«Апартеид» – «разобщение» на языке африкаанс – стал политикой страны. Все белые, вне зависимости от своих взглядов, были облагодетельствованы апартеидом. Все черные африканцы (семьдесят четыре процента населения) были лишены политических прав и права жить в белых районах. Черным по специальным пропускам разрешалось работать в городах, но жить они должны были в своих гетто.
На суде Дитера Герхардта спросят, почему он работал на советскую разведку.
Он ответит:
– Я руководствовался политическими мотивами. Деньги не играли никакой роли. Нарушения прав человека в Южной Африке толкнули меня к установлению контактов с Советским Союзом. Я – противник апартеида. Передавая информацию Советскому Союзу, я надеялся внести свой вклад в свержение режима апартеида.
В те времена апартеид пользовался всеобщим презрением. Сейчас, возможно, многие отнеслись бы к белым властителям ЮАР с большим сочувствием. Лозунги «Россия для русских! Москва для москвичей!» и есть апартеид. Людей с другим цветом кожи, выходцев с юга либо вовсе не хотят видеть рядом с собой, в городах, потому и не хотят отменять режим прописки или регистрации, либо готовы терпеть их в роли временной рабсилы, которая, отработав свой срок, возвращается восвояси.
На Юге Африки события развивались так. ЮАР осталась единственным и последним бастионом белого меньшинства на континенте. Африканеры ощущали себя осажденным народом, пытающимся выжить во враждебном мире. Чем дальше, тем больше черное население выступало против апартеида. Начались вооруженные выступления против белого режима.
Сторонники жесткой линии предлагали раздавить сопротивление, ответить на террор еще большим террором. Но Южная Африка не могла позволить себе уничтожить окончательно демократию и установить военную диктатуру. Африканеры создали современное индустриальное государство и пытались идти в ногу с Западом. Африканеры хотели, чтобы их правление воспринималось как справедливое и гуманное самими белыми. Если полиция вела себя слишком жестоко, это вызывало возмущение даже у белых, потому что низводило Южную Африку до уровня диктатур третьего мира. Если бы правление белых выродилось в беззаконное полицейское государство, то мораль белых была бы подорвана, а имеющее решающее значение личное сознание борьбы за правое дело утрачено. В конце концов белые отказались от апартеида и потеряли власть в стране.
В 1974 году развалилась португальская колониальная империя, Мозамбик и Ангола обрели независимость. В 1975 году в Анголе, где шла гражданская война, появились советские и кубинские войска. К изумлению всего мира, Советский Союз проявил готовность использовать силу за тысячи километров от собственных границ. В ответ советская армия получила возможность пользоваться местными аэродромами для осуществления дальних разведывательных полетов над Южной Атлантикой для слежения за действиями западного флота.
В 1968 году Советский Союз развернул постоянный флот в Индийском океане. В 1970 году появился западноафриканский патруль. И, наконец, советские боевые корабли стали заходить в порты Эфиопии, Анголы и Мозамбика, где власть перешла к дружественным режимам.
Южноафриканские военные доказывали, что Советский Союз намерен перерезать морские пути вокруг мыса Доброй Надежды, по которому идут поставки нефти в Европу из стран Ближнего Востока. В те времена вокруг южной оконечности Африки проходило примерно двадцать семь тысяч судов. Треть – танкеры. Они доставляли семьдесят процентов нефти, экспортируемой в западную Европу, и тридцать процентов нефти для Соединенных Штатов.
Надо заметить, что борьба против апартеида осуществлялась не в ущерб выгодным коммерческим связям Москвы и Претории в сфере торговли алмазами, золота и платины. Коммерческие отношения между Южной Африкой и Советским Союзом оставались тайной.
Южная Африка располагает крупнейшими запасами важнейшего сырья – хрома, марганца, ванадия, золота и платины. От поставок южноафриканского сырья зависели все западные державы. Другой поставщик этого сырья – Советский Союз. Москва негласно сотрудничала с белыми властями Южной Африки в сфере торговли алмазами, золотом, платиной. Договаривались о ценах и держали в руках рынок. Советские внешнеторговые организации поддерживали тайные контакты с южноафриканским бизнесом, прежде всего с алмазным монополистом, компанией «Де Бирс». Но экономика – отдельно, политика – отдельно. Советский Союз и другие соцстраны давали темнокожим боевикам деньги, оружие и обучали их диверсионной работе на своей территории.
Агент советской разведки не мог рассчитывать на снисхождение. Он не только нарушил присягу, но и предал белую расу.
«Дитеру Герхардту, – писали швейцарские газеты, – предъявлено обвинение в государственной измене. Ему грозит смертная казнь. Теоретически его жене тоже может грозить смертная казнь через повешение за те деяния, которая она, как следует из ее собственных показаний, совершила ради своего мужа, который и в семейной жизни играл роль командира, привыкшего отдавать приказы».
Дитер Герхардт и Рут познакомились на горнолыжном курорте в Швейцарии. Для него это был второй брак. Дитер признался ей, что работает на советскую разведку. Рут согласилась ему помогать. Она ездила в Европу для встречи со связными. Передавала собранные документы, в основном в виде фотопленок, получала инструкции, расписание радиопередач из Центра, средства тайнописи и деньги.
«По мнению адвоката, – писали швейцарские газеты, – в данном случае имеет место типичный случай чрезмерной преданности мужу. Рут Герхардт нуждалась в ком-то, кто мог быть ей опорой. Она боялась не угодить своему мужу, поэтому исполняла роль курьера.
По мнению адвоката, деньги вряд ли были основной причиной того, что генерал стал платным агентом советской разведывательной службы. Вряд ли можно верить и в тот мотив, который назвал Герхардт после своего ареста в Нью-Йорке – что он начал работать на Советский Союз ради достижения в отдаленной перспективе политическим перемен к будущему в своей стране. Адвокат считает, что Герхардт, с которым он знаком лично, представляет собой отчаянного рубаку, искателя приключений, любителя пощекотать себе нервы, и когда у него, возможно, возникли сомнения, он уже не мог выйти из игры».
Супруги признались, что получили от советской военной разведки примерно восемьсот тысяч швейцарских франков.
– Из людей, жадных до денег, хорошие шпионы не получаются, – рассказывал потом Дитер Герхардт журналистам. – Ими становятся те, у кого крепкие нервы. В последние годы перед тем, как нас раскрыли, напряжение было ужасным. Мы с женой жили в постоянном страхе. Страх был подобен зубной боли.
В момент ареста он находился в командировке в Соединенных Штатах, на учебных курсах в университете в Сиракузах, штат Нью-Йорк. 8 января 1983 года его комнату в гостинице обыскали агенты ФБР, ЦРУ и британской контрразведки МИ-5. Они обнаружили фотопленки с секретной информацией. Герхардт сразу стал давать показания. Признал, что передал Москве все секреты, которые знал. Его выслали в ЮАР.
Дитер взял всю вину на себя, говорил, что жена лишь исполняла его волю. Но Рут тоже арестовали. В их доме нашли весь шпионский арсенал. Рут сотрудничала со следствием. Она надеялась избежать наказания и не хотела лишиться маленького сына – Грегори было всего пять лет. Она рассказала больше, чем следовало. Следователи никогда не узнали бы то, что она сама о себе рассказала. О себе и о своем связнике – Шлыкове.
