Распутники внимательно осмотрели меня, поворачивая то так,то эдак, но главное их внимание было сосредоточено на определенной части тела,и я поняла, что недаром итальянцы имеют склонность к прелестям, которые так ине сумел оценить господин де Лорсанж.
— Итак, Жюльетта, — заявил герцог, — хочупредупредить тебя заранее, до того, как мы займемся делом, что ты должнапоказать все свое искусство на юношах, которые будут проходить через этукомнату. Располагайся на кушетке, они будут входить друг за другом через дверьсправа и выходить слева; ты будешь ласкать и возбуждать их так, как требуеттвоя национальная принадлежность, ибо нигде на земле не умеют ласкать мужскойчлен лучше, чем во Франции. В тот момент, когда они будут готовы к оргазму, тывставишь один член мне в рот, другой — в рот моего друга, куда они и должнысбросить сперму; после этого мы будем содомировать их по очереди. Твои женепосредственные услуги не понадобятся до тех пор, пока мы не насладимся сполнаэтой вступительной церемонией, только тогда мы дадим тебе знак приступить костальным обязанностям.
Закончив свои объяснения, герцог взмахнул рукой, и парадначался; все юноши, которых я ласкала, были в возрасте четырнадцати-пятнадцатилет, все они были красоты неописуемой. Все испытали оргазм, некоторые — впервыев своей жизни; оба распутника, не забывая возбуждать себя рукой, глотали семя,затем принимались содомировать юношей: один из них держал жертву, другой в этовремя трудился в его потрохах, причем я обратила внимание, что ни один из двоихтак и не кончил. После турнира оба вошли в раж, пот ручьями струился по ихлицам, на губах выступила пена.
— Теперь твоя очередь, — закричал герцог, —теперь ты, французская богиня, должна получить свою долю фимиама, подогретогоэтими сорванцами; правда, я не надеюсь, что твой анус такой же узкий, как уних, но мы попробуем исправить этот недостаток.
Они смочили мне задний проход спиртовым раствором, которыйоказал такое удивительное действие, что когда они принялись меня содомировать,им пришлось в буквальном смысле слова пробивать брешь, чтобы проникнуть взаветную пещерку; они, один за другим, штурмовали крепость и один за другимизвергались в ее стенах, проявляя признаки высшего удовлетворения; в это времяих облепили шестеро юношей: двое предоставили свои зады для лобзаний, еще двоимраспутники ласкали члены руками, двое других сосали им анусы и щекотали яички.Наконец герцог со своей свитой удалились, и я осталась одна, переводя дух изализывая раны. Потом вошла женщина, помогла мне одеться и отвела меня напостоялый двор, отсчитав тысячу цехинов.
Не вешай носа, говорила я себе, твоя прогулка по Италии необойдется тебе очень дорого, главное — постарайся выжать все, что возможно, вкаждом городе, где остановишься, и ты не только сможешь оплачивать все своирасходы, но и не притронешься к наследству мадам де Лорсанж.
Однако жизнь публичной шлюхи — это отнюдь не постель,устланная розами, правда, я выбрала эту профессию по доброй воле и вместе с еевыгодами добровольно приняла неизбежные неприятности. А до бедствий, которымичасто заканчивается такая карьера, надеюсь, дело не дойдет.
