Род улыбнулся и подмигнул Туану:
— Как я понимаю, одной поркой ты не ограничился? Ну, оно и к лучшему.
Похоже, в лагере у Туана все шло, как надо. Род развернул Векса к стоянке ведьм.
Тут тоже царил образцовый порядок: стояли в рядок корзины с веревками и упряжью. Из рук в руки передавались кружки с утренним напитком. Напиток был весьма бодрящий: что-то вроде крепкого чая с небольшой примесью бренди. Он был призван активизировать колдовской потенциал ведьм.
Повсюду сновали эльфы, путаясь у всех под ногами и раздавая направо и налево добрые пожелания и охранные заклинания всем, кто согласен был их принять. Ведьмы не ведьмы — так говорили эльфы, а лишнее доброе волшебство не повредит. Вреда от заклинаний никакого, а глядишь, и польза будет…
Словом, тут Роду делать тоже было нечего, и потому он отправился на поиски Гвендилон.
Он нашел ее посреди компании колдуний, которые по грамерайским меркам считались старыми — то бишь всем им было за двадцать.
Похоже, Гвендилон им что-то взволнованно внушала и чертила палочкой на земле какие-то рисунки. Товарки слушали ее так внимательно, словно от каждого ее слова зависела их жизнь.
Род решил, что прерывать это производственное совещание не стоит.
Он поворотил Векса и, миновав костры, от которых доносились аппетитные запахи, выехал к пикетам, проехал мимо них и оказался на Бреденской равнине.
На южном ее краю поблескивали наконечники копий, сверкали начищенные до блеска доспехи. Ветер доносил до Рода лязг металла, ржание коней, гомон пробуждавшегося лагеря. Советники нынче тоже поднялись рано.
Послышались торопливые шаги. Род обернулся и увидел, что по лугу в его сторону бежит паж.
— Что новенького, приятель? — крикнул Род и помахал мальчишке рукой.
— Вы должны явиться к королеве, господин Гэллоугласс, — проговорил паж, еле дыша, и ухватился за стремя. — Милорд О’Берин и лорды Логиры уже там. Военный совет!
Военный совет прошел быстро. Он представлял собой краткое повторение уже известного всем плана сражения, после чего прозвучало сообщение о том, что Катарина в итоге на коня не сядет и войско не возглавит. Род заметил, что во время совета королева стояла.
Затем все разошлись по местам: сэр Марис в центр, старик Логир — на правый фланг, Род — на левый. Бром должен был остаться на вершине холма с Катариной и Гвендилон, дабы они оттуда руководили ходом сражения. Это предложение последовало от Рода, и Бром принял его, не раздумывая ни секунды. Боец он был изрядный, но кавалерист, вследствие маленького роста, никудышный.
Тому было предложено на выбор: драться вместе с бродягами или остаться рядом с Родом. Он выбрал последнее — может быть, потому, что хотел побывать в самой гуще сражения.
Туан, естественно, остался со своими подопечными.
Когда молодой Логир взлетел в седло, Катарина остановила его, коснулась рукой его колена и обвязала шелковой лентой правую руку Туана.
А потом она протянула к нему руки. Туан взял ее руки, прижал к губам, склонился, поцеловал Катарину в губы, затем пришпорил коня, проскакал с десяток ярдов, придержал коня…
Они на миг замерли, глядя друг на друга, — королева и белый рыцарь. Но вот Туан снова пришпорил своего скакуна, развернул его и поскакал вслед за своим войском оборванцев.
Род еле заметно улыбнулся.
— Рано еще смеяться, Род, — напомнил ему Веке.
Род скорчил рожу:
— А ты кем себя считаешь? Уж не мудрым ли сверчком из «Пиноккио»?
Он обернулся, бросил последний взгляд на Гвендилон, стоявшую возле королевского шатра, и поскакал к левому флангу.
Он был единственным всадником без доспехов.
Прочие же были одеты в латы с головы до ног, как это было принято в четырнадцатом веке, вот только южане являли собой сплошную, непроницаемую стальную стену, а рыцари Катарины были расставлены пореже, между ними было по двадцать ярдов — только так их линия могла сравняться с линией южан по длине.
«Да, дырок предостаточно», — сокрушенно думал Род. А единственная шеренга пехотинцев и вовсе не шла ни в какое сравнение с плотной массой воинов, стоявших за спинами рыцарства мятежных лордов. Словом, зрелище не вызывало энтузиазма.
Но бродяг почему-то видно не было. Если на то пошло, и ведьмы куда-то пропали, и эльфы тоже.
Видимо, мятежников ожидали кое-какие малоприятные сюрпризы.
На южном краю поля запел рог…
Мятежные рыцари взяли копья наперевес.
Рыцари королевы сделали то же самое.
Наступила долгая тягостная пауза, но вот кони сорвались с места.
Конский топот звучал ревом горной лавины. Стальные ряды противников сошлись, и южные рыцари тут же начали теснить рыцарей королевы…
Запахло легкой победой, и мятежники радостно вскричали, полагая, что теперь им не составит труда рассыпаться, окружить войско королевы с флангов и взять в кольцо.
В центре отчаянно дрались рыцари королевы. Многие из них были сброшены с коней и залиты кровью, но продолжали биться.
С победным ревом мятежники растянулись по полю, погнали коней к флангам северян…
Но вдруг их победный рев сменился криками ужаса: земля стала проваливаться под копытами коней.
Рыцари и их скакуны увязли в канаве глубиной в шесть футов.
Эльфы ночью зря времени не теряли.
На выручку конникам бросились пехотинцы, но тут из-за деревьев со страшным воем выскочили бродяги и нищие, вооруженные ножами, мечами и кинжалами, и яростно набросились на пехотинцев.
Все бы хорошо, но числом противник все равно намного превосходил силы королевы.
И тогда в бой вступили воздушные силы. По небу полетели бравые команды, в каждой из которых было по четыре чародея и по одной ведьме. Чародеи поддерживали корзины, а в корзинах сидели ведьмы. Чародеи пускали во врагов стрелы: руки у них были свободны, поскольку поддержка корзин осуществлялась за счет хитроумных кожаных креплений на поясах, а ведьмы осыпали мятежников камнями. Камни, управляемые ведьмами, не только безошибочно выбирали цель, но и удары наносили посильнее обычных. Южане принялись обстреливать их из луков и арбалетов, но ведьмы ловко отгоняли стрелы, а порой им даже удавалось развернуть их в полете и направить в обратную сторону.
Так что… Вскоре вместо привычного и понятного боя на поле поднялась невообразимая суматоха.
При всем том рыцари южан сдаваться не собирались. Согласно кодексу чести, рыцарь мог драться только с другим рыцарем, и пехотинца могли убить за одну лишь попытку схватиться с рыцарем, и лишь Божья воля могла подарить такому смельчаку победу!
Рыцари Катарины в итоге были вынуждены драться не только по центру, но вдоль всей линии фронта, и многие из них пали. Мятежников было намного больше, да и с кодексом чести у них было явно не так строго, как в королевском войске.
