Осторожно, вовсе не желая его разбудить.
Наблюдая за этим, без сомнения, греховным действом, я чувствовала, как от пят до макушки меня охватывает адское пламя. Ему полагалось бы сжечь меня на месте, обрекая на страшные муки, но… я ощущала нутром лишь тягучую, одуряющую истому.
Из состояния сладкого морока меня вывел внезапный порыв ветра, с силой ударивший в запертые ставни. Я вздрогнула, отвела глаза. Поправила разъехавшиеся на груди полы халата, вышла из покоев мужа и тихо закрыла за собой дверь.
К утру ливень прекратился, будто выплакавшееся за ночь небо заперли на засов. Пролежав без сна весь остаток ночи, я, тем не менее, не чувствовала себя разбитой. Поднялась на рассвете, распахнула ставни, вдохнула свежий, напоенный влагой воздух, подставила лицо пробившимся сквозь слой облаков солнечным лучам.
За завтраком я то и дело украдкой наблюдала за Диего. Он казался веселым, спокойным, безмятежным. Шутил с матерью, был обходителен со мной, интересовался нашим самочувствием. Изабель пожаловалась, что с непогодой у нее разыгралась мигрень, зато я чувствовала себя превосходно.
Весь день я пребывала в пространной задумчивости, слоняясь без дела по дому. Пробовала читать, но прочитанное не задерживалось в сознании. Шитьем лишь исколола руки, а когда увидела, насколько бездумно кладу стежки, бросила и это занятие. Вполуха слушала Аро, пришедшего ко мне с финансовым отчетом, и ровным счетом ничего не поняла, лишь выделила ему на издержки требуемую сумму.
Время от времени я порывалась накинуть на плечи новенький плащ и сходить на тренировочную площадку повидаться с Джаем, но заставила себя отказаться от этой идеи. Огонь, полыхавший во мне с середины ночи, тлел внутри до сих пор, и если я собиралась сохранить верность своему слову, сегодня мне определенно стоило держаться от Джая подальше.
Диего приехал из Сената после обеда, чтобы вместе с Хорхе съездить на лесопилку и внимательно осмотреть укрытия от дождя. Вернулись они еще засветло, но на прогулку мы не пошли: сквозь густую завесу облаков вновь хлынул ливень.
После ужина я некоторое время слушала размеренный, мелодичный голос Лей, читавшей мне книгу, но в конце концов остановила ее.
— Ты сегодня не пойдешь к Хаб-Арифу? — лениво потянувшись и слушая шум разбушевавшейся за окном стихии, спросила я.
— Пойду, если позволите, — отозвалась Лей.
— Под таким дождем?
— Я сшила себе плащ из куска старой парусины, — улыбнулась она.
— Что ж, ступай, пока тропинку совсем не развезло. И передай Джаю… нет, ничего не передавай.
Я задумчиво откинулась на подушки.
— Вы уверены, госпожа? — тихо переспросила Лей.
— Уверена. Ступай.
С уходом Лей сделалось совсем скучно. Пролежав в одиночестве еще немного, я поправила волосы, на ночь заплетенные в косы, облачилась в халат и отправилась в покои Диего, на сей раз предусмотрительно постучав в дверь.
Он полулежал на кровати, откинувшись на бесчисленные подушки, и читал книгу в свете масляной лапы. Ким тоже обнаружился здесь: склонившись над ногами хозяина, массировал ему ступни. Перехватив мой рассеянный взгляд, Ким поспешил опустить глаза.
— А, Вельдана! — улыбнулся Диего, повернув ко мне лицо. — Входи, располагайся.
Я с сомнением покосилась на Кима, и Диего, заметив мой взгляд, жестом велел тому выйти. Верный раб, низко поклонившись и едва не расцеловав хозяину ноги, бесшумно скрылся за дверью. Я же, чувствуя себя отчасти виноватой, что нарушила такую идиллию, забралась на кровать к Диего и положила голову ему на плечо.
— Что читаешь?
— Новую пьесу Коллантеса. Сегодня привезли из столицы, — он охотно показал мне обложку.
— Интересно? — я с искренним любопытством сунула нос в книгу.
— Забавно, вернее сказать. Действо напичкано сущими глупостями, но меж тем увлекает. Если хочешь, возьми почитать, пока я буду в Сенате.
— Благодарю, непременно, — охотно отозвалась я.
Диего отложил книгу и повернулся ко мне всем телом, опершись на локоть.
— Ты выглядишь… загадочно. Тебя что-то тревожит?
Я невольно задумалась — а действительно ли меня тревожит то, что я видела ночью? Прежде я испытывала к Киму нечто похожее на ревность, ну уж как минимум стойкое отторжение, и знать, что у моего мужа с этим рабом есть греховная связь, было весьма неприятно. Теперь же… и сама не знаю, что во мне так изменилось.
— Вчера ночью меня испугал дождь.
— Правда? — удивился Диего и заправил выбившуюся прядь волос мне в косу. — А я спал как убитый.
— Я видела, — призналась я, глядя ему в глаза. — Почувствовала себя одиноко и пришла к тебе посреди ночи.
Диего явно не ожидал такого признания. Некоторое время он смотрел на меня в смятении, а затем опустил взгляд. Оправдываться он явно не собирался, но его точеные скулы тронул легкий румянец.
— Ты давно знаешь Кима? — спросила я и ласково отвела упавшие на его лоб смоляные завитки.
— Давно, — нехотя ответил Диего, не поднимая глаз. — Отец купил мне его, когда я был еще подростком.
— Интересно, зачем, — хмыкнула я.
Он резко вскинул подбородок, в темных глазах проскользнула фамильная гордость с ноткой надменности.
— Вовсе не за тем, о чем ты подумала. Отец всегда заботился о том, чтобы мы с братом умели владеть оружием и обучались навыкам боя. Мне требовался партнер моего возраста — для тренировок.
— Он… уже тогда был немым? — отважилась спросить я, опасаясь, что могу услышать в ответ ужасное.
— Да, — развеял мои опасения Диего. — Прежний хозяин говорил — он родился таким. Язык есть, слух есть, а голоса нет.
— Какая жалость.
Он равнодушно повел плечом.
— Для наших занятий умение говорить не требовалось, зато цена на раба с изъяном всегда значительно ниже. На самом деле, Ким оказался выгодной покупкой: при своем недостатке, он весьма понятлив и покладист. Но ты ведь не просто так завела этот разговор, верно? Давай, начинай меня упрекать.
— Не буду, — вздохнула я и провела пальцем по вышитым шелком завиткам на халате мужа. — Вчера я видела, как он тебя целовал…
— Целовал? — смуглые щеки Диего вспыхнули, а в гордых глазах мелькнуло смущение. — При тебе? Я накажу его за это.
— Не смей! — испугалась я. — Он этого точно не заслужил. Ким любит тебя, это очевидно.
Диего прикусил губу и отвернулся. А я… сама не понимала, что со мной происходит. Наш разговор касался удивительно личных, сокровенных вещей, и мне подумалось, что еще ни разу между нами не возникало подобной близости. Тихий треск углей в камине, шум дождя за окном, легкий аромат благовоний расслабляли и как никогда настраивали на доверительную беседу.
— Тебе хорошо с ним? — спросила я, проведя пальцами по гладко выбритой щеке мужа.
Диего неопределенно повел плечом.
— Я говорил тебе. Это все, что мне