Будучи человеком богобоязненным, король Сардинии тем неменее любил либертинаж. Шабле рассказал ему о моих способностях, и еговеличество пожелал встретиться со мной. Диана успокоила меня, заметив, что речьидет всего лишь о нескольких клистирах, вставленных королевской рукой,содержимое которых мне предстоит выбросить из себя, лаская при этом самыйблагородный член Сардинии, и за это я получу две тысячи цехинов. Сгорая отлюбопытства и желания узнать, действительно ли монархи испытывают такой жеоргазм, как все прочие смертные, я приняла приглашение короля. Он принял насебя унизительные обязанности моего аптекаря, и я шесть раз сбросила ему в ротбурлящую смесь, лаская губами его орган, чем привела его величество внеописуемый восторг. Словом, его извержение было по-королевски щедрым инеистовым. Потом он предложил мне отпить утренний шоколад из своей чашки, и я сблагоговением сделала это. Вслед за тем мы начали беседовать о политике.Привилегии, предоставленные мне моей национальностью и полом, которые я к томувремени осознала в полной мере, и моя врожденная откровенность внушили мнедерзость, и вот, насколько я помню, какую речь я произнесла в то утро передэтим правителем игрушечной страны:
— Я обращаюсь к вам, глубокоуважаемый ключник Италии,происходящий из рода, чье восхождение стало невероятным событием в политике; квам, чьи предки, люди незнатного происхождения и простые козопасы, сделалисьмогущественными вельможами и получили свои права от принцев, пришедших с северазавоевать Италию, в виде своей доли военной добычи; к вам, первейшему из мелкихцарьков Европы, и прошу вас выслушать меня.
Вы сидите высоко в горах наподобие зоркого орла,подстерегающего голубя, и видите сами, что ваше благополучие, да и вашесуществование, зависит от прихоти соседних монархов или от ошибок коронованныхбезумцев; я знаю, что ваше положение держится на этом вот уже тридцать лет, носегодня в мире происходят большие изменения: прихоть монархов легко может обернутьсяпротив них самих, а ошибки коронованных безумцев больше не приносят вам выгод,поэтому оставьте в покое скипетр, мой друг, верните Савойю Франции иограничьтесь той землей, которую Природа изначально подарила вам, взгляните наэти величественные вершины, вздымающиеся на западе, — разве сотворившая 'их рука не сделала их вашими естественными границами? Какая нужда заставляетвас царствовать на земле, которая всегда была французской, вас, кто не в силахправить даже итальянцами? Не стоит, друг мой, умножать породу королей: на землеи без того слишком много этих бесполезных личностей, которые, жирея на народнойнищете, оскорбляют и грабят народ под видом строгого правления, В наше времянет ничего более ненужного, нежели монарх, так откажитесь от этого пустоготитула, пока он не вышел из моды, сойдите со своего трона добровольно, пока,что вовсе не исключено, вас не стащил с него силой народ, уставший от тронов.Свободные люди с философским складом ума не расположены держать на своей шеечеловека, который, если хорошенько разобраться, не имеет ни особых, отличных отдругих, потребностей, ни особых заслуг и возможностей; для нас помазанник божийбольше не является священным и неприкосновенным лицом, сегодня мудрость смеетсянад пигмеями вроде вас, у которых где-то в сундуке лежат истлевшие пергаментныеграмоты предков и которые по этой причине воображают, будто они рождены правитьнад людьми. Ваш авторитет, любезный друг, уже не подкрепляется регулярнойдобычей, сегодня он зиждется только на хрупком и непостоянном общественноммнении, но как только мнение это изменится — а этого ждать недолго, — выокажетесь внизу, среди своих подданных.
Только не думайте, что изменения произойдут не скоро: помере того, как люди умнеют, они начинают критическим взглядом смотреть на то,что прежде умиляло и восхищало их, а правителям, подобным вам, такой взгляд несулит ничего хорошего. Уже сейчас идут разговоры о том, что король — всего лишьобычный человек, только испорченный роскошью и развращенный деспотизмом, что наземле нет ни одного монарха, достойного своего титула. Первое, что требуется отчеловека, который хочет управлять людьми, — это хорошо знать их, но какможет судить о них тот, кто постоянно окружен лизоблюдами и всю свою жизньживет вдали от народа, кто даже не способен понять свой народ? Нельзя научитьсяцарствовать, пребывая в чертогах роскоши и блаженства. Тот, кто всю свою жизнькупался в ласках фортуны и ничего не понимает в нуждах простого народа, неимеет права вершить судьбы нации, состоящей из несчастных и обездоленных. Да,сир, последуйте моему совету: выбросьте королевские игрушки и вернитесь нагрешную землю — больше вам ничего не остается.
