высматривал новые угрозы. Кажется, в него попало две или три пули – из тех, которые она не успела испарить или отвести. Вряд ли кто-то заметил в ночной темноте и чернильных тенях от светильников, но все-таки лучше ему побыстрее сменить одежду.
Наконец-то вскочивший на ноги Дурран одним прыжком оказался рядом – ноги напружинены, голова поворачивается из стороны в сторону, снятый с предохранителя пистолет зажат в вытянутых руках, готовый в любой момент плюнуть свинцом. Он нечленораздельно бормотал сквозь зубы на кленге. Почему молчит транслятор?.. а, вот он: пометка на краю зрения – нецензурные выражения не переводятся.
– Все, Дурран, – переводя дух (достоверность проекции опять действовала в полном объеме), сказала Карина, подергав его за штанину. – Убери оружие. Они все нейтрализованы и в себя придут нескоро. Убери пистолет, слышишь? Еще пристрелишь кого-нибудь непричастного…
Дурран сразу как-то обмяк. Он сгорбился и принялся медленно засовывать пистолет в кобуру, раз за разом промахиваясь. Карина всмотрелась в него через объемный сканер – нет, все обошлось, трещин в ребрах от хлещущего удара манипулятора не заметно, и головой он если и ударился, то не сильно.
– Прости, – сказала она, поднимаясь. Она обхватила его кисть своей ладошкой и помогла поместить пистолет в кобуру. Рука мужчины мелко дрожала. – Я слишком сильно тебя оттолкнула. Не рассчитала. Нужно было убрать тебя с линии огня. Не очень больно?
– Лучше бы меня пристрелили, – безжизненно сказал телохранитель. – Какой позор! Не я защитил тебя, а ты меня…
– Глупости! – резко оборвала его Карина. – Их было восемь против тебя одного. Все, что ты мог – геройски и совершенно бессмысленно умереть. Я виновата, не ты. Я хорошо помню, как ты настаивал на полноценной охране. Я виновата. Все время забываю, что под ударом могу оказаться не только я. Дурран, я обещаю, ничего такого больше не повторится. Я стану тебя слушаться во всем, честное слово!
Дурран зашипел сквозь зубы, но ничего не сказал, только пожал плечами. Ну вот, теперь она послужила причиной еще и его моральных терзаний.
– Сама Карина! – городской голова, прижавшийся к стене возле входа в зал собраний, наконец-то обрел голос. – Сама Карина! Мы… мы не виноваты! Мы ничего не знали…
– Дурран! – резко сказала Карина, радуясь возможности отвлечь друга от тяжких мыслей. – Возьми на себя командование. Бандиты не придут в себя раньше, чем к завтрашнему утру, но их все равно следует обезоружить и поместить в тюрьму, или что здесь есть. Утром вызвать врача – я, кажется, кое-кому переломала кости, и лечить, уж извините, не собираюсь. Проследи, чтобы не сбежали. Шаху, успокой городской совет. Сан Минамир! – она подошла почти вплотную к вжавшемуся в стенку городскому голове. – Вызови сюда командира городского ополчения и вообще окажи сану Дуррану всю необходимую помощь. Ты понял?
– Да-да, момбацу сама Карина! – мелко затряс тот головой.
– Хорошо. Сан… – она сообразила, что местное имя асхата забыла напрочь, так что просто махнула ему рукой. – Пройдем в дом. Нам нужно немедленно поговорить наедине.
– Да, сама Карина, – невозмутимо кивнул тот, сжимая на груди пробитую рубаху и кланяясь. – Иди за мной, у меня есть свой кабинет.
Оглянувшись на прощание на Дуррана, склонившегося над бесчувственным телом чокнутого шамана, Карина прошла за ним в здание. Внутри первый этаж зала собраний действительно представлял собой один большой зал с потолком, подпертым рядами резных деревянных столбов. Но на опоясанном галереей втором этаже, куда вела лестница, имелось и несколько комнат. Заведя Карину в одну из них – с тяжелыми ставнями и дверью, с настоящим врезным замком и с несколькими шкафами, асхат подошел к массивному столу и принялся зажигать масляную лампу.
– Не то, чтобы совсем непредсказуемо, но все-таки неожиданно, – сказал он, высекая на фитиль искру крошечным кресалом. – Такая диверсионная группа – совсем не в стиле клана Цветущей Вишни. Или кто-то другой постарался? Нужно изучить татуировки на телах – по ним многое можно выяснить даже без допроса. Скажи, госпожа Карина, зачем ты потратила столько сил на то, чтобы оставить всех атакующих в живых? Куда проще сразу их ликвидировать – особенно с учетом того, что завтра их все равно повесят. Суд в здешних краях быстр и эффективен, поскольку держать людей в тюрьмах не на что.
– Господин Сидзуки, – холодно ответила Карина, – никого завтра не повесят. Я Демиург. Я не убиваю детей, пусть даже злых, испорченных и играющих с настоящим оружием. Они в принципе не могут причинить мне вреда – так за что же я должна их наказывать? За неуважение? До такого я пока не докатилась.
– Они поставили под угрозу жизни многих людей, – искин обернулся, черный силуэт на фоне подсвеченной лампой грязной глиняной стены. – И если ты их отпустишь, они повторят попытку. Не они, так другие. Не следует поощрять такие выходки.
– Если их кто-то послал, казнь ничего не изменит. Найдутся и другие наемники. А если они напали по собственному почину, то метод известен: нужно сделать так, чтобы покушение на меня из доблестного поступка превратилось в позорный. Придумаем что-нибудь. Ментоблоки какие-нибудь всажу, или еще что.
– Если они – боевики Дракона, за позор поражения их убьют свои же. Или они сами застрелятся, – пожал плечами асхат. – Казнить их сразу было бы милосерднее.
– Возвратиться к своим мы им не позволим. Застрелятся… господин Сидзуки, каждый сам выбирает свой путь в жизни и смерти. Если очень захочется, пусть стреляются, их выбор. Но я их смерть на свою совесть не приму. Извини, мне нужно срочно связаться со своими и проинформировать их о случившемся.
– Разумеется, – кивнул асхат. – Я прослежу, чтобы никто не вошел и не помешал.
– Спасибо, господин Сидзуки… э-э, лучше я тебя стану звать местным именем, чтобы не путаться на людях. Как его… Ри… Рин…
– Рихтай.
– Спасибо, сан Рихтай. Я недолго.
Она опустилась на пятки, голыми коленками прочувствовав грязный неметеный пол, и закрыла глаза.
«Молодежный клуб, общий вызов. Карина в канале. Экстренно. Сверхважно. Народ, собирайтесь в кучку поскорее».
«Семен в канале».
«Яна в канала».
«Саматта в канале».
«Палек в канале».
«Дентор в канале».
«Цукка в канале. Ребята, у меня семинар начинается, не могу говорить. Кара, если у тебя ничего, требующего немедленной реакции, потом в курс дела введешь, ладно? Отбой».
«Здесь Семен. Кара, ощущение дрожащих рук по символьному каналу у тебя замечательно получилось. Я и не знал, что такое возможно. Что произошло?»
«Здесь Карина. Рис, мне не до шуток. Покушение. Только что. Восемь неизвестных с «розами» и автоматами, плюс невменяемый шаман – видимо, для отвлечения моего
