Возможно, подействовало состояние полусна, но от непрошеной нежности было не спрятаться. Ее рука робко коснулась широкого плеча.
— Ты уверена?
— Да, — прошептала она.
— Здесь не романтично, — пробормотал Бред. — Комната в отеле, которую мы…
— Тсс…
— Как глупо мы тогда поссорились — после школьного бала, — тихо сказал он. — Не понимаю, что со мной произошло. Я был такой нервный…
— Я тоже.
Бред. Он всегда выглядел уверенным в себе человеком, который знает, чего хочет. Однако их планы и цели менялись по пятнадцать раз на дню. Единственное, что было незыблемым, — это ее любовь к Бреду.
— Ты и сейчас нервный? — спросила она.
Он нежно провел пальцем по ее губам.
— Нет, просто боюсь сделать тебе больно.
— Ты бы не хотел причинить мне боль, Бред?
— Нет.
Во взгляде Бреда читалось желание. Кейт приникла, обхватила его шею и растворилась в таком родном тепле.
— Бред, — прошептала она, — помнишь, как мы устраивали пикник? На маленькой заросшей поляне, на дальнем берегу реки… Там нас никто не тревожил.
Его крупные кисти гладили обнаженную спину Кейт, а затем он взял ее на руки и отнес туда, где была самая мягкая трава. Осторожно положил ее на зеленое ложе и развязал тесемки.
Бред смотрел ей в глаза, а она, путаясь, нервными пальцами освобождала себя от ненужной одежды. И вот они уже единое — без барьеров. Юные, влюбленные, дрожащие от волнения. Он поцеловал ее, и отсутствие опыта было компенсировано нежностью и страстью.
Потом голова Бреда покоилась на ее груди, и почти высохли слезы счастья, и дыхание стало спокойным. Они шепотом мечтали о будущем, о детях, и Кейт не сомневалась, что все их желания осуществятся.
Позже Кейт думала о том, как сильно она тогда заблуждалась.
Задержав дыхание, она отодвинулась и оставила горькие и в то же время сладостные воспоминания теплой постели. Он вздохнул, потянулся за подушкой и уткнулся в нее лицом.
Кейт устремилась в ванную, включила душ и встала под струи воды. И тут она дала волю слезам, оплакивая все то, чего не было и никогда не будет.
Глава 8— Должен вас огорчить, но десять месяцев назад я отдал картину Леклер в обмен на пару скульптур. Полотно висело у одного коллекционера во Франции. — Роландо Малдован закрыл глаза. — Его имя…
— Робильярд, — закончил Бред.
Хозяин галереи кивнул:
— Точно. Откуда вы знаете?
Речь шла о коллекционере, у которого Джек купил портрет. Они шли по кругу. В его профессии такое случалось, но на этот раз Бред был особенно раздосадован.
Прежде всего из-за Кейт. Он видел, скольких нервов ей это стоило и как сильна была надежда.
— Вы помните эту картину? — на всякий случай спросил он Малдована — у Бреда была привычка собирать любую информацию.
— Разумеется. Пейзаж с озером. Предположительно вблизи Кейп-Кода. Очень милый.
Бред кивнул.
— Большое спасибо, что вы уделили нам время.
— Сожалею, что не могу помочь большим. У Леклер хорошая репутация. Цены на ее полотна постоянно растут, да и скульптуры расходятся неплохо.
Они попрощались и направились к выходу.
— Подождите, — крикнул им вслед галерейщик, — возможно, вам стоит поговорить с Дин…
Бред обернулся:
— Дин? Мариссой Дин?
— Да. Она выставляет нечто подобное Леклер. Довольно традиционные работы, знаете ли, — добавил он с выражением скуки на лице.
— Ее галерея закрыта на ремонт, но завтра утром должна открыться.
— Вот как? — Малдован погладил рукой с безупречным маникюром некое пышное подобие галстука. — Я уже давно с ней не общаюсь. Мы вращаемся в разных кругах. Но если вы ищете Леклер, то идите к ней.
Бред почувствовал, как вздрогнула Кейт. Они вышли.
— Ты себя не очень хорошо чувствуешь? — заботливо спросил он, глядя в ее взволнованное лицо.
Она с трудом могла вымолвить хоть что-то, однако взяла себя в руки.
— Все в порядке, — заверила она его решительно.
Бред глубоко вздохнул и задумчиво произнес:
— Послушай-ка, Кейт, мы можем до вечера ходить по галереям, но не лучше ли будет, если я попытаюсь отыскать эту Мариссу Дин?
Ее глаза округлились.
— Ты бы мог это сделать?
Он на все был готов, чтоб только из ее глаз исчезло выражение загнанной птицы. Он знал Кейт Стоквелл невыносимой, раздраженной, высокомерной, но эта ранимость выводила его из равновесия.
— Я бы мог попытаться.
— Найди Мариссу Дин! — прошептала она.
— О’кей, — кивнул Бред.
Они взяли такси назад в отель, где он сделал несколько звонков. Вскоре после этого они опять ехали в такси, теперь уже к Мариссе Дин.
— Будем надеяться, что она знает о Мэделин, — побормотала Кейт.
— Ты всегда ее называешь Мэделин?
— А как мне еще ее называть? — вскинулась Кейт. — Мама? Может, она и не мать нам!..
Бред промолчал.
— Мать не бросает своих детей, — сказала она тихо.
— Кейт, тебе ли не знать, что семьям иногда приходится разделяться?
— Почему именно мне? — удивилась она.
— Потому что ты так много времени проводишь с детьми.
— Например, с Бобби.
— Кто это?
Она покачала головой:
— Не важно, — и уставилась в окно.
— Черт побери, Кейт, — не выдержал он. — Давай-ка выкладывай все как есть! — И резко развернул ее к себе. — Кто такой Бобби?
— Тебя это не касается.
— Ты упомянула о нем, принцесса. Кто он?
— Маленький мальчик, для которого семья — наказание. В частности, из-за него я навязалась тебе в эту поездку. Доволен?
— Что с его семьей?
— Он мой пациент, Бред. Ты же не говоришь со мной о своих делах.
— Я рассказал тебе про Эми.
Почему она побледнела, когда он произнес это имя? Ах, черт! Он вспомнил, как они выбирали имена своим будущим детям. Но она же сама вышла за другого.
— Его мать умерла в прошлом году, отец не просыхает от пьянства, а бабушка и дедушка — религиозные фанатики. Два месяца я работала с одним Бобби, и дело сдвинулось, но сейчас боюсь, что он снова замкнется.
— Многие дети привыкают к мысли о смерти родителей.
