— В самом деле? — удивилась та. — Так странно. Доклады из Алльтора весьма недвусмысленно живописали твое пристрастие развлекаться именно таким образом.
В памяти Ривы опять всплыла голова вольного мечника, летящая за стену, брызжущая кровью, очередь пленников у эшафота, их слова. Ты не лучше нас. Нет, ни о чем не думай, ничего не чувствуй.
— Сама убивай своих, — буркнула Рива.
— Но я хочу, чтобы мы лучше поняли друг друга, — искренне проговорила императрица, коснулась кандалов Ривы. — Кровь сблизит нас. Этот урок я усвоила от своего любимого. Со временем мы станем семьей…
Рива отдернула руки, и ярость заставила память выплеснуться. Вот тайный зал Варулека, лук Аррена. Как же он славно ляжет в ладони, когда придет в время!
Ох. Ни о чем не думай, ничего не чувствуй!
— Сестричка, что это? — уже знакомо наклонив голову, осведомилась императрица. — Ты замышляешь против меня? Интригуешь? С кем?
Рива закрыла глаза, вздохнула, заставила себя успокоиться, вспомнить Велисс в тот день, когда они наблюдали за неуклюже упражнявшейся Эллис в саду. Тогда Велисс сказала, что никогда не просила ничего обещать. Но сейчас просит остаться живой и возвратиться к ней.
— У меня уже есть семья, и ты никогда не станешь ее частью.
— А Лиеза? Она заслуживает стать частью твоей семьи? Что ты скажешь той женщине, когда вернешься? Может, мне спасти тебя от сложностей? Я могу приказать, чтобы Лиезу привели сюда, и у статуи моего отца появится девичья голова вместо головы труса.
Рива вырвала топор у арисая, развернулась к императрице — та легко и изящно отскочила и радостно засмеялась, затем указала на коленопреклоненного генерала и мрачно произнесла:
— Хватит играть. Время заняться скульптурой.
— Тебя опять заставили драться? Ты ранена? — глядя на окровавленную блузу Ривы, спросила подбежавшая Лиеза.
— Нет, — буркнула Рива и отошла.
Ей внезапно стало все равно, смотрит Лиеза или нет. Рива содрала блузу, сбросила брюки, наполнила ванну водой, выскребла себя дочиста.
Генерал смотрел на нее, разинув рот, на подбородок свисала слюна. Наверное, он все-таки что-то понял.
От рук Ривы расплывалось кровавое пятно. Ведь столько раз уже убивала. Отчего так скверно именно сейчас?
Потом пришла Лиеза и выстирала блузу. Девушка не пыталась залезть в воду, не заглядывала в глаза, но сидела на корточках у воды и терла ткань мылом.
— Ты когда-нибудь убивала? — спросила Рива. — Я знаю, что ты пыталась убить императрицу. У тебя раньше получилось хоть с кем-нибудь?
Лиеза искоса глянула на нее и помотала головой.
— Ну, чтобы убежать отсюда, тебе, возможно, придется убивать. Когда начнется, я не смогу защитить тебя.
— Я не хочу уходить без тебя, — не переставая тереть, проговорила Лиеза.
— Это не игра! — крикнула Рива и ударила ладонями по окровавленной воде. — Мы не в чертовой легенде! Ты умрешь здесь, и я не смогу спасти тебя!
Лиеза вдруг оказалась на спине, придавленная тяжестью Ривы, тревога в глазах сменилась страхом. Рива и не помнила, как выскочила из ванны.
Когда Рива занесла топор, Лотарев ничего не сказал. Когда лезвие прорубило позвоночник, послышался хруст. Так же хрустело и у того вольного мечника, и у пленников. Все они — прогневившие Отца грешники…
Рива задрожала, попятилась, прижалась спиной к стене, подтянула к себе колени и уткнулась в них лицом. Лиеза подошла, уселась рядом, ее пальцы коснулись влажных волос и гладили до тех пор, пока Рива не подняла голову.
Лиеза поцеловала робко и неумело, совсем не как Велисс…
— Я не могу, — прошептала Рива и отодвинулась.
— Это не для тебя, — прошептала Лиеза и поцеловала настойчивей.
Сердце Ривы заколотилось. Она понимала, что должна отодвинуться, оттолкнуть, но руки сами раскрылись навстречу, обняли, притянули к себе. Лиеза чуть отстранилась, посмотрела Риве в глаза и прошептала:
— Пожалуйста, ради меня.
Варулек явился после завтрака с дюжиной рабынь. Одни принесли одежду, другие — гребни и различные составы для укладки волос и макияжа. Рабыни одели Риву в нечто вроде доспехов, судя по крою, сделанных специально для нее. Панцирь из жесткой кожи плотно прилегал к груди, но был так тонок, что уберег бы разве что от скользящего удара. Юбка из кожаных полосок с медными заклепками на концах тоже почти не давала защиты. Рива быстро поняла, что ее облачили не в доспехи, но в подходящий для роли костюм. Имитация доспехов хотя бы не стесняла движений, и это утешало.
Лиезу одели в длинное платье из гладкого тонкого шелка, светло-фиолетовое, под цвет глаз. За недели заточения волосы у нее отросли длинней, чем позволялось рабыням. Их умастили, роскошно уложили, а получившийся пышный, глянцевито поблескивающий каскад увенчали серебряной диадемой.
— Авиель была королевой, — объяснил Варулек. — Ей даровала трон старшая сестра, предпочитавшая сражаться, а не править. Когда дермос разожгли похоть Ярвека и он унес Авиель во тьму, они соорудили ловушку, не попасть в которую Ливелла не могла.
Рива посмотрела Лиезе в глаза, и та спокойно улыбнулась. Она перестала бояться.
Когда Рива проснулась, она вспомнила прошедшую ночь, подумала о Велисс и смешалась, мучимая стыдом и совестью, оттолкнула Лиезу, вскочила и принялась нервно расхаживать по комнате, тщетно выискивая в памяти подходящую цитату из Десятикнижия, которая бы утешала предателей. А Лиеза отнюдь не показалась растерянной, встала и подошла, поцеловала снова.
— Нет, — сказала Рива и отвернулась, но, не желая обидеть, взяла девушку за руку. — Сегодня мы будем упражняться. Позанимаемся в последний раз перед тем, как они придут за нами.
Риву быстро разозлили хлопоты рабынь, и она даже гаркнула на матрону, пытавшуюся втереть ей в щеки темно-красный порошок. Тогда Варулек отослал рабынь.
— Вряд ли императрица заметит несовершенство образа, — сказал он, когда те ушли.
Затем он посмотрел на куритаев у двери — наверное, чтобы удостовериться в том, что их не сменили арисаи.
— Ходят слухи, что твоя королева в пятидесяти милях от города. Народ в панике, а у императрицы повсюду шпионы. Вчера сотня свободных получила казнь Трех смертей. Императрица приказала всем взрослым гражданам посетить представление с твоим участием.
— Лук, — произнесла Рива.
— Под балконом императрицы есть дверь. На притолоке нарисован орел с распростертыми крыльями. Лук в песке ровно в пятидесяти шагах по прямой от двери. У тебя будет шесть стрел.
«Если повезет, это на пять больше, чем мне понадобится», — подумала Рива и указала на Лиезу:
— У меня есть условие. Если я погибну, ты выведешь ее с арены и доставишь к королеве. Лиеза подтвердит, что твои слова правдивы.
