Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
принц Каджар[273] и 2-й – генерал Хоранов[274].
Началось медленное, но верное разложение частей Туземного корпуса. Не желая упускать в общей разрухе подходящего момента, ингуши и чеченцы принялись за свое излюбленное занятие – грабежи. В городе уже не было никакой силы для поддержания порядка. Власть находилась во многих руках сразу – распоряжались местный Совдеп и городское самоуправление. Центральной власти не было. На основании полной свободы и автономии всех народов все народы сразу хотели что-то урвать от бывшей могучей России. У грабителей же было лишь одно желание: побольше набрать добра и увезти в горы. Ингуши артистически грабили город Владикавказ на глазах бессильного начальства. В одном конце города ими устраивалась демонстрация – подымалась стрельба и туда летели конные группы якобы для защиты, в то же время на совершенно противоположном конце города, где заблаговременно были собраны арбы (подводы), грузилось все подряд взятое здесь из ближайших домов имущество, вплоть до роялей. Чеченцы пошли дальше. Участок железной дороги по обе стороны станции Гудермес (между Хасав-Юртом и Грозным) был ими совершенно разобран, станция сожжена, рельсы сняты и вагоны угнаны на буйволах в аулы, а само полотно даже запахано. Вследствие этого части, идущие с Кавказского и Персидского фронтов, выгружались в Петровске и шли походным порядком через Чечню, принимая иногда бои. Терская область кипела и варилась в собственном соку. Богатые русские поселенцы и казаки пограничных районов с Чечней и Ингушетией грабились поголовно и цеплялись за проходящие эшелоны, прося зашиты. Носились смутные слухи о Добровольческих отрядах, но пока ни одного человека оттуда никто еще не видел. В таких условиях каждой области приходилось самой создавать какие-то противодействующие силы.
В Дагестане начало борьбы с анархией и ее родителями-большевиками положили два человека, два русских офицера – полковник Русул Бек Коитбеков (офицер Бакинского полка, 39-й пехотной дивизии) и полковник князь Нух Бек Шамхал Тарковский[275], командир 1-го Дагестанского конного полка.
Прежде чем продолжать дальше, я должен сделать отступление и привести выдержки из готовящегося к печати труда Пшемахо Коцева – бывшего председателя правительства Горской республики. Для того чтобы осуществить автономию горских народов Кавказа, данную Временным правительством, и остановить анархию, в городе Владикавказе состоялся первый Съезд полномочных представителей горских народов, длившийся с 1-го по 9 мая 1917 года.
Вот что пишет Пшемахо Коцев:
«Первый Съезд полномочных представителей, длившийся с 1-го по 9 мая 1917 года, был до сих пор не имевшим прецедента. Съезд избранников всех племен и народов всего Северного Кавказа от Черного до Каспийского морей, от Темрюка до Анапы на западе и до Закатал на востоке. На этом первом съезде, как равноправные члены, были представлены и делегаты Абхазии, Тюркмен, Нагайцев и Караногайцев Ставропольской губернии, вошедших в Совет народов Северного Кавказа.
Прибывший недавно с фронта полковник князь Нух Бек Шамхал Тарковский сделал обстоятельный доклад, из которого видно было, что приказ № 1 сделал свое дело: окончательно развалил фронт. Керенский поназначал комиссаров, которые разъезжают по всему фронту и уговаривают солдат брататься с врагом. Сам Военный министр уговаривает продолжать войну до мира «без аннексий и контрибуций». Смертная казнь отменена, и никто не боится ответственности.
На этом съезде тогда не было постановлено созвать новый съезд на 18 сентября того же года в ауле Анди (Дагестан).
В ночь на 18 сентября, когда 10 человек членов Центрального комитета съехались в крепости Ведено, чтобы ехать дальше в Анди, поступило тревожное сведение о том, что самочинный съезд, устроенный Нажмуддином Гоцинским на озере Айза-Наб, провозгласил его имамом, а так как социалисты, по его сведениям, желают провозгласить советскую власть, то новый имам решил уничтожить всю интеллигенцию и прежде всего всех членов Центрального комитета.
Для заседания съезда в Анди нам был отведен большой дом в несколько комнат старого майора Гирея (майор с времен Турецкой войны 1877 года. – Б. К.).
К 9 часам утра 10 сентября к нам явилась группа из 7–8 лиц представителей почти всех племен. Были духовные лица из дагестанцев, чеченцев, ингушей, осетин и кабардинцев. Ждали Нух Бека Шамхал Тарковского, который вскоре и подъехал с группой в 6–7 коней. Было около 3 часов дня, когда появился Нажмуддин-Эфенди (имам). На этот раз свидание с ним закончилось полным соглашением. Все приняли Джумхуриет, провозглашение Республики народов Северного Кавказа. Постановления были написаны на аварском, арабском и кумыцком языках и затем на русском.
20 сентября утром на собрании всего джамаата (народа) это решение, подписанное всеми духовными лицами, должно было быть прочитанным.
День 20 сентября – это большой праздник в ауле Анди. В западной части аула, на большой площади и на пригорках расположились тысячи и тысячи людей. Здесь представители всех племен и народов из далекого Черноморья до Закатал. Это все граждане будущей Горской республики. Но здесь и гости из Азербайджана и Грузии и других мест.
Замечательная распорядительность молодого комиссара Ахмет Наби и врожденная дисциплина населения обеспечили сборищу неподражаемый порядок.
На плоской крыше невысокого дома размещены члены комитета. Их всего 5 человек: председатель – Топа Чермоев, товарищ председателя – Пшемахо Коцев, князь Нух Бек Шамхал Тарковский, Мехмед Кады Дибир и М. Хизроев и еще несколько, в их числе майор Гирей. На крыше дома сидят рядом 10 человек духовенства с Нажмуддином во главе. Узун Гаджи отсутствует (мулла фанатик, сторонник турок. – Б. К.). Лицом к заседающим на крышах сидят на скамейках более ста человек хаджи и стариков. Дальше на пригорках идут молитвенные танцы «зикристов» и еле слышны приятные звуки зикры.
Собрание открывается приветственным словом председателя на чеченском языке, переводящимся на арабский, аварский и др. Отдельно сидящая группа является переводчиками на все местные языки. Группа состоит из Мехмед Кады Дибира (кумук), Мехмед Абдул Кадыр (чеченец), Тахир Темиржан (кабардинец), Джафар-Эфенди (карачаевец), Абдул Керим (хожалмахинец) и еще 2–3 человека. Все эти лица хорошо образованы не только в области мусульманского богословия, но образованы в широком смысле. Среди них есть лица, получившие образование в Египте и в Турции. Все они хорошо знают русский язык.
Из вышеназванной группы под конец собрания вышел с листком бумаги Абдух Керим из Ходжалмахи и прочел сводный текст пожеланий. Сначала прочел по-арабски, затем сам же перевел на аварское и ходжалмахинское наречия, также на кумыцкий, карачаевский, чеченский, черкесский и осетинский языки.
За этим последовало чтение короткой молитвы тремя старшими из духовенства. После чего стоящей далеко пешей и конной молодежью были произведены выстрелы в воздух и начался общий «зико» (праздник).
Председатель Тапа Чермоев обратился к собранию
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 207
