— У меня не было выбора. Не обязательно тебе было убегать. Я…
— Правда? Вот, значит, что ты ко мне на самом деле чувствовал.
— Как только ты убегала, я делал то, что требовал от меня долг.
— Значит, это были не слова, а пустышки. — У нее набежали слезы в глаза, но она быстро вытерла обе щеки тыльными сторонами ладоней, размазав слезы по линиям татуировки. — Тем глупее с моей стороны. Потому что я вернулась, не просто чтобы убить Вепперса. Мне нужно было спросить, как… — Она замолчала, проглотила слюну. — Для тебя это ничего не значило?
Джаскен вздохнул.
— Конечно, значило кое-что. Сладость. Мгновения, которые я никогда не забуду. Но эти слова никак не могли значить то, что тебе хотелось.
Она рассмеялась без всякой надежды и веселья.
— Тогда я просто дура, да? — сказала она, встряхнув головой. — Я ведь и в самом деле думала, что ты, может, любишь меня.
На его лице появилась скупейшая из возможных улыбок.
— Почему же — я любил тебя всем сердцем и с самого начала.
Она смерила его взглядом.
Он смотрел на нее, глаза его сверкали.
— Просто дело в том, что одной любви недостаточно, Лед. Не всегда. Не в наше время. А может, и никогда. И никогда рядом с людьми вроде Вепперса.
Она посмотрела на пол верхолета, обхватила себя руками. Джаскен посмотрел на часы в перегородке верхолета.
— До второй волны остается всего какая-то четверть часа, — сказал он. — Ты как-то очень быстро сюда добралась. Можешь с такой же скоростью и убраться?
Она кивнула, шмыгнула носом, снова вытерла щеки и глаза.
— Сделай кое-что для меня, — сказала она.
— Что?
— Улетай.
— Улетать? Не могу же я…
— Сейчас. Просто возьми и улети. Спаси слуг и персонал. Но его оставь здесь, со мной.
Она заглянула в его глаза. Джаскен медлил, челюсть его двигалась. Она покачала головой.
— Ему все равно конец, Хиб, — сказала она. — НР, Науптра, они все знают. Они перехватывают все разговоры между ним и ДжФКФ, знают о его соглашении, знают, как он провел их. Культура тоже все знает. Адов больше нет, так что он не может воспользоваться ими, чтобы спастись. Он столько всего натворил — ему это теперь не сойдет с рук. Даже если Энаблемент может закрыть глаза на такие выкрутасы, ему придется отвечать перед Культурой и НР. — Она улыбнулась одними губами, глядя на него чуть ли не с отчаянием. — Он наконец-то напоролся на людей более влиятельных, чем он сам. — Она снова покачала головой. — Но суть вот в чем: тебе его не спасти. Теперь ты можешь спасти только себя. — Она кивнула, показывая на открытую дверь верхолета. — И всех, кого ты сможешь здесь найти.
Джаскен посмотрел в один из потолочных иллюминаторов верхолета на небеса над тускло освещенным особняком. Стена дыма, наводящая на мысль о конце света, подсвечивалась снизу пламенем.
— А ты? — спросил он.
— Не знаю, — ответила она. — Я попытаюсь его найти. — Теперь настала ее очередь задуматься. — Я его убью, если получится. Видишь — я не обманываю.
— Убить его будет нелегко.
— Я знаю. — Она пожала плечами. — Может, мне и не придется. Меня доставили сюда на том условии, что со мной будет и один человек из Культуры, который предложит ему сдаться.
Джаскен хмыкнул.
— И ты думаешь, из этого что-то получится?
— Нет. — Она попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось.
Джаскен некоторое время смотрел ей в глаза, потом завел руку за спину и вытащил маленький пистолет, держа его за ствол, передал ей.
— Попробуй в сейфовой комнате номер три.
Она взяла пистолет.
— Спасибо. — Их руки не соприкоснулись, когда он передавал ей оружие. Она посмотрела на пистолет. — А он сработает? — спросила она. — Корабль собирался блокировать все электронное оружие.
— Большинство и без того выведено из строя, — сказал Джаскен. — Но этот работает. Тут металл и химия. Десять выстрелов. Предохранитель на той стороне, на которую ты смотришь, — сдвинь рычажок до появления красной точки. — Он посмотрел, как она сдвигает рычажок, и понял, что она в жизни не держала в руках никакого оружия. — Береги себя, — сказал он. Еще одна неуверенная пауза, во время которой он, казалось, думал, не подойти ли к ней, не обнять ли, не прижать ли к себе, поцеловать, но тут она сказала:
— И ты тоже. — Она повернулась и пошла прочь по двору.
Джаскен несколько секунд стоял, вперившись взглядом в пол, потом скользнул взглядом по картинам в их золоченых рамах.
Под аркой, ведущей в главный холл, Ледедже увидела молодого слугу Нольена, сидевшего на корточках.
— Ты же должен был уйти, Нольен, — сказала она.
— Я знаю, госпожа, — ответил он. Судя по его виду, он тоже плакал.
— Возвращайся к верхолету, Нольен, — сказала она. — Господину Джаскену будет нужна помощь — он собирает людей, чтобы вывезти их в безопасное место. Давай быстрее. Время еще есть.
Нольен побежал к верхолету, он помог Джаскену выкинуть на землю картину, а потом они побежали собирать людей.
Он спешил по лестнице в подвал. Освещение здесь было слабое, а он забыл, на каком этаже находятся самые глубокие из его сейфовых. Он вызвал было лифт, но, глядя, как на щитке мигает индикатор этажей, выкидывая код ошибки, понял, что в данных обстоятельствах лучше ему не заходить в кабину, даже если она и придет на вызов.
Он остановился на последней площадке над темным пространством внизу, покопался в сумке, вытащил оттуда очки ночного видения — более легкую и менее громоздкую разновидность окулинз, какие надевал Джаскен, но и менее чувствительную. Но очки не работали, и он швырнул их в темноту. Потом он попытался включить фонарик, но и фонарик не действовал. Он шарахнул им об стену — получил от этого удовольствие. По крайней мере, сумка стала легче.
Он на ощупь спустился еще на несколько ступенек и открыл дверь в более освещенный коридор. Там всевозможные трубы покрывали потолок, пол был бетонный, а единственным украшением грубых стен служили несколько больших металлических дверей. Несколько довольно слабых световых приборов горели постоянно, остальные мигали. Он немного удивился, что Джаскен еще не пришел сюда, но решил, что в такой горячке время тоже движется странным образом. Он посмотрел на свои старинные часы — оставалось еще двенадцать минут.
Дверь сейфовой представляла собой массивную круглую заглушку высотой в человеческий рост и толщиной в метр. На дисплее — он даже забыл, что тут есть дисплей — мигал код ошибки.
— Сука! — выкрикнул он, ударяя кулаком в дверь. Он все равно набрал код, но дверной механизм производил какие-то странные шумы, а на дисплее не произошло никаких изменений. Никаких привычных щелчков с различных точек вокруг двери, сопутствующих отпиранию замка. Он попробовал рычаги и рукоятки, но они не подавались. Потом он уловил какое-то движение вдали на длинной кривой коридора, вблизи ряда дверей, ведущих к другой лестнице.
