Варфоломеевская ночь… В одном только Париже было убито, по самым приблизительным подсчётам, около 5 тысяч гугенотов. Мужчин, женщин и детей… Одним из первых, погиб адмирал Гаспар де Колиньи. Его убил наёмник – Карел Яновский-з-Яновец, посланный Генрихом де Гизом.
Тело адмирала выбросили через окно.
– Это тебе, за смерть моего отца! – Генрих де Гиз плюнул, и больно пнул ногой труп поверженного врага.
А ликующая толпа, долго тягала его по улицам, отрубая от него куски. То, что осталось, бросили в реку. Но потом, толпе показалось этого мало. Тело Колиньи баграми выловили из реки, и за ноги подвесили на виселице Монфокон.[194] А голову, поднесли Карлу IX и Екатерине Медичи. После, забальзамированную, её отвезли в Рим, в дар папе Григорию XIII.
Тело его, лишь спустя несколько дней, когда улеглось кровавое пиршество толпы, сняли люди губернатора Парижа Франсуа де Монморанси,[195] и отвезли для захоронения в склепе семейного замка в Шантильи.
Варфоломеевская ночь стала сигналом, и по всей Франции было убито более 30 тысяч гугенотов.[196]
Альваро был удовлетворён итогами Варфоломеевской ночи и последующими событиями, вот только… «Зачем пощадили этого щенка, Генриха Наваррского? Почему не удушили его? Он, мать его растак, будет поопаснее десятков Колиньи!»
Прибывший в Милан, в начале 1573 года, дон Хуан Австрийский, посвятил Альваро де Санде в свои замыслы по завоеванию Туниса.
– Вы ведь были там с моим отцом, сеньор де Санде! А теперь я надеюсь, что поможете и мне! Мы начнём оттуда Реконкисту, изгоним мусульман и восстановим христианство! Веру Христову! Вы со мною, сеньор де Санде?
Тут явно маячила вожделенная мечта бастарда, возложить на свою голову корону короля Туниса. Но как отнесётся к этому Филипп II?
– Ваша Светлость, тут до меня дошли слухи… Ваш брат, крайне не доволен. Нет, не вами, а вашей славой, вашей влиятельностью среди войск на Сицилии и в Италии, вашей самостоятельностью.
Лицо Хуана Австрийского померкло, он гневно прикусил большую, как и у всех Габсбургов, нижнюю губу, и положил на стол крепко сжатые кулаки.
Альваро стало жаль, этого сильного и смелого воина, который сейчас сидел перед ним поникший и печальный.
– Ваша Светлость, я окажу Вам всяческую помощь, в меру моих сил и возможностей, но если это не будет идти в разрез с моей присягой королю Испании![197]
Красота Антонии поблекла, она постарела, и стала более никому не нужна при дворе короля. Не увивались больше вокруг неё толпы поклонников, молодые девицы и дамы избегали встреч и разговор с ней. И чтобы не вести там безденежное, жалкое существование, она вернулась в Милан.
Больно было смотреть на неё, поникшую и униженную, красную от смущения и стыда, не смеющую поднять на него взгляда.
Альваро не стал мстить женщине, которую любил.
– Я дам тебе достаточно денег, и ты можешь купить себе дом где-нибудь в Неаполе или на Сицилии. А теперь, уходи. Все доставшиеся мне земли и титулы, я передам Родриго.[198]
А в минуты одиночества, он размышлял. «Я был одним из тысяч солдат Испании! Мы шли туда, куда нам приказывали, и делали то, что должны были делать! Мы творили историю! Мы создавали Испанскую империю! На наших пиках, она держится! И как там говорил Платон? Только мёртвые видели конец войне… Да. Мне посчастливилось уцелеть и выжить. С честью пройти через всё… Бывало, что и испанская пехота сдавала свои позиции, отступала и капитулировала. Редко, но просила милости у врага. Но всё же, больше было мужества и отваги, храбрости и героизма, побед над врагом, который боялся одного нашего приближения! Испанская пехота, прочно, надеюсь что на века, завоевала себе славу лучшей, непобедимой армии мира! В этом есть, и моя скромная заслуга».
Он умер 20 октября 1573 года, в возрасте 84 лет, как и положено солдату, до конца оставаясь на боевом посту, на должности генерал-губернатора Миланского герцогства.
От Португали до Рейна,Несётся наш победный кличь: – Сантьяго!Знамёна поднимаем мы всё выше,Прославленные в битвах многократно!
Мы не отсупим, мы не посрамим,И не уроним чести наших предков!И мы, конечно же, передадим,Завещанное нам, потомкам нашим!
Пусть помнят! Пусть гордятся! Берегут!И пусть они продолжат дело наше!– Потвёрже пики, крепче взять мечи,Вперёд, сыны Испании, за славой!
Этот стих Альваро де Санде сочинил, находясь в османском плену.
Я же, когда прочитал хроники, написанные Альваро де Санде, подумал:
Неужели всё это, выпало на долю одного человека?!
Честь и хвала ему! Мир его праху!
