сон и транс из-за галлюцинаций в виде падающих перьев. Не только Аанг и дядя «репетировали», Азула и остальная моя команда, включая Дай Ли, меня страховали, оставив единственным не спящим на собрании. Месть она бывает разная. Я когда-то думал, что мог бы просто вырезать весь этот Совет, но потом посмотрел на свои возможности под иным углом.
Первым я обработал Царя, как самую главную Цель, к тому же он не маг, а значит, серьёзно сопротивляться ментальным установкам не мог. Внушил я всего лишь то, что следует дать нам и Аватару то, что мы просим, а именно — наши земли, и разойтись миром. Куэй и так устал от внезапно свалившейся на его плечи ответственности. Шутка ли — не делать ничего двадцать лет жизни, только праздновать, веселиться и играть с животными, а потом внезапно отхватить целое Царство с кучей проблем, военными действиями и копошением генералов, каждый из которых тянул одеяло на себя. В общем, мне оставалось лишь дожать и подтолкнуть его мысли в нужном мне направлении. Да и Кори удалось кое-что подслушать, пока нас не было: Царь и так был склонен соглашаться на наши условия, но не решался пойти против Совета. Так что я, использовав и свой предыдущий опыт в гендзюцу, и немного «магии» Дай Ли, придал ему немного уверенности. От «Нирваны» Куэй и так уже был в трансе и послушно повторил то, что я ему внушил. Сразу такое использовать было нельзя, всё же не было какой-то «доказательной базы», отчего бы всем стало ясно с чего Царь мог дрогнуть, да и генералы уже поняли, что их загнали в их же ловушку. К тому же хотелось показать Аангу, что такое переговоры и насколько это долго и муторно.
Генералу Хау я оставил «подарочек» — подозрения по поводу Санга и того, что тот попытается убить его ради сохранения должности, да и Сангу тоже оставил ментальный сюрприз.
— Кай! — развеял я свою технику, устроившись на месте.
Всё же даже Аватар попался, несмотря на всю свою силу и крутость, такого этот мир либо не знает, либо эти знания доступны единицам, типа того же гуру Патика.
— Я решил удовлетворить просьбу Аватара и вернуть ему земли, расположенные в пустыне, всё же это всего-навсего пустыня, в которой ничего нет, кроме грязных кочевников, — выдал Царь под округлившиеся глаза своих генералов и хватающего ртом воздух Квона, — а также удовлетворить притязания Народа Огня, которые убедительно доказали, что были правы насчёт провинции Похай. Вся эта провинция будет возвращена, а наши войска оттуда будут отозваны домой. В качестве извинений за нападение на принца я дарую народу Огня город Ю Дао.
— Но, Ваше Величество…
Куэй поднял руку, требуя молчания.
— Довольно! Довольно войны! Царство всё равно буквально заперто в одном городе — своей столице — и не может пользоваться всеми теми землями, которые принесут нам мир и процветание. Я — Владыка Земли — повелеваю закончить войну!
Глава 11. То, что станет историей…
20 день 7 месяца, года Обезьяны эры Янгва
Остров Феникса, Страна Огня
Домой, в Страну Огня, мы с сестрой и друзьями вернулись только через месяц после того знакового дня с подписанием мирного договора. Не всё было просто и гладко, не все были согласны, но в итоге Царство уступило и прогнулось.
Как ни странно, но больше всего возмущений среди аристократии вызвало не перемирие с нами, а то, что пустыню Ши Вонг отдали Аватару. Как выяснилось чуть позже, основную волну гнал Квон — один из самых богатых купцов-дельцов Ба Синг Се. У Квона были свои резоны: кочевники отдавали соль почти задарма, а в Царстве и Ба Синг Се продавали в десятки раз дороже. И Квон был кем-то вроде монополиста по продаже всех специй и даже чая и сразу понял, что может прогореть.
Потом дядя нас с Аангом просветил, что, кроме всего прочего, самые лучшие сорта чая растут в горах и когда-то давным-давно его сбором и выращиванием занимались монахи Воздуха. Точней, сорт вроде как один: чай — это такой куст, с которого собирают листья, затем скручивают и высушивают, но есть нюансы в зависимости от высоты произрастания, времени сбора, конкретных побегов — всё придаёт напитку определённый вкус и аромат и создаёт эти самые сорта. Аанг даже вспомнил, что они собирали листья чая, которые перед сбором на несколько недель прятали от солнца, а потом сушили и растирали в порошок. Я с удивлением понял, что он говорит о зелёном порошковом чае маття, который мне когда-то нравился, но здесь я нигде его не видел ни в продаже, ни в чайных. Оказалось, что с гибелью монахов Воздуха «секрет маття» был утерян. Дядя Айро аж подскочил, услышав про «легендарный чай», и взял с Аанга обещание, что он восстановит древний рецепт и обязательно им поделится с миром.
С Квоном, впрочем, всё решилось само собой: когда делец-купец «случайно» от дяди Айро узнал про тот самый «легендарный чай» и понял, что Царь слов обратно не возьмёт, даже под давлением общественности, то тут же заключил с Аангом предварительные торговые соглашения. Квон договорился, что все поставки продукции в Царство Земли от Воздушников будут только через него. Я посоветовал Аангу использовать в договоре пару обтекаемых формулировок, благодаря которым в случае чего, если, например, торговец будет совсем наглеть и занижать цены, можно будет его кинуть и поставлять всё нашим купцам, чтобы те уже продавали что-то Царству Земли в обход Квона. Да ещё и ограничить срок действия на десяток лет с возможностью продления. Чтобы не вышло так, что, связанный таким контрактом, Аанг не сможет отказаться от продаж за медяки, тогда как Квон будет наживаться ни на чём.
После этого договора все «недовольства» чудесным образом тут же прекратились и Царство Земли устроило пышные празднества, финалом которых стала свадьба Царя. Да, генерал Хау всё же выдал дочь за Куэя. И нам пришлось задержаться уже для поздравлений. К тому же, по условиям мира гарнизон, закреплённый на побережье недалеко от Ба Синг Се, мы должны были покинуть. Генерал Буджинг как раз занимался эвакуацией гарнизона, а я продолжал держать руку на пульсе, чтобы всё это не оказалось подставой. Но Царство Земли тоже устало от войны, так что люди просто радовались, что столетнее противостояние разрешилось.
Финальным аккордом затяжной миссии по воцарению мира был арест генерала Санга по подозрению в убийстве своей пропавшей без вести
