо отгораживалась от него щитом блока. И хотя возобновившееся общение с ним доставляло ей явное, к моему разочарованию, удовольствие, он сидел рядом, мрачно потупившись и играя скулами. Татьяна при этом то и дело опасливо косилась на него, а Анатолий сверкал глазами, раздувал ноздри и бросал испепеляющие взгляды на виновато хмурящегося Тошу. Я не испытывал сочувствия ни к одному из них — по-моему, даже слепец не мог не заметить, что Дара делала все возможное для восстановления душевного равновесия хранительского наследника, преградой чему оставался, как всегда, его собственный дурной нрав.

После Нового Года, однако, я получил возможность убедиться, что одними упражнениями в прочном удержании блока Дара ограничиваться не стала.

— Ты что, гад, делаешь? — прошипела однажды вечером телефонная трубка голосом Тоши.

— Я? — Я с удивлением оглянулся по сторонам. — Сижу за столом, составляю план ближайших мероприятий по очередному найденному тобой фигуранту.

— Я тебя еще раз спрашиваю — ты что с Дарой делаешь? — Шипение перешло в натужный скрежет плохо смазанной двери. — Ты чему ее учишь?

— Способам самозащиты, — с готовностью ответил я. — В частности блокировке сознания. Как ты, собственно, и просил.

— А не скажешь тогда, — ядовито поинтересовался он, — с чего это меня весь вечер непреодолимое отвращение к ноутбуку душило?

— Ну, не знаю, — озабоченно удивился я. — А ты температуру мерял?

— Нет, — рявкнул он. — Не пришлось, слава Богу. Поскольку отвращение это у меня пропало, как только Дара спать пошла.

— А-а, — понимающе протянул я.

— Что — А-а? — снова скрипуче засипел он. — Я чье сознание просил тебя научить ее блокировать?

— А ты в следующий раз сначала выясни, что именно просишь, — любезно посоветовал я ему. — Если тебя самого азам тактики не обучили. Средств защиты в чистом виде у нас не бывает, они у нас все — оборонительно-наступательные, смотря, каким концом повернешь.

— А сказать об этом нельзя было? — процедил он сквозь зубы.

— Зачем? — искренне удивился я. — Вам тактика Тяни-толкая хорошо знакома, вы ею сами постоянно пользуетесь. Вот и побудьте немного на месте своих объектов, почувствуйте, откуда берется эта их тяга к вашему светлому будущему.

— Сволочь ты! — зашел он в истошном визге. — Чтобы я тебя еще раз хоть о чем-то попросил!

Вот оно, подумалось мне — очередной пример светлейшего понимания баланса сил, равноправия точек зрения и справедливости оценок. Когда я долгие годы униженно испрашивал соизволения на каждую мимолетную встречу с Дарой и терпеливо ждал неохотно снисходительного согласия, это положение всеми воспринималось в порядке вещей. Стоило же мне мгновенно откликнуться на просьбу поправить психическое здоровье ничуть не интересующего меня светлейшего отпрыска, радикальный способ лечения устраивал хранителей ровно до тех пор, пока его неминуемый побочный эффект не коснулся их самих. Что, естественно, дало им полное моральное право вместо изъявлений благодарности перейти на личности.

Но дело, к сожалению, не ограничилось лишь прямыми оскорблениями в мой адрес. Позволю себе напомнить читателям, что в нем принимали непосредственное участие и другие светлые. Те, которые, в отличие от задействованных хранителей и меня, имели весьма поверхностное представление о земных условиях работы вообще и о сложившейся ситуации в частности. Те, которые понятия не имели о психологических особенностях человеческой природы и о практической стороне наших с ней контактов. Именно они, решив по необъяснимым причинам выйти из своего созерцательного бездействия, открыли ларец Пандоры — надежду в который вершитель всех наших жизней положил на самое дно.

С наступлением холодов мы с Дарой все чаще стали встречаться у меня дома. Я довольно долго сопротивлялся этой идее — раньше мне не представлялось необходимым облагораживать свое очередное временное жилище, а теперь мне было как-то неловко демонстрировать его Даре. Но общественные места явно перестали подходить для ее тренировок в блокировании сознания и моих комментариев по поводу оных, особенно если они сопровождались бессловесным общением, а езда в машине по скользким улицам требовала от меня повышенного внимания, а Дару только отвлекала.

В тот день ей все особенно удавалось — у меня вдруг совершенно неожиданно появилось неистребимое желание взять телефон, набрать номер Марины и выложить ей все свои сокровенные мысли. К концу удлинившейся до полутора часов практики Дара откинулась на спинку дивана, тяжело отдуваясь, но сияя довольной улыбкой, когда я потянулся рукой к заднему карману джинсов, где у меня лежал мобильный.

— Я понял, что ты от меня хочешь, — проговорил я, спокойно возвращая пустую ладонь на свое колено, — но ты все еще действуешь слишком прямолинейно.

Она надулась.

— Это потому, — буркнула она, — что ты знаешь, что я могу делать.

— Разумеется, — согласно кивнул я, — к таким, как я, тебе нужно подходить особенно филигранно. Но дело