обстановке.
Наблюдать за Вараном и Соланой было одновременно и забавно, и скучно. Забавно было смотреть, как хладнокровный и слегка высокомерный обычно мастер Теней хмуро рассматривает носки своих сапог, в то время как юная проказница то и дело исподтишка бросает на него насмешливые взгляды. Скучно – потому что никто из них не делал даже малейшей попытки, чтобы что-то изменить, так что, если бы не Каладиус, это неловкое молчание могло бы длиться часами.
– А в вашей жизни когда-нибудь была женщина, мессир? – после очередной такой игры в гляделки вдруг поинтересовалась Солана, в сотый раз стрельнув глазами в насупившегося Варана.
Очевидно, что вопрос можно было бы считать бестактным, даже при том, что он был задан старику, разменявшему восьмую сотню лет девушкой, не дожившей ещё и до семнадцати. Однако, очевидно, что за время путешествия между Соланой и Каладиусом сложились вполне близкие доверительные отношения. Кроме того, девушка была ещё в том возрасте, когда подобная непосредственность прощалась, поэтому маг лишь задумчиво улыбнулся, услышав этот неожиданный вопрос.
– Смотря что вы имеете в виду, дорогая, – в глазах Каладиуса заплясали весёлые огоньки. – Я познал в жизни немало женщин, но если вы спрашиваете о том, завладела ли хотя бы одна из них моим сердцем, то я вынужден ответить отрицательно.
– Вы никогда не любили? – воскликнула юная волшебница тоном, который красноречиво говорил о том, что несмотря ни на что, Солана всё ещё была совсем молодой девушкой.
– Когда-то думал, что любил, – усмехнулся маг. – Но с годами понял, что ошибался. В юности я не раз подпадал под чары какой-нибудь красавицы, сходил с ума при виде чьих-то серых глаз и гибкого стана. Каюсь, в те времена я считал это любовью и мнил себя пылким и романтичным возлюбленным. Но всякий раз позже оказывалось, что чувства мои не выдерживают разлуки. Стоило мне отлучиться куда-то больше чем на пару месяцев, как страсть моя стремительно остужалась, и уже через некоторое время в моем сердце была новая владычица… И так до очередного расставания… Поэтому с годами я понял, что либо любви не существует вовсе, либо я просто не способен её испытать. Ну а с возрастом меня всё меньше интересовали даже такие вот короткие интрижки.
– Любовь существует, и это точно! – задумчиво глядя в окно, произнёс Бин.
– Я надеюсь на это всей душой, друг мой, поверьте! – горячо заверил маг.
– Стоит ли она того? – мрачно глядя себе под ноги, проговорил Варан. – Любовь похожа на раскалённую кольчугу, которая сжигает тебе грудь. Нет уж, мессир, лично я хочу надеяться на то, что никакой любви не существует!
– Как мрачно вы рассуждаете, мастер Варан! – с лукавой улыбкой воскликнула Солана. – Вы как будто бы пережили несчастливую любовь?
– Нет, госпожа Солана, – лицо мастера Теней затвердело. – Я – мастер шестого круга. Неужели вы думаете, что в моей жизни может быть несчастливая любовь? Нет, я, подобно мессиру, кажется, неспособен испытывать ничего подобного.
– Но вы так живописно описали любовь и те муки, что она якобы приносит! – не отставала Солана, которая, похоже, забавлялась сложившейся ситуацией.
– Не нужно втыкать нож себе в сердце, чтобы знать, что он убивает, – отрезал Варан. – Извините, у меня сегодня мрачное настроение, возможно потому, что я слегка угорел здесь. Тут жарко даже для южанина вроде меня. Пойду подышу и составлю компанию Пашшану.
Никто не стал отговаривать мастера Теней. Он дёрнул шнурок небольшого колокольчика, висящего рядом с Пашшаном. Сани тут же остановились. Закутавшись в тёплый тулуп, Варан вышел из рыдвана. На какое-то время внутри воцарилась неловкая тишина. Солана отвернулась к окну и прислонилась к нему лбом, а по губам её скользнула усмешка.
***
Вопреки мрачным прогнозам Каладиуса путь по реке оказался вполне спокойным и безопасным. И вряд ли дело тут было в намалёванных магом огромных рунах. На всём пути следования путешественникам встретилось множество одиночных саней и целых караванов, снующих в обоих направлениях, а вдоль берега то там то здесь были разбросаны селения, в которых были отличные постоялые дворы.
На самом деле, пока что экипаж двигался в местах, до которых не докатывались ни войны с келлийцами, ни война против Чёрной Герцогини, ни нашествие Гурра. Да и севернее, там, докуда уже доносился с побережья Серого моря трупный запах войны, дела обстояли намного лучше, чем вдоль той же дороги на Шельдау, или же тракта, по которому Солана добралась в Шинтан с востока.
Всё дело было в том, что здесь люди привыкли жить бок-о-бок с войной, она не обрушилась на них внезапно. Долгими десятилетиями здесь не понаслышке знали, что такое война с берсерками, и уже целых пять лет прошло с появления Чёрной Башни. Народ привык, ведь привыкаешь ко всему, даже к плохому. Жизнь продолжалась, несмотря на набеги варваров, так что надо было жить, несмотря ни на что. Они и жили, иной раз и вовсе забывая о том, что идёт война, благо келлийцы редко проникали вглубь материка.
Немаловажным фактором было и то, что здесь было в разы меньше беженцев. Север Палатия не так густо заселён, особенно в его западной части, а жителей южного Палатия не слишком-то прельщала перспектива отправляться поближе к Чёрной Герцогине, поэтому беженцы оттуда держали путь на восток и к югу. Так что север не захлебнулся в этом потоке, как это случилось с юго-восточными провинциями, а благодаря этому тут и не хозяйничали распоясавшиеся шайки бандитов.
В общем, финальный этап путешествия протекал вполне спокойно. Сильные тяжеловозы не слишком быстро, но вполне ходко бежали вперёд, разбрызгивая искрящиеся крошки льда своими шипастыми подковами. По непреложному правилу, введённому Каладиусом, каждые несколько часов экипаж останавливался на каком-нибудь постоялом дворе, чтобы поесть, отдохнуть, а также дать возможность Пашшану немного отогреться.
Отважный и невозмутимый баинин, несмотря на всё крепчающие морозы, категорически отказывался сменяться, когда ему предлагал это то Кол, то Бин. Также он отказался и от предложения нанять возницу. Теперь, благодаря мази Каладиуса, у него больше не случалось обморожений, а, говоря по правде, экипирован он был куда лучше, чем большинство бедолаг, что правили другими повозками.
Ночевать также непременно останавливались на постоялых дворах. Конюхам в обязательном порядке давали наказ обтереть лошадей тёплой водой, насухо вытереть, дать двойную порцию овса, слегка смоченного тёплым сладким вином, а после накрыть тёплыми попонами. Не менее внимательно путешественники относились и к собственному комфорту.
Каладиус неизменно требовал лучшие комнаты и лучшую снедь. Маг временно отказался от услуг Пашшана, давая ему возможность отдохнуть, поэтому был вынужден целиком полагаться на
