На небольшом, но стратегически важном острове Ивод-зима американцы высадились 19 февраля 1945 года, и здесь японцы еще раз доказали, что не намерены сдаваться только потому, что война ими фактически проиграна. Иводзима была нужна американцам как база для эскортных истребителей и место, куда могли садиться бомбардировщики, получившие повреждения во время налетов на Японию. Остров защищала двадцать одна тысяча японцев, они спокойно позволили тридцати тысячам американских морских пехотинцев сойти на берег и лишь затем открыли по ним ураганный огонь. Американцы овладели островом лишь 26 марта после самых ожесточенных за всю войну на Тихом океане рукопашных схваток и атак японских смертников «на земле, в воздухе и на море». Англо-американская комиссия Летбриджа, изучавшая средства и тактику борьбы с японцами, даже рекомендовала применять иприт и фосген для «выкуривания» их из подземелий. Предложение поддержали и начальник штаба Джордж Маршалл, и главнокомандующий генерал Дуглас Макартур, но президент Рузвельт его категорически отверг.
К концу сражения за Иводзиму из всего гарнизона уцелело для сдачи в плен только двести двенадцать японцев — один процент. Потери 3, 4 и 5-й дивизий морских пехотинцев составили: 6891 убитый и 18 070 раненых. Конечно, потери тяжелые. Однако благодаря тому, что американцы завладели островом, были спасены жизни 24 761 летчика: на Иводзиму, имевшую единственную в регионе действующую взлетно-посадочную полосу, пригодную для такого класса самолетов, совершил аварийную посадку 2251 бомбардировщик Б-29.[1381]
Еще больше крови японцы пролили на Окинаве, где американцы высадились через пять дней после захвата Иводзимы. Окинава — крупнейший остров в архипелаге Рюкю, расположенный между Формозой и Кюсю, самым южным японским островом. Он соответственно рассматривался как последний трамплин для нападения на Японию, и его японцы готовы были защищать до последнего вздоха. Вторжение на Окинаву началось на Пасху, 1 апреля 1945 года: 1300 союзных судов при мощной огневой поддержке высадили 60 000 десантников, передовую группу 10-й армии генерал-лейтенанта Саймона Боливара Бакнера, насчитывавшую 180 000 человек (не считая резервы в Новой Каледонии), в составе XXIV корпуса и III корпуса морской пехоты. Высадка прошла успешно, и десантники за три дня закрепились на береговых плацдармах, но очистить остров от японцев и прорвать оборонительные линии Матинато и Сюри в горных хребтах оказалось крайне сложно. К тому же его противник, генерал-лейтенант Мицуру Усидзима, командующий 32-й армией, располагал войсками численностью 130 000 человек, превосходно вооруженными и окопавшимися и на земле, и под землей.
Морской пехотинец Э.Б. «Молот» Следж, рядовой роты «К» 3-го батальона 5-го полка 1-й дивизии морской пехоты, оставил содержательные воспоминания о боях на Окинаве, опубликованные под заглавием «Со старшим поколением» («With the Old Breed»). Вот как он описывал обычную атаку, каких было множество:
«Секундная стрелка, тикая, медленно двигалась к 9.00. Наша артиллерия и корабельные орудия усилили огонь. Дождь лил как из ведра. Японцы открыли ответный огонь… Снаряды со свистом и воем пролетали над нами, наши «чушки» взрывались перед хребтом, японские — на наших позициях или позади. Неимоверный грохот сотрясал все вокруг. Дождь превратился в водопад, мы еле держались на ногах, скользя в окопной грязи и судорожно доставая боеприпасы. Я посмотрел на часы. Уже 9.00. Я сглотнул и помолился за моих приятелей».
