– Стоять! – раздался зычный голос маэстро-дель-кампо, и обе терции, остановились.
Османы и берберы набросились, на неожиданно возникшее перед ними препятствие.
И всеобщее бегство, охватило новобранцев. Они, в страхе глядя на атакующих османов, с таким же ужасом смотрели за спины, на беснующееся в урагане море, на корабли, и на людей, ищущих спасения. И они выбрали… Сначала один, за ним другой, потом десяток, сотня, стали покидать строй. Сержанты пытались остановить их, но пророкотала новая команда командира:
– Чёрт с ними! Пускай эти трусы бегут! Ветераны, плотнее ряды! Зададим врагу жару!
До 30 октября, терции Альваро де Санде держали позиции на берегу, отбивая атаки османов и берберов. На флангах носился и 3-тысячный отряд кавалерии, под командованием вице-короля Сицилии Ферранте I Гонзаги. И Альваро, за эти дни, проникся к нему уважением.
Потеряв все пушки, множество припасов, более 17 тысяч человек убитыми и утонувшими, армия короля Испании и императора Священной Римской империи, покидала Алжир. А кардинал Талавера, написал: «Слава Богу, мы не потеряли никого, кто представлял бы значение, а только рядовых солдат, слуг и матросов».
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Сразу же, не дав им отдыха, как единственным подразделениям сохранившим боеспособность, терции Альваро де Санде перекинули в Тунис, где ободрённые поражением Испании в Алжире, восстали мавританцы.
И Альваро, жестоко мстил врагам за позор Алжира, за смерть Гарсии и Фредерико Кабеса, за гибель тысяч христиан, оставшихся ему неизвестными. В короткий срок были взяты города Сус, Монастир[24] и Каср-Хиляль, и он вплотную подошёл к главной базе Хайреддина Барбароссы в Тунисе – городу Махдия.
Но взять её, ему так и не дали… Началась новая война между Испанией и Францией.
– Цель оправдывает средства, – говорил ученик Никколо Макиавелли, французский шпион и дипломат, может быть главный вдохновитель союза между христианской Францией и мусульманским Османским султанатом, Антуан де Ринкон.
В январе 1541 года он прибыл в Италию, где очень быстро нашёл общий язык со знатным венецианцем Лоренцо Гритти и генуэзцем Чезаре Фрегозо, врагом и противником Андреа Дориа за власть в Генуе.
Цели этого союза, были заманчиво обрисованы Ринконом – Гритти и Фрегозо, на деньги султана, захватывают власть в Венеции и Генуи, и совместно с Францией и Османским султанатом, объявляют войну Карлу, королю Испании и императору Священной Римской империи.
Выгода – Ринкон обещал купцам Венеции и Генуи, такие же права и привилегии в османских портах, как и у торговцев Франции.
До раздела территорий дело не дошло, хоть алчный Чезаре Фрегозо просил для Генуи Сицилию и южную Италию, а Гритти – оставить в покое город Котор в Албании, и вернуть Венеции некоторые города и острова в южной Греции.
Антуан де Ринкон, Чезаре Фрегозо и Лоренцо Гритти, стали носиться по северной Италии, готовя заговор и вербуя сторонников. Попутно, высматривали, что нового появилось в обороне испанских крепостей и городов, подсчитывая количество войск, пушек, запасов пороха и продовольствия.
Но за ними уже следили, и в июле этого же, 1541 года, Ринкон и Фрегозо, были схвачены у города Риволи.
– Да это же тот гнусный Ринкон, который поставляет османам французские пушки, из которых нас убивают!
– Да это же тот самый Ринкон, который направляет корабли Барбароссы на христианские земли, с приказом жечь, грабить и убивать!
– Сотни тысяч христиан, загубленных в мусульманском рабстве, требуют отмщения!
– Смерть ему! Смерть! Смерть!
Но сначала испанцы, ужасными пытками, выведали у Ринкона всё, что хотели, а после казнили.
Повод к войне был найден.
– Вы нарушили международное право неприкосновенности дипломата, подло схватив и казнив нашего посланника!
– Тебе ли, еретику, снюхавшемуся с мусульманами говорить о правах и правде?!
8 марта 1542 года в Париж пришла депеша от нового посланника Франции в Константинополе Антуана Эскалина де Эймара – в случае войны между Францией и Испанией, между Францией и Священной Римской империей, султан Сулейман I поддержит своего союзника, окажет ему помощь, вплоть до объявления войны.
И уже 12 июля, Франциск I объявил её.
К сожалению Альваро, их отправили не в Италию, где его ждала молодая жена Антония, из знатного рода де Гусман и Айяле, и недавно родившийся сын Родриго.
Да, да, да! После Албании, находясь долгое время на излечении в Италии, маэстро-дель-кампо Альваро де Санде женился! И пусть вас это не удивляет, что красивая, нежная, ласковая и добрая Антония, избрала его, грубого солдафона, вся жизнь и любовь которого – армия. Это всё было до того, пока он не встретил её… Теперь же Альваро и дня не мог прожить, не думая о жене и сыне. А ведь они жили в небольшом замке в окрестностях Милана, и Альваро зная, что этот город станет ареной жестокой войны, теперь ещё и тревожился за них.
На галерах, быстро и в спешке загрузившись, они шли в Испанию, к Пиренеям, к крепости Перпиньян, которую 4 августа осадили французские войска дофина[25] Генриха и маршала Клода д'Аннебо.
– Аннебо, он для нас одно дерьмо! – посмеивались ветераны. – Мы его били в Савойе и Пьемонте, разобьём и под Перпиньяном!
Приход Альваро де Сандо под Перпиньян, а у него было ни много ни мало – 10 тысяч пехоты, 4 тысячи кавалерии и 32 пушки, вынудил д'Аннебо и дофина Генриха снять осаду, и отойти к Нарбонну.
И началась малая война, война на истощение. То французские войска жгли и разоряли испанскую провинцию Руссильон, то испанцы, в своих опустошительных рейдах ходили до Нарбонна и Каркассона.
Король Франции Франциск I карал сурово, и дофин Генрих был отстранён от командования. Наказал Франциск и второго своего сына, герцога Орлеанского Карла, который самовольно двинулся со своей армией из Фландрии в Руссильон.
Жаль было, но в одном из набегов, был тяжело ранен отважный воин Диего Гарсиа де Паредес. Солдаты успели полюбить этого презирающего смерть храбреца, всегда отважно бросающегося вперёд, ведущего за собой остальных. И вся терция, построившись, криками прославляющими его храбрость, пожеланиями выздоровления, чтобы он как можно скорее вернулся и встал в строй, провожала его.[26]
