– Это была моя дорогая Аделин, – подтвердил лорд Аларик. – Она погибла много лет назад, но я всегда чувствовал, что она рядом. Впрочем, как я теперь понимаю, не потому, что ее душа меня незримо сопровождала. Знаете, когда лорд Эддерли устроил нам встречу, мы поговорили, и Аделин смогла наконец уйти в Сады, для меня ровным счетом ничего не изменилось. Ну в самом деле, что могло измениться, если она теперь там, а я по-прежнему здесь? Я всегда чувствовал, что она как будто уехала далеко, но где-то в этой немыслимой дали она любит меня, как и я – ее. И мы обязательно встретимся.
– Мне так жаль, милорд, – прошептала Айлин, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Вы так ее любили…
– Я ее люблю до сих пор, – мягко поправил ее лорд Аларик. – У нас, Бастельеро, есть ужасная черта. Если мы влюбляемся, то всем сердцем, душой и разумом, не говоря уж о теле. И мы, как правило, однолюбы. Очень плохая черта… Иногда эта любовь делает нас счастливыми, но чаще губит. Не зря в нашем роду так мало счастливых браков. Я был уверен, что уж мне-то повезло, мы с Аделин полюбили друг друга взаимно, ничто не стояло между нами, ни сословные предрассудки, ни деньги, ни родовая вражда. Идеальный брак и по сговору родственников, и по сердечной склонности… Оказалось, этого всего недостаточно. Иногда плохие вещи… просто случаются. Даже с самыми любящими людьми.
Он замолчал, и несколько минут Айлин шла с ним под руку в полной тишине. Наконец лорд Аларик снова заговорил:
– Простите, моя девочка, я вас расстроил. Не печальтесь. Иногда смерть – это не конец, а начало чего-то другого. Полагаю, вы знаете об этом больше меня, не так ли? В любом случае, я вам очень благодарен. Никто не мог предположить, что Аделин осталась призраком. У нее было очень простое незаконченное дело, она всего лишь хотела сказать, что любит меня и никого не винит в своей смерти. Для призраков время течет иначе, и года, которые прошли для меня, стали для нее не испытанием, а чем-то вроде тихого сна, от которого она очнулась, когда рядом появились вы – единственная, кто смог ее увидеть. После разговора она сказала, что будет ждать меня, и обрела покой. Наконец-то обрела покой, – повторил он задумчиво.
– Я… рада, – выдавила Айлин. – То есть тому, что смогла помочь… И мне так жаль! Несправедливо, когда любящих что-то разлучает! Да, я некромантка, я знаю, что мы снова встретимся в Садах, если будем этого достойны. А потом вернемся в этот мир, чтобы выучить новые уроки, и, возможно, встретимся здесь опять… Я знаю, что так и будет! Но я так не хочу разлучаться с теми, кого люблю…
Ее голос дрогнул, а слезы все-таки полились по щекам. Странным образом после этого стало легче, словно высказать тревогу вслух было именно тем, что могло принести освобождение от нее.
Подведя Айлин к скамейке, лорд Аларик скинул короткий плащ и расстелил его на полированном дереве.
– Милорд! – запротестовала Айлин. – А как же вы?
– Не спорьте, девочка моя, – пожурил ее свекор. – Все-таки я деревенский житель, охотник и рыболов, для меня это не холод, а приятная свежесть. Вы – дело другое. Женщине должно себя беречь.
– Иначе я не смогу рожать, да? – насупилась Айлин.
– Иначе вы простудитесь, и ваш миленький носик покраснеет, – с улыбкой покачал головой лорд Аларик, и Айлин почувствовала себя маленькой глупой девочкой.
Ей даже на руки захотелось взобраться к батюшке Аларику, но это уже была совершенная глупость. Поэтому она села, плотнее закуталась в собственный теплый плащ и взглянула на свекра, набираясь смелости спросить, почему ее муж так не любит…
– Вот вы где… – Хрустящие по сухим листьям шаги и такой же хрусткий голос раздались рядом так неожиданно, что Айлин вздрогнула и зажмурилась. – Милорд Аларик, я вам очень благодарен за внимание и заботу к моей жене.
