В марте 1928 г. Гербко, Розанов и Мышенков выступили на пленуме подсекции «МГЖД» Моссовета с рефератом о строительстве метро. Подсекция приняла по этому поводу резолюцию, в которой охарактеризовала сооружение метро как «абсолютно своевременное». Для ускорения работы необходимо было составить детальный проект первой линии, проинформировав об этом пролетариат Москвы на рабочих собраниях. В начале мая 1928 г. на IX Всероссийском электротехническим съезде, на котором выступал Гербко, была принята резолюция с требованием незамедлительно начать возведение метрополитена.
Попытки 1927-1928 гг. заручиться широкой поддержкой делу метростроительства, вполне возможно, были связаны с одновременно протекавшей дискуссией о первом пятилетнем плане. В случае если строительство метро оказалось бы не включено в этот план, перспективы реализации проекта представлялись весьма туманными. В 1926 г. комиссия Моссовета, обсуждавшая вопрос о финансировании стройки, единственно возможным вариантом решения проблемы признала получение заграничного кредита. Иностранная концессия или создание смешанного акционерного общества полностью исключались.
Партийное руководство в вопросе о сооружении метро долгое время не обнаруживало своей позиции. В протоколах Московского партийного комитета этот вопрос не упоминался, за двумя исключениями: на XVI губернской партконференции в ноябре 1927 г. председатель Моссовета К. В. Уханов высказался за метро, но ограничился замечанием, что дело это требует серьезных средств и должно рассматриваться как второстепенная задача. В дискуссии этого пункта коснулся только начальник Московского коммунального хозяйства Лавров, призвавший включить метро в пятилетний план развития народного хозяйства. Партконференция единогласно приняла резолюцию, в которой говорилось, что пятилетний план должен решить ряд важных задач в области коммунального хозяйства, в том числе строительство нового водопровода, расширение канализации и городского транспорта. Проблемы городского сообщения «особенно неотложны и ставят строительство метрополитена […] на повестку дня». В мае 1928 г. бюро Московского комитета ВКП(б) заслушало доклад о работе московской коммунальной службы и отметило в своей резолюции, что необходимо приступить к строительству метро и изыскать требуемые для этого средства.
Данное постановление соответствовало тогдашнему уровню разработки пятилетнего плана. Вариант перспективного плана развития коммунального хозяйства, который в июле 1927 г. обсуждался в государственном министерстве планирования, Госплане, содержал пункт о строительстве первой очереди метрополитена. Однако в дальнейшем этот пункт из плана первой пятилетки исчез. В опубликованном в 1929 г. тексте плана метро не упоминается. Поскольку Московская область (вместо губернии) была образована только в 1929 г. в ходе административно-территориальной реформы, пятилетний план для этой области был составлен с опозданием. Соответствующие директивы еще предусматривали строительство метро. Однако подготовленный в начале 1930 г. проект плана отмежевался от этого пункта и предусмотрел выделение на строительство метро инвестиций в размере 30 млн. руб. только в последний плановый год (1932/33). В окончательно же принятом варианте говорилось лишь о 10 млн. руб. для подготовки строительства в 1932/33 плановом году. Источники по этому вопросу имеют множество лакун, и потому процесс принятия решения не поддается детальной реконструкции. Однако отсрочка начала метростроительства в связи с составлением пятилетнего плана стоит в одном ряду с политическими событиями конца 1928 — начала 1931 г. вокруг проектирования метро, о которых речь пойдет далее.
Б) Отсрочка строительства. 1928-1930 гг.
В сентябре 1928 г. Президиум Моссовета решил попытаться профинансировать строительство метро с помощью создания акционерной компании. Образовали комиссию из представителей различных трестов, банков и ведомств. Комиссия нашла строительство метро своевременным, организацию акционерного общества целесообразной и поручила своим членам вносить предложения.
В начале ноября 1928 г. ответы на запрос комиссии поступили: государственный Электротрест (ГЭТ) был готов внести капитал в размере стоимости поставляемого им электрооборудования, однако не получил на это разрешения Высшего Совета народного хозяйства (ВСНХ). То же относилось и к Московской государственной электростанции (МОГЭС). Управление московского коммунального хозяйства одобрило участие МГЖД в капитале обществе. Металлургический синдикат предпочел не становиться акционером общества, но поставлять металл в обмен на долгосрочные кредиты. Центральный коммунальный банк (Цекомбанк) выражал готовность принять участие в размере 5 млн. руб. при условии, что проект будет утвержден правительством. Аналогичным образом отозвался Промышленный банк (Промбанк). Председатель ВСНХ В. В. Куйбышев назвал метро крайне необходимым делом и обещал всяческую поддержку со стороны промышленности. Начальник МГЖД Бутусов и Эйсман из областной плановой комиссии заключили из этого, что ВСНХ, возможно, отменит прежние ограничения.
В статье под заголовком «Весной 1929 г. начнется строительство московского метрополитена» газета «Правда» 2 ноября 1928 г. сообщила, со слов Бутусова, который был также членом Президиума Моссовета, что сооружение метро «поставлено на практические рельсы». Создание акционерного общества было практически завершено, еще в 1928 г. должны были поступить инвестиции в размере 3,5 млн. руб., а в последующие годы они ожидались в общей сумме 55 млн. руб.
Однако 10 ноября 1928 г. на своей странице в «Правде» Рабоче-крестьянская инспекция (Рабкрин) в ответ поставила вопрос, действительно ли Моссовет принял соответствующее решение и не лучше ли было пустить эти миллионы на строительство фабрик и жилых квартир? После того как в течение двух недель Моссовет не дал официального ответа, Рабкрин повторила свой вопрос, отведя освещению темы целую газетную полосу. Сообщалось, что рабочие крупных московских предприятий на своих собраниях протестовали против строительства метро. Пленум Моссовета, районные советы и профсоюзы не занимались этим вопросом, рабочие не были опрошены. Распоряжение о мобилизации средств на строительство метро следует немедленно приостановить, а вопрос передать на обсуждение широких масс. Были опубликованы несколько писем рабочих, которые в один голос утверждали, что есть более срочные дела, чем метрополитен. Рабочие нуждаются в достойных жилищах, школах, больницах, а не в дорогой роскоши метрополитена. Лишь меньшинство, которое на трамвае постоянно опаздывало на работу, высказалось за метрополитен.
Не исключено, что эти протесты действительно отражали мнение народной массы. Уже упоминались сетования проектировщиков метро на недостаточную поддержку среди населения. Тем не менее при оценке этой кампании следует иметь в виду, что активность Рабкрина в значительной мере направлялась сверху. Сталин все чаще использовал этот институт для дискредитации своих противников.[27] В 20-х гг. Москва при партийном секретаре Угланове стала оплотом правых в партии. Партийное руководство Москвы в 1928 г. критиковало курс Сталина на форсированное развитие тяжелой индустрии, что соответствовало специфике Московского региона, где преобладали текстильная промышленность и производство потребительских товаров. Нападки Рабкрина на Моссовет в ноябре 1928 г. совпали по времени со смещением Угланова и его сторонников. Новым партийным лидером Москвы стал Бауманн, проводивший политику в сталинском духе, который оставался на своем посту до марта 1930 г., когда после критики Сталиным эксцессов коллективизации («головокружение от успехов») он был отправлен в Среднюю Азию, а на его пост вступил Каганович. У ханов, председатель Моссовета с 1926 г., оставался на своей должности, пока в феврале 1931 г. не был заменен Булганиным.
