в таком случае открыть ключами и прочими комбинациями – практически невозможно. Так вот, милая Элла, у вас, думается, есть ключи и комбинация на всякий случай, не так ли? Но я глянул и увидел, что батарею вынимали и ставили назад. Теперь было бы недурно в вашем присутствии открыть ящик и посмотреть, как далеко зашло дело. Вы имеете представление о содержимом?
Прежде, чем отвечать на поставленный вопрос я задумалась почти что навсегда, даже смущение незаметно испарилось. Десяток вариантов ситуации проскочили передо мной, как нечего делать, и во всех я оказывалась не на высоте, что бы мне ни довелось предпринять. Разве что позвонить Е.Дм. на ночь глядя и покаяться. Мол, при моем попустительстве дело зашло неприлично далеко. Что невесть кто заявился с обвинениями в наш адрес и требует срочного вскрытия сейфа. Пользуясь моей слабостью в экстремальной ситуации и прочими незавидными деловыми качествами.
– Я в курсе, что справилась с обязанностями из рук вон, – пояснила я, наконец собравшись с мыслями. – Но осознала и работаю над ошибками. Поэтому пока не знаю, кому оказывать доверие, а кому не очень. Давайте возьмем тайм-аут на собеседование, выясним, кто и на что уполномочен.
И произнося текст понимала, что озвучиваю не то Е.Дм., не то О.В., только без искусного глумления над собеседником. Однако радовало, что речь явилась сама и вышла не только связной, но и взвешенной. Браво, Элла!
– Могу показать, – спокойно предложил неизвестный. – С вашего позволения, Элла, открою ящик секретным способом. Убьем всех зайцев на месте. Вы убедитесь, что я знаком с аварийной комбинацией, я посмотрю, смогли или нет вскрыть сейф, и вместе посмотрим, на что нацелились, если не успели. На самом деле у нас форс мажор, если вы заметили.
– Может быть, лучше ознакомить Екатерину Дмитриевну? – спросила я напрямик, слегка ошарашенная. – С форс мажором. Прямо сейчас.
– Только вы, Элла, но по моему аппарату, – и неизвестный поднес мне какой-то супертелефон с портретом Е.Дм. и без номера. – Вызываем?
– Вы кто? Ревизор? – спросила я вместо ответа. – Представьтесь, пожалуйста.
– Охотно, – вздохнул знакомец Е. Дм. – Я – инвестор. Это скорее должность, чем имя, ваша начальница меня знает. Тем не менее лицо заинтересованное. По такому случаю произвел небольшую проверку по части доверия, прошу прощения. Оно вполне оправдано, в обратном случае вы бы не плакали, а указали на дверь с видом ущемленного достоинства. Как ушедшая от нас кавалерист-девица Надежда, ей вы доверили офис совершенно напрасно.
– Я знаю, она тоже просила открыть сейф, – неумышленно созналась я, сама не поняла, как оно вышло.
– Из нас выстроилась очередь, – резюмировал инвестор. – Как неудачно, однако. Но поправимо, Разрешите, я сам открою, а вы посмотрите. Разумное разделение труда, с результатами ознакомим руководство, иначе будет опрометчиво.
– Не знаю, что будет опрометчивее, – сказала я по типу Алисы в Стране Чудес.
Опрометчиво или нет я поступила, до сих пор не знаю, но инвестор меня уговорил, потом убедил не беспокоить Е.Дм. на ночь глядя. Сейф, как оказалось, до нас открыть не сумели, и там много чего оказалось. В частности часы «Вашерон Константин» из каталога, много разных бумаг, в том числе медицинские исследования самого новейшего образца, с шифром вместо имени.
– Костю Коровкина берите вы, Элла – распорядился гость, так он перевел название «Вашерон Константин». – Завтра положите в любой банковский ящик на свое имя, так будет удобнее. Бумаги я рассмотрю и послезавтра отдам, положите туда же. И будем ждать директора со чистой совестью, ответственность беру на себя. Встречаемся послезавтра на пароходе, если вы не передумали, очень удачная идея. Сейчас закрывайте бюро на все замки и – по домам! Я вас отвезу, семь бед – один ответ, как правильно замечено в анналах народной мудрости.
Что и было выполнено. Что будет дальше – никто не знает, однако формальный отчет, включающий неформальные отношения с Надеждой, а также появление в офисе инвестора, я выполнила и приготовилась нести ответственность за содеянное. На всякий случай копию послала в ООО «Аргус» на имя Софьи Исправниковой, к ней меня направил О.В. с самого начала недоразумений, сказал, что подружка Соня – девушка редких достоинств и завидной распорядительности. Будем надеяться. С ним самим хватило одного собеседования, спасибо, больше не надо. «Кончаю, страшно перечесть…»
5. Око тайфуна обозначилось
(рок-опера секретного содержания, исполнение В.М. Оболенского, музыка и слова народные, невысказанные включительно)
Увертюра, мелодия на свирели, русская песня скрыто-эротического содержания:
«Ходила младешенька по борочку, брала-брала ягодку земляничку,
Наколола ноженьку на былинку, болит-болит ноженька, да не больно…»
Действие первое, сцена первая:
Открывается занавес, пыльные полотнища пролетарского алого цвета, на условной сцене с поворотом стоит сосновый письменный стол, подле него венский стульчик, все в стиле убогого минимализма. Да, на заднике прорисовано окно с таинственно приспущенными венецианскими шторами.
Из-за кулис выходит некто, помятый и нечесаный с бутылкой минералки в руке, садится за стол и делает несколько жадных глотков. Далее поет первую арию на несколько разных мотивов:
«Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся советская земля…
Мы Доном угрюмым ведем эскадроны, нас благословила родная страна, поручик Голицин, раздайте патроны, корнет Оболенский, налейте вина!
Приди, приди, желанный друг, приди, приди, я – твой супруг! Нет уж, черта лысого, лучше застрелюсь я…
Дает петуха, далее пьет из бутылки. Увы, на том значительном моменте музыкальную пьесу постиг безвременный конец.
Это, разумеется, было бы замечательно приуготовить к приезду Кати с дробным номером тонкую штучку, эдакий рок-водевиль на тему встречи мнимого инспектора Тверского с исполнительницей сложносочиненного злодеяния. Прелестное дитя Катюша, безусловно, оценила бы усилия и потраченное время, по крайней мере ввиду театрального образования. Однако – не судьба!
Сколь ни хотелось бы нам с «Аргусом» перевести видео и аудиозапись на язык театрального представления и посоревноваться с нею на ниве изящных искусств, но не получилось. Не достало сил и тщательности для единства времени, места и действующих лиц. К тому же взятое на себя музыкальное обязательство тормозило дело бесконечно. Знаний оперного предмета хватило лишь на увертюру и вступительную арию, да и то не вполне. Тем более, какие песнопения надлежит вложить в уста Зои Власовой – даже и догадки не возникло.
На том наш славный рок-водевиль остановился, далее почил в Бозе естественным путем. Жаль, конечно, идея была превосходна, но «увяла на корню решимость наша», как жаловался принц Гамлет Датский, главный герой одноименной пьесы, сочиненной неким Вильямом Шекспиром.
Вернемся, таким образом к
