внимания».
«Здесь Саматта. Сейчас посмотрим, где у нас ближайший отряд быстрого реагирования…»
«Здесь, Карина. Мати, не нужно. Я… нейтрализовала всех. Не похоже, что кто-то еще остался. У меня сработала какая-то хитрая система, благодаря которой я ускорилась во много раз и более-менее аккуратно справилась с проблемой».
«Здесь Палек. Ух ты! Кара, ну-ка, быстро рассказывай, как ускоряться!»
«Здесь Семен. Лика, я знаю, как. Рано вам еще такими игрушками забавляться. Вы еще с базовыми возможностями толком не освоились, чтобы с субъективным временем играться. Персонально тебе потом объясню, авось набьешь пару шишек на своей глупой башке и немного поумнеешь. Кара, нарушения достоверности были?»
«Здесь Карина. Нет… не знаю. Кажется, нет. Темно, масляные фонари, вспышки выстрелов – нет, никто не должен ничего заметить. Я постаралась изобразить суперувертливость, но в пределах человеческих возможностей».
«Здесь Дентор. Кара, ты упомянула «розы». Против тебя применяли?»
«Здесь Карина. Да».
«Здесь Дентор. Ты не рухнула без сознания, а начала драться в режиме взбесившейся мельницы. По-твоему, достоверность не нарушилась?»
«Здесь Карина. …да, ты прав. И что делать?»
«Здесь Семен. Ничего не делать. Только нападающие знали, что стреляют в тебя из «розы», и они не могли быть уверены, что попали. Как источники информации для широкой публики они недостоверны, а в «Камигами» за тобой и так масса странностей числится. Можно игнорировать. Меня другое интересует – кто их послал? Цветущая Вишня сидит в своих владениях и нос высунуть боится: Дзара Хассай все еще после моего ночного визита не оправился, и пакт о ненападении они намерены соблюдать твердо. Дор, ты у нас единственный с полицейским опытом, пусть и не того профиля. Ты сильно занят в Трехгорье? Есть впечатление, что княжичи новой попытки штурма в ближайшее время не предпримут. Не хочешь перебраться через Шураллах и заняться формальным расследованием?»
«Здесь Дентор. Хочу. Сам давно подумываю, что зря время трачу. Завтра с утречка начну официальное перемещение».
«Здесь Саматта. Договорились. Держи в курсе. Лика, ты ведь все еще с геологами таскаешься? Усиль-ка бдительность, чтобы и на вас не напали ненароком».
«Здесь Палек. Бу сде, повелитель! А голову кому-нибудь открутить можно?»
«Здесь Яна. Себе можешь открутить, она тебе все равно не нужна. Кара, от мужиков сочувствия не дождешься. Ты-то сама как?»
«Здесь Карина. Нормально… более-менее. Все еще от ускоренного режима не отошла, голова кружится, но это пройдет. Ребята, у меня все. Извините, что оторвала от дел».
«Здесь Семен. Кара, раз нейтрализовала, а не убила, значит, все живы. Кто занимается пленными?»
«Здесь Карина. Я Дуррана оставила распоряжаться».
«Здесь Семен. Хорошо. Яни, раз уж мы все собрались в одном канале, сообщаю: мой поводок сигналит, что спецотряд тарсачек на подходе. Как дела у тебя?»
«Здесь Яна. Осваиваюсь на месте. Тиксё я пока держу в бессознательном состоянии, но скоро придется освобождать – иначе необратимые изменения в мозге начнутся. Остальные меня особо не обижают. Обычный «мокрый дом» с местным колоритом, если бы девочек силой не держали».
«Здесь Семен. Кампаха со своей группой уже на подходе к Тахтахану. Яни, пора заканчивать каникулы. Ты пока что единственная во всей нашей компании с хотя бы базовым политологическим образованием. Тебе пора вживаться в образ дипломата».
«Здесь Яна. Да мне уже и самой поднадоело. Нового уже давно ничего нет, и даже задача-максимум выполнена. Сдам девчонок на руки Кампахе – и вернусь. Ох… паутинка сигналит, что ко мне клиента ведут, пора закругляться. Кара, держись. Потом еще поболтаем. Отбой».
«Здесь Карина. Все, народ, я тоже побежала. Нужно людям показаться, чтобы не потеряли. Конец связи».
«Здесь Палек. Ну почему самое интересное всегда случается с ней? Я тоже хочу! Кстати, слышали анекдот? Геологи рассказали. У них там, в ЧК, адюльтеры запрещены, но все равно случаются. И вот возвращается как-то муж с работы раньше времени…»
Тот же вечер. Четыре Княжества, город Терелон
– …и вот, значит, захожу я к шефу, а тот с кривой ухмылочкой взгляд отводит. Нет, говорит, извини. В конце концов решили, что нужно продвигать молодых, – Пипиш Красец сплюнул в приоткрытое окно полицейской машины.
– Камешек? – сочувственно поинтересовался его напарник, Топель Бобовой. – Ну, я же говорил, что он тебя подсидит в конце концов. Да плюнь, не переживай. Дались тебе эти курсы! Год вечерами таскаться на занятия, на лекциях париться, книгами башку забивать, экзамены сдавать – и ради чего? Чтобы сначала десять лет младшим следователем на побегушках, потом, если повезет, опять курсы и экзамены, и еще двадцать – старшим следователем бумажки перекладывать, чтобы на пенсию на пять лет позже выйти?
– Дурак ты, Топа, – беззлобно огрызнулся Красец. – Ты-то так и просидишь в патрульной машине до самой пенсии. Ага, на пять лет раньше, только и не увидишь в жизни ничего, кроме асфальта. Нет, ты понимаешь, что самое обидное? Ведь сопляк же Камешек, мальчишка только что из академии, ни опыта, ни понимания дела, в армии не служил, пороха не нюхал, всех достоинств – занюханное баронство. Да еще нос, выше макушки задранный перед плебеями вроде нас с тобой. И дурак дураком до кучи. Чего он в следователях наворотит? Да он кражу конфеты у ребенка не раскроет, даже если вор тут же рядом ошивается! Мне не за себя обидно, я-то переживу, а за дело! Я пятнадцать лет в полиции вкалываю, не хуже иного следака понимаю, как место преступления осмотреть, как улики собрать, как со свидетелями говорить – а он что?
– Да тебе просто завидно, – ухмыльнулся напарник. – Расслабься и получай удовольствие. Во всем хорошие стороны есть. Вот, например, сейчас ты по часам работаешь, отпуск от и до отгуливаешь, а следака могут и ночью из постели выдернуть, и из отпуска отозвать…
Звонкая трель прервала его на полуслове. Красец вытащил из кармана пелефон, включил и приложил к уху.
– Ага, на дежурстве, – сказал он. – Как всегда, на Липовом бульваре. Нет, конечно, что я там забыл? Да погоди…
Он оторвал аппарат от уха и недоуменно посмотрел на экран.
– Трубку бросила… – сообщил он. – Ну дает!
– Кто звонил? – меланхолично поинтересовался Бобовой, безразлично окидывая взглядом безлюдный по ночному времени бульвар и засовывая в рот остатки сосиски. – Твоя? Что хотела?
– Ничего, как ни странно. Сказала только, что по «Голубому небу» сегодня убойное ток-шоу показывали, про аристократов. «Высший свет» называется. Их там, типа, по косточкам разложили. Велела, чтобы я немедленно послушал.
– Она у тебя все еще в «Черной кости»? – поинтересовался напарник.
– «Все еще», ха! Она там уже какая-то