Атака сорвалась, роту Следжа встретил ураганный пулеметный огонь, и она отступила: «Солдаты выглядели так, как будто вырвались из преисподней. Они валились в грязь вместе со своими «М-1», «браунингами» и «томми», чтобы отдышаться, прежде чем вернуться за хребет в прежние окопы. А дождь хлестал еще яростнее». Предыдущей осенью рота «К» уже потеряла сто пятьдесят человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести на острове Пелелиу, на Окинаве предстояли еще более тяжелые бои.
7 апреля у берегов Окинавы камикадзе потопили два эскадренных миноносца, два транспорта с боеприпасами и нанесли повреждения двадцати четырем кораблям, потеряв 383 самолета. Через пять дней камикадзе вновь атаковали американский флот и за сорок восемь часов потопили двадцать один корабль, повредили двадцать три и вывели из строя сорок три судна, принеся в жертву три тысячи жизней[1383]. Тогда же невосполнимую утрату понес и императорский флот Японии: 7 апреля, в 16.23, после ударов американской авиации погрузился на дно линкор «Ямато» вместе с командой из 2488 человек — самый большой линейный корабль в мире, имевший водоизмещение 72 000 тонн и девять 18,1-дюймовых орудий[1384]. В том же сражении японцы потеряли крейсер, четыре эскадренных миноносца и в общей сложности 3655 человек (у американцев погибло 84 моряка и летчика).
Игнорируя жертвы, японцы продолжали сражаться на Лусоне, в Бирме, на Борнео и, конечно, на Окинаве, где ни огнеметы, ни тяжелая бронетехника не могли заставить их отказаться от контратак. «Многие недооценивали японца, — писал Джордж Макдональд Фрейзер, нисколько не заботясь о политкорректности. — В нем видели нелюдя, пытающего пленных, насилующего женщин-узниц и отрабатывающего штыковые удары на мирных жителях. Но во всей истории войн еще не было более отважного солдата»[1385]. Капитуляция Германии, похоже, никак не повлияла на поведение Японии, хотя теперь ей предстояло бороться в одиночку против объединенных сил союзников. (Сталин обещал в Ялте объявить войну Японии через три месяца после победы в Европе и сдержал свое слово.) В то время как немцы к концу 1944 года сдавались в плен по пятьдесят тысяч человек в месяц, японцы стояли насмерть, дрались до последнего бойца. «В девяноста девяти случаях из ста, — отмечал генерал-майор Дуглас Грейси, командующий 20-й индийской дивизией в Бирме, — японцы плену предпочитали смерть в бою или самоубийство. Война в сравнении с Европой была еще более тотальной. Японец ничем не уступал самому фанатичному нацисту-юнцу, и к нему следовало и относиться соответственно[1386].
Последнее значительное морское сражение произошло в Малаккаском проливе 15 мая 1945 года: пять эсминцев британского флота торпедами потопили японский крейсер «Хагуро». Япония более не располагала военно-морскими силами, достаточными для защиты своих островов, но правительство по-прежнему не проявляло намерений прекратить войну[1387].
Стратегическое воздушное подавление Японии было таким же беспощадным, как и в Германии. Во время воздушного налета на Токио 10 марта 1945 года 334 бомбардировщика Б-29 сровняли с землей 16 квадратных миль территории города, убив 83 000, ранив 100 000 и оставив без крова 1,5 миллиона человек. Считается, что это была самая разрушительная в истории бомбардировочная операция, сопоставимая с атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки, хотя и не вызвавшая аналогичного морального негодования[1388]. Последние три месяца войны американская авиация, используя истребители «мустанг» П-51, сопровождавшие Б-29, практически полностью контролировала небо над Токио и безнаказанно совершала воздушные налеты. Бомбардировки наводили ужас и деморализовали людей, однако правительство не предпринимало мер для прекращения войны, несмотря на то что все здравомыслящие японцы (включая, как говорят, и императора Хирохито) считали ее самоубийственной и безнадежной. Военная клика, господствовавшая в правительстве, отвергала капитуляцию как бесчестный и позорный акт.
