Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 200
Дискуссия длилась два месяца, гости каждый день переправлялись через реку из Вильнева, где остановились. Однажды утром они обнаружили, что ночью служивший для переправы мост сгорел: кто-то поджег стоявшие у причала лодки. Испугавшись «предательства» и нападения, гости схватились за оружие, однако тотчас заподозрили папу. Может, испанец смеется сейчас над ними на другом берегу реки. Бенедикт поклялся, что не имеет к пожару никакого отношения, и послал рабочих отремонтировать мост, то есть построить временный понтон из связанных между собой лодок, что вряд ли устраивало гордых герцогов. Единственной альтернативой для переправы на другой берег стали лодки, однако это отнимало много времени да и бурная река делала такие поездки небезопасными. Посовещавшись с кардиналами, визитеры решились на последнюю попытку, однако Бенедикт ее отверг, хотя и по-прежнему подтверждал свою приверженность единству церкви. Французам ничего не оставалось, как уехать восвояси после трех месяцев бесполезных уговоров. Церковный раскол продолжался.
Вряд ли следует сваливать всю вину на Бенедикта: кто знает, пришел бы конец схизме, если бы он сложил с себя полномочия? Удивительно все-таки, что он вышел победителем в схватке с Николя де Клеманжем, который яростно предсказывал катастрофу, если папы отложат свою отставку хотя бы на один день. И тот же самый Клеманж поступил так, что университет долго пребывал в ошеломлении: он принял предложение Бенедикта и сделался его секретарем, а позже написал о папе, что «хотя его серьезно обвиняли, человек он был великий и достойный, я считаю его святым, во всяком случае, я не знаю никого более достойного похвалы». Действовал ли Клеманж из убеждения или его подкупили? Поскольку о его мотивах нам ничего неизвестно, поверим, что он был искренен.
Разочаровавшись в результате своих усилий еще более потому, что первоначальные слова Бенедикта внушали большие надежды, университет предложил две радикальные меры: во-первых, посоветовал королю не передавать Бенедикту церковные доходы Франции — этот шаг привел бы к разрыву с Авиньоном. Во-вторых, он рекомендовал кардиналам на случай отказа Бенедикта от сложения полномочий заместить папу Генеральным советом. Корона все еще не была готова воздержаться от послушания, хотя всего три года спустя вплотную подошла к такому решению. Вообще же суждено было миновать четырнадцати годам, прежде чем Европа достигла единогласия относительно Генерального совета (да и тогда согласие оказалось мимолетным).
Университет продолжил свою кампанию. Правителям и другим университетам шли письма, адресатов призывали настаивать на отставке обоих пап. Доктора теологии верхом объезжали города и провинции и убеждали народ в пагубности раскола. Они обвиняли церковь в коррупции и получили результат, которого не ожидали: люди потребовали реформ. Французский король направил послов к королю Англии и к герцогам Германии, призывая к общей уступке, и получил всеобщее согласие, не имевшее, однако, практического следствия. Бенедикт XIII не поддавался давлению. В последующие тридцать лет, несмотря на непослушание французов, на осаду Авиньона, на то, что кардиналы его покинули, несмотря на соперничество трех других пап, он так и не покинул свой пост. Он удалился в испанскую крепость, где и скончался в возрасте 94 лет, не сложив с себя полномочий.
Неожиданно появилась надежда на то, что война близится к концу. В марте 1395 года Ричард II посватался к Изабелле, дочери короля Франции. Ричарду было 29 лет, а невесте — шесть. Споры все не кончались, потому-то с целью достигнуть мира и был сделан этот отважный шаг, даже если мир и не был единственным его мотивом.
