раз уже говорили, так?
— Ну да.
— Между нами не должно быть никаких недомолвок, никаких недоразумений. — Ингеборг засмеялась, но смех прозвучал невесело. — Наверно, даже в Волшебном мире не найдется ничего более диковинного, чем предприятие, которое мы затеваем.
Еле передвигая ноги от усталости, они брели по дороге на юг.
Тупилак
1
Тауно и Эйджан добрались до Гренландии.
Дожидаясь известий о судьбе своей маленькой сестры, которую пришлось оставить на берегу, они осмотрели моря вблизи Дании и убедились, что жители Лири не перебрались на новое место в этих краях. И не удивительно. Водяной или русалка, быстрые и теплокровные, как тюлени, но без их меха и защитной жировой прослойки, вынуждены для выживания съедать так много, что даже небольшая семья должна владеть обширными охотничьими и рыболовными угодьями. И их отец правил как раз большим, обычным в подводном мире царством.-
Повсюду — от северного Полярного круга и Финского залива до Фарерских островов и побережья Шотландии — все обильные рыбой участки, еще не опустошенные сетями людей или недоступные из-за проклятий христианских священников, были давным-давно заняты.
Обитатели всех этих мест, хотя и встречали брата и сестру приветливо, могли лишь посоветовать им продолжить поиски дальше к западу. Вокруг Исландии они тоже не нашли помощи, только гостеприимство на зиму — такой суровой Тауно и Эйджан не могли припомнить за всю свою жизнь. Местные водяные, прожившие несколько сот лет, рассказали им, что последние восемь или девять десятилетий холода усиливаются. Паковые льды стонут в каждом, никогда не замерзавшем, фьорде; тесные стаи айсбергов усеивают морские пути, которыми Эрик Рыжий плавал триста лет назад.
Но все это не особенно заботило морской народ — ведь в прохладных водах обитатели моря были многочисленнее, чем в теплых. Король Лири вполне мог повести свой народ на еще не занятые мелководья Гренландии. И весной Тауно и Эйджан отправились туда.
Лето они провели на восточном побережье, где их поиски оказались бесплодными. Встреченные ими племена морского народа были неотесанными, ничего не знающими варварами — ведь имея немного товаров для торговли, подводные жители пересекали океан гораздо реже сынов Адама. И, натолкнувшись на группу инуитов, полукровки присоединились к ним в надежде на большую удачу.
До водяного народа Дании почти не доходили слухи о людском племени, пересекавшем с севера на юг большой, увенчанный ледниками остров. Тауно и Эйджан нашли там отважных, умелых, отзывчивых, щедрых и веселых спутников и более страстных любовников по сравнению с жителями побережья Европы. Будучи язычниками, инуиты не испытывали никакой вины, приглашая полукровок присоединиться к ним.
Но уже месяца через два однообразие их жизни стало раздражать. Немного обучившись. языку и поняв, что никто из инуитов не может сообщить им долгожданную новость, брат и сестра попрощались с ними и вернулись в море.
Огибая южную оконечность полуострова, они повстречались с дельфинами и узнали от них новость, от которой сердца дрогнули: где-то возле западного побережья выпущены на волю магические силы. Дельфины мало что могли добавить — те края не были их территорией, и они лишь наведывались туда по своим делам. Не появилось у них и желания сплавать туда и все проверить: по слухам, там правило очень опасное колдовство.
Тауно и Эйджан решили, что все это могло дельфинам лишь показаться. Например, строительство Нового Лири могло здорово напугать морских обитателей, не только никогда не видевших подводного города, но даже не имевших о нем никакого представления. Но что бы там на самом деле ни происходило, брат и сестра испытывали сильное желание разузнать все более подробно.
По рассказам знакомых людей, они представляли себе положение на побережье Гренландии. У норвежцев там было три поселения. Самое южное, старое и большое, называлось Восточным, или — Ости Бигд. Неподалеку от него находилось Среднее — Мид Бигд. А намного дальше, к северу, опять же несмотря на расположение, ютилось самое молодое — Западное поселение. И рассказы об угрозе исходили именно оттуда.
2
Умиак плыл в середине стайки каяков; с правого борта виднелся берег. Дети водяного всплыли в полумиле от него, выдохнули воду из легких и задумались: стоит ли покидать это безопасное место. Акулы, кашалоты, штормы, рифы и приливы давно уже выветрили из их крови малодушие, но научили также и осторожности.
— Судя по словам дельфинов, здешнее... существо — враг белых людей, — напомнил Тауно. — Выходит, что, если не надо будет защищаться от нападения, то все это — выдумки инуитов. Да я вовсе и не желаю получить удар гарпуном только потому, что меня примут за белого человека.
— Чушь! — возразила Эйджан. — Никогда не представляла, что люди могут быть такими приветливыми, как те, у которых мы гостили.
— Но это — другое племя, сестра моя. И... я слышал рассказы об убийствах, которые случаются время от времени.
— Да и кроме того, они сами увидят, что мы — не обычные обитатели побережья. Нам надо опасаться не их нападения — нам бы не спугнуть их. Давай медленно поплывем вперед, и с самым приветливым выражением на лице.
— И в любое время готовыми нырнуть! Ну — хорошо.
Дыша одним воздухом, они поплыли к лодкам под углом, наперерез их пути. Они ощущали холод воды, но вовсе не как ледяные укусы — это бы почувствовал любой смертный. Вода любовно омывала каждый мускул, сохраняя тепло внутри тела; на вкус она казалась не просто соленой, а обладала бесчисленными тончайшими оттенками, отражавшими жизнь, глубину и расстояние. Легкие волны покачивали их на плаву, и у темной синевы, которую перекрывало зеленоватое мерцание, тоже были тысячи оттенков. Волны шипели и бурлили, с ревом разбиваясь об отдаленную мель. Резкие порывы западного ветра подбрасывали к серебристо-синему небу вынесенные на берег водоросли, словно то были клубы дыма. Чайки заполняли воздух хлопаньем крыльев и криками. Берег справа круто поднимался темными утесами; в укрытых от ветра бухточках виднелись клочки по-осеннему желтых лугов; на горных пиках лежал снег, а тусклые отсветы в небе указывали на дальние шапки ледников.
Внимание Тауно и Эйджан было обращено в основном на лодки. Сидящие в них люди, скорее всего, добывали на охоте и теперь возвращались домой — никто из инуитов не жил так далеко к югу, только норвежцы. Умиак был большим каноэ из кожи, натянутой на каркас из китовых костей и выброшенного морем дерева; группа женщин
