Книга Пандемониум. 4. Букет увядших орхидей - Евгений Гаглоев

Оксана и Тимофей выехали из Клыково в семь часов утра, наспех позавтракав в столовой академии. Когда они выбрались за пределы города, над лесом клубился густой туман. Он застилал дорогу, делая видимость практически нулевой.

Тимофей, всю жизнь проживший в большом городе, уже начинал привыкать к этим дремучим лесам, туманным болотам и высоким скалистым горам. Ему нравилось в Клыково, нравилась тихая, неторопливая жизнь маленького провинциального городка. А ведь он ехал сюда скрепя сердце, по настоянию приемного отца. Казалось, это было так давно, а ведь прошло всего несколько недель.

Чем выше поднималось солнце, тем прозрачнее становился воздух. Вскоре Оксана вывела машину на большую трассу и прибавила скорость. Тимофей никогда не думал, что она так заправски водит машину. Они мчались со скоростью почти сто километров в час. За окнами проносились толстые стволы вековых дубов и сосен. Позади вздымались горы, чьи вершины были скрыты густыми облаками.

– Больше всего меня интересует, как именно они очутились в приюте, – рассуждала Оксана. – Что случилось с их родителями? А еще – кто, я или Ирина, приходится Егору родной дочерью?

– Это легко выяснить, – широко зевнув, ответил Тимофей. – Сейчас ведь есть различные тесты на ДНК и все такое.

– Легко, – кивнула девушка, не сводя глаз с дороги. – Но, как я уже говорила, я хочу этого и одновременно боюсь. Ведь тогда обратной дороги уже не будет. Все изменится.

– Ничего не изменится. Я люблю тебя и не стану любить меньше.

– Приятно слышать, – нервно улыбнулась Зверева.

– И для отца ты всегда будешь родной дочерью. Он не раз это повторял.

– А представь, если из нас двоих родной окажется Ирина? Как она будет злорадствовать по этому поводу! Мы с ней и так едва терпим присутствие друг друга в фамильном особняке.

– А если родной окажешься ты? Она же лопнет от злости.

– И то верно, – согласилась Оксана. – Она меня со свету сживет. Уж я-то ее знаю… Не сестрица, а сущий бес.

Тимофей промолчал. Он знал об Ирине такое, о чем Оксана и не догадывалась. Отец рассказывал ему, как Ирина в детстве пыталась убить сестру, устроив в доме пожар. Это как же нужно ненавидеть человека, чтобы решиться на такое?

Предостережение Егора подействовало, как холодный душ, – Тимофей старался не приближаться к Ирине. Оксана по-прежнему ничего не знала, иначе, наверное, полностью прекратила бы любое общение с сестрой. Егор бережно хранил этот секрет и Тимофея попросил о том же.

– Даже странно, – продолжила Оксана. – Мы с тобой знакомы совсем недолго, а кажется, что всю жизнь. Ты, Тим, мне гораздо роднее, чем Ирина, хотя мы с ней росли вместе, в одном доме. Ты делал для меня такое, на что она ни за что бы не согласилась.

– Но мы же родня, хотя и не по крови, – немного смутился Тимофей. – Я должен помогать и поддерживать тебя во всем.

– Ты это и делаешь. И я тебе благодарна. – Оксана ободряюще ему улыбнулась. – Если бы не ты, возможно, я до сих пор не решилась бы на поиски сестры. Спасибо тебе за все.

– Да брось, – отмахнулся Зверев. – Ты тоже многое для меня сделала, и я уверен, что сделаешь еще больше. Для этого и существует семья. И я очень рад, что наконец познакомился с тобой.

– Самое время обняться и разрыдаться друг у друга на плече, – кивнула Оксана. – Но мы не будем этого делать, ведь я за рулем. Если захочешь, осуществим это попозже.

– Да иди ты, – пихнул ее локтем Тимофей, и они весело рассмеялись.

Но на самом деле он был счастлив, что у него есть такая старшая сестра, как Оксана.

Несколько часов спустя они добрались до Нового Ингершама.

– А я ведь никогда не бывала здесь раньше, – призналась Оксана, когда они миновали дорожный указатель с названием города. – Даже не знаю почему. Надо будет как-нибудь приехать сюда на отдых.

– Не забудь пригласить меня, когда соберешься.

– Ну уж в этом можешь не сомневаться! Должна же я тебя как-то отблагодарить.

Они долго ехали вдоль морского побережья, разглядывая пустые галечные пляжи и многочисленные сувенирные магазинчики. Летом тут наверняка яблоку негде было упасть, но сейчас стояла поздняя осень, поэтому просторные пляжи пустовали. Волны мерно накатывали на берег, прибой шумел так маняще, что Тимофею немедленно захотелось выйти, чтобы прогуляться вдоль кромки воды. Но Оксана торопилась, и он не стал просить ее об остановке.

Они ехали к центру города мимо закрытых в это время дня ночных клубов, редких кафе, небольших частных домиков, огороженных высокими заборами. В центральной части Нового Ингершама располагалось здание мэрии и несколько кирпичных многоэтажек с местными городскими службами.

Оксана сверилась с электронной картой на дисплее навигатора и направила машину в западную часть города. Пятнадцать минут спустя они остановились у высоких железных ворот, за которыми вздымалось старинное трехэтажное здание приюта.

Ворота были распахнуты настежь, никто не остановил прибывших. Оксана и Тимофей выбрались из машины и зашагали по дорожке мимо пустых спортивных площадок, складов с открытыми дверьми, массивных деревянных ящиков, сложенных пирамидами прямо во дворе. На глазах Зверевых рабочие выносили из здания старую мебель и ставили в грузовики. Часть окон в здании была открыта, и тяжелые темные занавески развевались на ветру, словно знамена пиратского корабля.

Оксана и Тимофей поднялись по широкому каменному крыльцу с растрескавшимися ступенями, вошли в здание и двинулись по темным извилистым коридорам с истертыми пластиковыми плитками на полу. На облупленных стенах болтались обрывки пестрых детских рисунков. Похоже, кто-то сильно торопился их сорвать.