Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
— Ну вот, спасибо, я хоть «Феденьку» заслужил. Мне больно смотреть, как ты мучаешься. Перестань. Побереги свою красоту.
— Думаешь, еще пригодится?
— Юля, мне тоже обидно и стыдно, что весь мир точно забыл, что женщина должна быть не длинноногой, а просто нежной и удивительной, как ты, например, мой идеал со времен молодости. Ты, я думаю, всегда догадывалась о моих чувствах к тебе, для тебя это не было тайной, так ведь?
Разговор свернул куда-то не туда, и Юлии срочно пришлось выкручиваться, сводя его к пустой болтовне.
— Федя, ты — и вдруг разговоры об идеалах, не странно ли? Я польщена, конечно, но, по-моему, ты это сейчас придумал, чтобы утешить меня…
Его дальнейшие комплименты она парировала искусно, хотя и вяло, и постаралась побыстрее закончить встречу. Однако этот разговор с Рудаком под конец их пребывания в Париже Юлия запомнила. Мудрый Федор со своей теорией фетишизма, конечно, был отчасти прав, но слишком общий теоретический подход не мог разрешить ее личную проблему.
С Алексеем Юлия установила, как она говорила про себя, дистанционные отношения. На расстоянии вытянутой руки. Она не могла, не хотела заставлять себя идти на близость с ним. Из-за его плеча на нее, как в кадре, смотрело лицо длинноногой секретарши. Обида на неверного мужа была слишком велика. Эта история заставила их поссориться так серьезно первый раз в жизни; они впервые оказались каждый сам по себе — вместе, рядом физически, но порознь душою. Для Юлии это было совершенно новое состояние. И она даже играла в самостоятельность. Как маленькая, решила насладиться своей независимостью и свободой. И почему, собственно, нет? Хоть она и не была феминисткой, но теперь — тоже впервые в жизни — ей казалось, что в радикальных взглядах этих дам можно найти много верного. Алексей — она чувствовала — обижался, дулся на ее нарочитую холодность, но она и не собиралась давать ему поблажку. Хотя в глубине души ей все-таки казалось, что еще можно многое исправить…
На острова они полетели из Парижа. Полет длился семь часов. У Юлии были припасены специальные воротники для сна в самолете. Это изобретение, поддерживающее голову в удобном положении, позволяет выспаться сидя в кресле. Они были опытными путешественниками. В самолете Юлия почти никогда не пила спиртного, а теперь решила, что хватит быть паинькой, надо расслабиться, выпить и заснуть.
В голову полезли мысли о вечном. И она, как это с ней уже бывало, мысленно заговорила с отцом.
"Почему это случилось со мной, папа? Почему именно теперь?…"
Снова, как и во время полета в Париж, на нее нахлынули воспоминания. Только теперь это были воспоминания о муже, о счастливых минутах, прожитых с ним. Она думала о том, как увидела Алексея в первый раз…
Это было осенью, примерно в октябре, на ее первом курсе. Он заканчивал университет, а она только поступила. Пятикурсник и первокурсница — красивое, романтическое, трогательное сочетание. Он ей казался очень взрослым, многоопытным человеком. Крупный, прямой, почти всегда в костюме с галстуком и очень редко — в свитере, куртке, в чем-либо спортивном. Строгость в одежде подчеркивала его стремление делать карьеру на партийно-административном поприще. У Алексея было все — рост, голос, умение говорить, обаяние молодежного лидера. И он действительно был официальным лидером среди сокурсников, тогда как лавры неформального вожака всегда принадлежали Федору Рудаку. Если Алексея за глаза называли в группе карьеристом, то Федора — только рубахой-парнем.
За плечами у Алексея, человека правильного, старосты курса, была приличная английская школа в закрытом научном городе, разряд мастера спорта по легкой атлетике. Он хорошо пел, легко танцевал и был мечтой многих девушек университета. Тогда, на пятом курсе, у Алексея был уже серьезный роман с хорошенькой, точеной москвичкой Валей из его группы.
