Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
3) нравиться народу.
Для этого она сразу начала учить русский язык (и позже писала на нем целые трактаты), стала под руководством священника изучать православие, и когда, «получив первый привет» от климата новой Родины, тяжело заболела плевритом, то просила императрицу скорее крестить ее в новой вере, «желая умереть православной».
Она не умерла, и 21 августа (1 сентября) 1745 г. состоялась их с Петром свадьба, «с великим торжеством» – как пишет Яков Штелин. Теперь главная официальная задача Екатерины – подарить государству наследника, но сына пришлось ждать долго, он родился только в 1754 г. Екатерина в своих мемуарах объясняет это тем, что их брак с Петром Федоровичем долгое время оставался формальным и прозрачно намекает на то, что настоящим отцом Павла был ее первый фаворит – Сергей Салтыков.
У Екатерины никогда не складывались отношения с сыном, она много раз хотела отстранить его от наследования и, возможно, в своих мемуарах таким образом пыталась свести с ним счеты. Но как бы там ни было, а откровения Екатерины, опубликованные Герценом уже в середине XIX в., не вызвали скандала, к тому времени династия Романовых уже укрепилась на российском престоле, и «разоблачения» подобного рода были ей нипочем. Через два года после рождения Павла Екатерина родила дочь Анну, отцом которой называют другого фаворита цесаревны, Станислава Понятовского, но малышка прожила совсем не долго. Павел так и остался единственным законнорожденным ребенком Екатерины, который дожил до взрослого возраста.
* * *
Что же делала юная Екатерина в то время, когда супруг так откровенно пренебрегал ею? Пыталась привести в исполнение свой план. Правда, понравиться великому князю ей так и не удалось. Петр завел себе любовницу – Елизавету Воронцову, сестру задушевной подруги своей жены Екатерины Романовны Воронцовой-Дашковой, а на супругу почти не обращал внимания. Трудно было заслужить также благосклонность императрицы. Елизавета, терзаемая призраками прошлого, с каждым годом становилась все беспокойнее и раздражительнее. Она упрекала молодую невестку за чрезмерные траты и чрезмерную роскошь нарядов.
«Она между прочим стала говорить, что она очень много понимает в управлении имением, что ее научило этому царствование императрицы Анны, – вспоминала Екатерина в своих мемуарах, – что, имея мало денег, она умела беречься от расходов, что если бы она наделала долгов, то боялась бы Страшного Суда, что если бы она умерла тогда с долгами, никто не заплатил бы их, и душа ее пошла бы в ад, чего она не хотела; что для этого дома и когда не было особой нужды, она носила очень простые платья, кофту из белой тафты, юбку из серого гризета, чем и делала сбережения, и что она отнюдь не надевала дорогих платьев в деревне или в дороге; это было в мой огород: на мне было лиловое с серебром платье. Я это запомнила твердо. Это поучение – потому что иначе это и нельзя назвать, так как никто не говорил ни слова, видя, как она пылает и сверкает глазами от гнева, – продолжалось добрых три четверти часа».
Позже она «сведет счеты» со своей свекровью в юмористической пьесе «Чесменский дворец», где она описывает ночные разговоры портретов европейских и русских правителей, висящих на стенах в залах Чесменского дворца. В пьесе Екатерины портрет Елизаветы будет хвастаться перед портретом Марии Терезии, что императрица собственноручно срывала украшения с причесок своих придворных дам, если находила, что они дороже и роскошнее, чем у нее. Видимо, обида на Елизавету сохранилась у Екатерины на долгие годы. (Как, впрочем, и обида Елизаветы на Анну Иоанновну. Яков Штелин рассказывает, как Елизавета поучала юного Петра, что нельзя быть жестоким с животными, и в качестве «анти-примера» приводила Анна Иоанновну, «у которой каждую неделю раза по два на дворе травили медведей».)
Что же касается народа, то Екатерина попросту не имела к нему доступа. В народе ее знали как великую княгиню, позже – как мать наследника престола, но никаких особенных чувств к ней, скорее всего, не испытывали.
