стола и направляясь к двери. — Я ухожу прямо сейчас.
— Мне очень жаль.
— Не извиняйся. — С грохотом сбежав по лестнице, я бросился через коридор. — Ты в безопасности? — Проскользнув через кухню, я пронесся через подсобное помещение и выскочил через заднюю дверь. — Ты в своей комнате? — Пожалуйста, скажи мне, что ты в своей комнате…
— Да, моя дверь заперта.
Слава Иисусу. — Теперь я в своей машине, Шэн, — сказал я, отпирая машину и забираясь внутрь. Зажав телефон между ухом и плечом, я повернул ключ в замке зажигания и рванул с места, разбрызгивая повсюду гравий. — Я буду так быстро, как смогу.
— Они не кричат, — сказала она мне, и ужас, который я слышала в ее голосе, был невыносимым. — Почему они не кричат?
— Я не знаю, детка, — выдавила я. — Но скоро буду.
— Что-то не так, — сказала она тихим голосом. — Сегодня он другой . Я не знаю, что происходит, Джонни, но что-то очень не так. Я чувствую это нутром.
— Я собираюсь вытащить тебя оттуда, — прошипел я, изо всех сил пытаясь обуздать свою ярость. — Я обещаю. Я собираюсь вытащить тебя из этой чертовой дыры, и ты никогда не вернешься обратно.
— Джонни, мне действительно страшно, — всхлипнула она.
— Я знаю. — Управляя рулем одной рукой, я другой перетянул ремень безопасности поперек груди и защелкнул его. — Я знаю, детка, но я еду. — Сжимая руль, я испытывал сильнейшее желание сказать ей, что люблю ее. Голос в моей голове кричал сделай это сейчас, потому что другого шанса может не представиться. — Шэннон, я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, Джонни, — прошептала она, а затем линия оборвалась.
— Черт! — Хлопнув рукой по рулю, я гнал как ненормальный всю дорогу до ее дома.
Когда полчаса спустя я подъехал к дому Шэннон и вышел из машины, я не мог унять дрожь в руках. Совершенно взбешенный, я зашагал по заросшей садовой дорожке с твердым намерением вышибить гребаную дверь, чтобы вытащить свою девушку из этого дома.
— Джонни? — Голос Шэннон заполнил мои уши, и я отшатнулся, бросив взгляд на окно ее спальни на втором этаже дома.
Иисус Христос.
— Эй, эй, эй… — я поднял руки, пульс участился. — Не выходи туда, детка, — предупредил я ее, наблюдая с замиранием сердца, как она забралась на подоконник и спустилась на дерьмовую веранду. Я знал, что это дерьмово, потому что я чуть не сломал шею, взбираясь туда. Шэннон была одета в темно-синие пижамные шорты и жилет, а на ее крошечных ножках были поношенные кроссовки. Толстовки с капюшоном не было. Без куртки. Ничего. — Просто залезай обратно, — уговаривал я, паникуя при виде ее там, наверху. — А я зайду внутрь и заберу тебя.
— Я не могу. — Она покачала головой и продолжила подползать на заднице к краю веранды. — Он запер дверь.
— Брось мне свои ключи, — крикнул я в ответ. — Не спускайся сюда…
— Нет, нет, нет, ты не понимаешь, — прошептала она. — Он ведет себя действительно странно, Джонни, и я не хочу, чтобы он знал, что я ухожу. Просто поймай меня, ладно?
Ах, черт.
— Шэннон, ты поранишься, — выдавил я, теперь уже в режиме полномасштабной паники. — Ты не сможешь спуститься оттуда, детка. Ты слишком маленькая.
— Не подходи к двери, Джонни, — взмолилась она, когда я двинулся, чтобы сделать именно это. — Пожалуйста! Просто… просто смягчи мое падение, ладно?
Взбешенный, я подавил рычание и подошел к краю дорожки, чувствуя себя чертовски благодарным за то, что мой рост почти 6 футов 4 дюйма. — Хорошо. Поднявшись, я протянул к ней руки, молясь, чтобы у нее хватило ловкости не споткнуться и не сломать кровоточащую шею. — Аккуратно и медленно.
Она подтянулась к краю веранды, и я запаниковал. — Не прыгай, — предупредил я ее. — Просто опусти ноги, и я подхвачу их.
К счастью, Шэннон послушалась меня и осторожно опустила ноги. — Хорошая работа. — Схватив ее за ноги, я обхватил их рукой и поднял свободную руку, чтобы она могла ее взять. — Я держу тебя, — пообещал я. — Поверь мне…
У меня не было возможности закончить предложение, потому что Шэннон буквально бросилась ко мне.
Легко поймав ее, я обхватил рукой за спину и поставил на ноги. — Никогда больше не делай так со мной, — выдавил я, тяжело дыша из-за того, что она чуть не довела меня до сердечного приступа. — Ты могла покончить с собой.
— Прости, — прошептала она, уткнувшись лицом мне в грудь. — Спасибо, что пришел.
— Где Джоуи? — Спросил я, ведя ее к своей машине.
— Он ушел, Джонни, — всхлипнула она. — Он ушел.
— А Даррен?
— Он поехал искать Джоуи, — всхлипнула она, опускаясь на пассажирское сиденье. — Все полетело к черту.
— Твоя мать там, с ним?
Она кивнула. — Я ничего не могла поделать. Он просто… он просто появился, и она стояла там. Я испугалась, поэтому убежала и оставил ее с ним.
— Хорошо, — сказал я ей, испытывая облегчение от того, что у нее хватило здравого смысла убежать.
— Нет, нет, это не так, — слабо возразила она, звуча смущенно. — Это совсем не хорошо. — Покачав головой, она прижала пальцы к вискам и прерывисто выдохнула. — Он поднялся наверх, чтобы убедиться, что я сплю, и он был милым. — Она посмотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. — Я не понимаю, что здесь происходит.
— Где мальчики? — спросил я
— В своих комнатах. — Она уронила голову на руки и зарыдала. — Я запаниковала. Мне следовало взять их с собой в комнату, но я… я не могла мыслить здраво.
Господи Иисусе. — Хорошо. — Стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, я вытащил телефон из кармана. — Я позвоню в Полицию. Ему нельзя здесь находиться. Они арестуют его…
— Ч-что? Джонни нет, нет, нет.. — Покачав головой, Шэннон бросилась к моему телефону. — Если ты позовешь их, они заберут нас прямо сейчас, — в панике выдавила она. — Меня отошлют. — Слезы текли по ее щекам. — Я больше не увижу тебя.
— Нет, ты не сделаешь этого, — попытался я уговорить. — Никто никуда тебя не повезет…
— Ты не понимаешь, — всхлипнула она. — Ты не знаешь, как это работает, но я знаю.
Я стоял там, чувствуя себя в полной растерянности. Что, черт возьми, я должен был делать? Я не мог просто уйти от этого. — Шэннон, — попытался я снова. — Я никому не позволю забрать тебя. Мои родители сказали, что они…
— Ты не понимаешь, — шмыгнула носом она, обрывая меня. — Если придут стражи порядка, они позвонят Патриции и социальным работникам. Громкое рыдание сотрясло ее хрупкое тело. — Нас заберут из дома, и ты не сможешь это остановить. Никто не сможет.
— Ты не можешь так