– Не стоит благодарности, – послышался над головой Айлин такой же ровный и бесстрастный голос свекра. – Моя невестка – чудесная милая девушка, мне только в радость быть с ней рядом.
– Не сомневаюсь в этом, милорд.
Хрусткие шаги обогнули скамью, на которой Айлин сидела, зажмурив глаза, и она подняла тяжелые веки, заставив себя посмотреть на мужа. Лорд Грегор остановился перед скамьей, и его лицо было каким-то странным. Словно он только что закончил сложнейший ритуал, к которому долго готовился, или сбросил с плеч огромную тяжесть… Или узнал что-то важное, после чего жизнь уже никогда не станет прежней, или…
Айлин сбилась с мыслей. А супруг сел рядом, взял ее руки в свои, холодные и жесткие, поднес к губам, будто стараясь согреть, и попросил:
– Милорд Аларик…
– Я вас оставлю, – поклонился свекор. – Только не держите долго миледи на холоде. Мы долго гуляли, она может озябнуть.
И ушел в сторону дома, как всегда прямой и спокойный, истинный Бастельеро, но, почему-то, изгой в собственной семье.
Впрочем, думать об этом Айлин больше не могла. Тревога всколыхнулась в ней с новой силой.
– Милорд Грегор! – не отнимая у супруга рук, она потянулась к нему, пытаясь заглянуть в глаза. – Что случилось? Его величество, лорд Фарелл… Они живы? В безопасности?
– О, в полнейшей, – отозвался ее муж с легким удивлением, словно не ожидал этого вопроса, а потом вздохнул. – Дорогая, я должен просить у вас прощения. Я обещал снять проклятие с лорда Фарелла, но… не успел. Нет-нет, не беспокойтесь, умоляю! Он жив и совершенно здоров! Проклятие сработало, но Фарелла удалось спасти. К сожалению, это не моя заслуга. Так что я по-прежнему должен вам любой подарок, какой только пожелаете, раз уж этот не удался.
Он говорил с такой искренней досадой, что Айлин, едва она осознала сказанное, захотелось крикнуть что-то неприличное и треснуть этого человека хотя бы кулаком, если Молот Пресветлого недоступен. Подарок не удался – это единственное, что его беспокоит?! А что Лучано едва не погиб?!
– Он точно жив? Проклятие не может сработать еще раз? – спросила она, замерев и даже дыхание затаив в ожидании ответа.
– Исключено, – уронил лорд Бастельеро. – Совершенно исключено, клянусь искрой. Это проклятие из тех, что при срабатывании разрушается, так что на Фарелле его больше нет. И у меня есть основания полагать, что второй раз королева не сможет им воспользоваться. Слишком… затруднительно. Простите, дорогая, я так устал…
Он посмотрел на Айлин до дрожи знакомыми синими глазами, которыми она когда-то так восхищалась, от одного взгляда которых трепетала и страдала… А сейчас – ничего. Хотя это на нее теперь смотрит, как на воплощение божества, самый завидный мужчина Дорвенанта. Будто слыша эти мысли, лорд Грегор вдруг сделал невозможную вещь.
Он соскользнул со скамейки и встал перед Айлин на колени. Уткнулся лицом ей в подол, прямо в теплый шерстяной плащ – фамильных цветов, разумеется, черный с серебряной оторочкой-позументом. И повторил бесцветным тихим голосом:
– Я так устал, дорогая. Но это ничего не значит. – Поднял голову, заглянул Айлин в глаза и… улыбнулся. Светло, искренне, невероятно радостно! Словно усталость вдруг смыло с его лица этой улыбкой. А потом сказал: – Я люблю вас, моя дорогая Айлин, моя леди, моя единственная любовь… И никому никогда не позволю вас обидеть. Никому.