Родители Алексея были людьми образованными, но небогатыми. Они всю жизнь проработали в науке, пахали на «оборонку» и упорно держались за свою профессию, не желая ничего менять в жизни.
Никаких связей в Москве у Алексея не было. Он мечтал сделать карьеру через комсомол или партию, в его положении это виделось единственно возможным путем наверх. Здоровым карьеристом он был от рождения, такова была его сущность; от жизни он хотел взять все возможное. Ему не нравилась жизнь его родителей-ученых в закрытом городке. Алексей Земцов считал себя рожденным для большего. Девушка Валя ему действительно нравилась, это была его первая любовь, и они собирались пожениться после получения диплома.
С Юлией они встретились на вечере посвящения первокурсников в студенты. Компания Алексея приветствовала новоиспеченных студентов, первокурсники подготовили свои номера. Это было нечто вроде веселого капустника. Юлия навсегда запомнила пыльные кулисы Дома культуры университета, взрослых парней, которые их поддразнивали и задирали, красивых, уверенных в себе девушек-пятикурсниц… В центре конечно же была компания Алексея, они все слыли выдумщиками и фантазерами. И в их молодежной иерархии Алексей занимал высокую ступень.
У Юлии сладко заныло сердце, когда она впервые его увидела. Вчерашняя школьница, не очень бойкая и активная, в отличие от своих подруг еще не удрученная никакими «историями», она имела много друзей среди мальчиков своего класса и — не имела практически никакого романтического опыта. Алексей был старше, опытнее, умнее, она сразу это поняла и потом так и следовала этой первой их схеме, безоговорочно приняв на себя роль ведомой. Это соответствовало ее представлениям о роли в семье… В тот же вечер он пригласил ее танцевать, узнал, в какой группе она учится, где живет, взял номер телефона.
И понеслось. В конце первого курса, весной, перед защитой его диплома, они уже поженились. Алексей стал ее первым и единственным мужчиной. И с той поры прошло почти двадцать лет.
Тогда, в ту первую ее университетскую зиму, у нее состоялся неприятный разговор с девушками из его группы. Они попытались объяснить, что Алексей не так прост, как кажется. Они не могли ему простить обманутую и оставленную Валентину; Юлия же пребывала в полной уверенности, что к ней все это не имеет никакого отношения. Девушки грубо намекнули, что Алексей женился не столько на ней, сколько на ее родителях. Она отвечала, что он о них ничего не знает. И тогда пятикурсницы хором загалдели:
— Ну конечно! Он что, дурак? Все знают, что ты — цековская дочка. Достаточно посмотреть на твои шмотки, чтобы все стало ясно. А Лешка уж досконально выведал всю твою родословную в деканате. У него везде свои люди!..
Юлии сделалось очень обидно, что, по их мнению, сама по себе она ничего не представляет. Будто как личность она — ноль, будто ее не за что полюбить и она только тень своих родителей, бесплатное приложение к их партийному статусу. Она нашла тогда в себе силы пробормотать доброжелательницам в ответ, что они заблуждаются, что Алексей любит ее, и только ее. Но так или иначе девушки заставили ее задуматься о своем особом положении в этой жизни.
И Юлия решила, что любой человек, которого она бы выбрала, женился бы не только на ней, но и на ее родителях. Ведь она была с ними неразрывно связана, как всякая нормальная дочь, ей нужно было, чтобы ее родителей ценили и уважали. Она отмела тогда все подозрения о расчетливости Алексея, но разговор запомнила, и сейчас ей пришло в голову, что девушки-то были, кажется, правы. Алексей действительно не промахнулся, ее родители сыграли в его жизни ведущую роль. Ну так что ж — просто их возможности были продолжением ее достоинств, как, смеясь, сказал кто-то из друзей на их свадьбе.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