Ричарду II не было пользы от того, что он окрестил «невыносимой войной»: в отличие от большинства англичан, он не испытывал никакой вражды к Франции. Напротив, он восхищался этой страной, мечтал встретиться с ее королем. Он жаждал заключить мир, чтобы сосредоточиться на противостоянии с внутренними врагами. Ричард правил в соответствии с конституцией в течение семи лет, с тех пор, как с ним жестоко обошлись «лорды-обвинители», однако его властная натура, еще более проявившая себя во время унижения, требовала абсолютной монархии и подчинения врагов. Королевская власть может развратить или улучшить человека, но в XIV веке она, похоже, имела один результат; ответственность подействовала благоприятно лишь на Карла V — это был воистину мудрый правитель. Ричард был подвержен частой смене настроения, натура у него была деспотичная, эмоциональная, и он был агрессивен, если не физически, то словесно. Его жена, Анна Богемская, сестра Венцеслава, скончалась в 1394 году, и Ричард в отчаянии приказал снести королевское поместье Шин, потому что там умерла жена. На ее похоронах он почувствовал себя оскорбленным поведением лорда Арундела, одного из «лордов-обвинителей». Король схватил посох и одним ударом свалил обидчика на землю.
Анна, его ровесница, обладала чудесным характером, и о ней, в отличие от ее несчастного брата, в хрониках имеются лишь самые доброжелательные отзывы. Ее смерть, возможно, уничтожила некие моральные ограничения в характере Ричарда; к тому же она оставила мужа без наследника. Для продолжения рода желателен был второй брак, но выбор шестилетней девочки, подтверждения брака с которой надо следовало ждать еще шесть лет, показывает, что обретение наследника не являлось для Ричарда первостепенной задачей. Он хотел примирения с Францией, чтобы эта страна поспособствовала ему в его противоборстве с английскими «боровами». Ричард проинструктировал послов: они должны заручиться поддержкой французского короля, а также его дядюшек и брата и помочь Ричарду в борьбе с любым из его подданных.
Вряд ли такую просьбу одного короля другому можно считать нормальной, особенно если вспомнить, что совсем недавно они были врагами. Ричарду оставалось два года до абсолютной монархии, до убийства Глостера, до казни Арундела, до ссылки Норфолка и Генри Ланкастера и до серии провокаций, ставших в последующие два года причиной того, что он потерял корону, а потом и жизнь. Современные историки предполагают, что в последние годы Ричард страдал от душевной болезни, но это — современный взгляд на дурное правление, свойственное правителям XIV века, на их неспособность справляться со своими порывами.
Ричард правил во времена все возраставшего напряжения, которое не уменьшилось после крестьянской революции. Банды рыцарей и лучников по-прежнему сеяли беспорядки, тяжелые налоги вызывали постоянные жалобы. Социальная угроза, не менее, чем религиозная, объединяла корону и церковь: дни единения Иоанна Гентского с Уиклифом прошли, и на высокие трибуны взгромоздились лолларды. В 1394–1395 годах они неожиданно разразились пламенной петицией — «Двенадцать умозаключений и истин о реформе святой церкви в Англии».
При поддержке нескольких членов нижней палаты, в том числе неугомонного сэра Ричарда Стери и другого рыцаря, состоявших в Тайном совете, лолларды подали в парламент написанную по-английски петицию о двенадцати реформах и представили ее на правах билля. Одновременно лолларды повесили свое воззвание на дверях собора Святого Павла и Вестминстерского аббатства. Этот документ отражал мнение людей, разочарованных церковью позднего средневековья; народ хотел верить, но его вере мешали материализм и идолопоклонство. Это были те же положения, о которых говорил Уиклиф, начиная с двух, самых опасных для церкви и священства: секуляризация церковной собственности и отрицание таинства пресуществления. Среди других пунктов, перечисленных в списке, лолларды ратовали за отмену безбрачия священников, поскольку это вело к нарушениям — ведь женщины «по природе своей слабы и несовершенны», что чревато многими ужасными грехами. Лолларды осуждали экзорцизм и освящение физических объектов, поскольку это не что иное, как плутовство, сходное с черной магией; они выступали против паломничества к деревянным и каменным изображениям, считая его разновидностью идолопоклонства. Десятый пункт положения был новым — отрицание права на убийство. Лолларды утверждали, что убийство в бою или по решению суда противоречит Новому Завету.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 200