Зато (и это было гораздо серьезнее) Екатерина нашла себе сторонников при Дворе и, что не менее важно, в Гвардии. Прежде всего это три брата Орловых, один из которых, Григорий, стал любовником великой княгини. Далее офицеры Измайловского и Преображенского полков, воспитатель малолетнего наследника Никита Иванович Панин и, по-видимому, некоторые сановники, чьих имен, однако, Екатерина никогда не называла.
Елизавета умерла 25 декабря 1761 (5 января 1762) г. Император Петр III взошел на престол. Ему суждено было править всего несколько месяцев. 28 июня 1762 г., накануне Петрова дня, император находился в Ораниенбауме, где собирался торжественно отпраздновать свои именины. Екатерина ночевала в Петергофе и на следующий день должна была приехать в Ораниенбаум. Но вместо этого рано утром ее разбудил Алексей Орлов и сообщил, что гвардейские полки подняты заговорщиками, что среди гвардейцев распространился слух, будто Петр хочет отправить жену в монастырь, и что они готовы встать на ее защиту. Екатерина тут же отправилась в Петербург и приняла присягу полков.
Кода до Ораниенбаума дошли известия о том, что гвардейские полки дают присягу Екатерине, Петр поначалу не поверил своим ушам. Но при нем находился возвращенный им из ссылки Миних, который тут же предложил императору план действий. Вот как описывает Костомаров этот момент: «Слабодушный государь растерялся. Он грозил уничтожить Екатерину и в то же время послал к ней канцлера Воронцова с мирными предложениями. А окружавшие его не могли поддержать в нем присутствие духа. Один Миних явился тогда героем. Он один дал государю спасительный совет. „Ваше величество, – говорил он, – не дождетесь посланного Воронцова: он останется при императрице. На ее стороне двадцать тысяч войска, а мы что можем ему противопоставить: каких-нибудь тысячи три голштинцев, да еще, может быть, толпу необученных мужиков, которых, быть может, удастся нам поднять из деревень на защиту государя; в Петергофе мы не можем обороняться, в Ораниенбауме – только на короткое время и слабо. Я ведь знаю русских солдат. Малейшее сопротивление подвергнет жизнь вашего величества опасности. В Кронштадте надобно искать спасения. Там найдем и многочисленный гарнизон, и флот. Овладевши Кронштадтом, мы принудим покориться и Петербург“.
Екатерина II
По совету Миниха тотчас отправили в Кронштадт верного Петру генерала Ливерса. Вслед за тем приготовили две яхты к отплытию государя и всех бывших с ним. Не успели сесть в яхты, как посланный в Кронштадт Ливерс прислал адъютанта сказать, что Кронштадт держится в верности государю и с нетерпением ожидает его прибытия. Миних торопил Петра скорее отплывать, но Петр, как ребенок, постоянно переходил от отваги к трусости, от трусости опять к отваге, и теперь, как только уверился, что в Кронштадте найдет себе надежное убежище и опору, забыл об опасности, стал горячиться, кричал, что постыдно убегать, не видавши неприятеля; стал расставлять своих голштинцев в боевой порядок и твердил, что дождется своей соперницы и даст ей отпор. Яхты были готовы; Миних настаивал на скорейшем отплытии, а Петр все осматривал местность с целью обороны. Наконец прискакал адъютант во весь галоп с известием, что императрица с двадцатитысячным войском достигает Петергофа. Уже вечерело. Тогда Петр бросился к яхтам; Миних советовал садиться в порядке, не торопясь, но все бросились за императором к яхтам, стремглав. Государь отплыл с Гудовичем, Минихом, со своею любимицей Воронцовою и с несколькими придворными дамами и царедворцами. В десять часов причалили к Кронштадту. На берегу стояла часть кронштадтского гарнизона под ружьем. Часовые сделали оклик: кто? Был ответ: император! „У нас нет императора!“ – закричали с берега. Петр выступил вперед, стоя на палубе, открыл свой плащ, показал свой орден и, собираясь вступить на твердую землю, сказал: „Это я! разве вы меня не узнаете?“ – „Нет!“ – был ответ. Караульный офицер грозил стрелять, если яхта не отчалит. Тогда Гудович, положив руку на перила, окружавшие гавань, советовал императору спрыгнуть на берег и уверял, что никто не осмелится выстрелить в своего государя. Но Петр не обладал такою решимостью и ушел в каюту с своею любимицей и с прочими придворными дамами.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
