Как водится, еще до начала переговоров начались предварительные консультации сторон. Самым острым вопросом, оставшимся в наследство еще с Женевы, был вопрос о крейсерах. Во время бесед с японским послом в Вашингтоне Дебучи Государственный секретарь Стимсон решил поднять данную проблему. Однако его предложение распространить вашингтонские пропорции на крейсера натолкнулось на стену непонимания. «Япония не сможет согласиться на то же соотношение, — заявил посол, — которое раньше было установлено для линейных кораблей и авианосцев». Японский кабинет требовал увеличения соотношения до 70% от американского лимита[98].
В Госдепе зашевелились: консультации с военными, расчеты возможных последствий подобного изменения соотношения сил — все говорило о серьезной уступке Стране восходящего солнца. Проконсультировались даже с англичанами, они тоже не были в восторге от японских требований. На очередной встрече с японским послом глава Государственного департамента заявил, что требования его страны «свидетельствуют о наступательных целях Японии»[99]. Жесткий отказ уступить требованиям Токио.
Прелиминарии с английской стороной происходили на высшем уровне. 7 октября 1929 г. в Вашингтон прибыл новый премьер-министр Великобритании Макдональд. Потребовался экономический кризис и смена правительств в обеих странах, чтобы они пошли навстречу друг другу, чтобы появилось желание преодолеть взаимные противоречия. Газеты по обе стороны Атлантики пестрели многообещающими заголовками. На официальных пресс-конференциях заявлялось, что «два государственных деятеля пришли к полному взаимопониманию в вопросах морской политики»[100]. Однако в действительности все было не так радужно. Двусторонние переговоры в Вашингтоне ничего не дали, даже почва для возможного компромисса найдена не была. Тем не менее 7 октября 1929 г. министр иностранных дел Великобритании Гендерсон направил правительствам Франции, Италии и Японии приглашения на конференцию.
21 января 1930 г. открылась Лондонская морская конференция[101]. Довольно скоро определились четыре главных предмета споров: британско-французский — о ликвидации подводных лодок, англо-американский — «в отношении количества крейсеров...», франко-итальянский — о паритете тоннажа флотов обеих стран — и японо-американский — об изменении соотношения тоннажа флотов обеих стран с 5:3 до 10:7.[102] Державы довольно быстро договорились относительно компромиссного способа ограничения морских вооружений. Он заключался в том, что для каждого флота устанавливался максимум тоннажа, не подлежавший пересмотру, внутри которого допускались некоторые подвижки тоннажа из одной категории кораблей в другую. Основное время работы конференции, вплоть до 11 февраля 1930 г., было посвящено вопросу о подводных лодках, который был переведен в плоскость разработки юридических норм использования субмарин против торгового судоходства[103].
В ходе конференции обнаружились серьезные расхождения позиций Японии и США. Японская делегация по-прежнему требовала увеличения соотношения своего флота до 10:7 и паритета в тоннаже подводного флота[104]. 17 февраля прошло совместное заседание американской, английской и японской делегаций, однако оно показало, что позиции сторон ни на йоту не изменились. Через десять дней Стимсон писал Гуверу: «... как с одной, так и с другой стороны пока не было отхода от ранее занятых позиций»[105].
Чтобы хоть временно обеспечить себе 70% крейсерского тоннажа относительно американского флота, Япония выступила с предложением о замедлении темпов строительства крейсеров в США. В соответствии с этим предложением из 18 американских тяжелых крейсеров, которые должны были быть построены для достижения лимита, предусмотренного Вашингтонским договором, 9 должны были быть заложены в следующем порядке: по три крейсера в 1933, 1934 и 1935 гг. соответственно. Американцам не сильно светило идти на такие уступки. Да они и не особо собирались. Стимсон применил все свое красноречие, чтобы убедить японцев отказаться от своих требований 70% тоннажа. Госсекретарь доказывал, что американский флот разделен на две части, и значительные его силы вынуждены базироваться в Атлантическом океане. Следовательно, в Тихом океане Японии будет достаточно крейсеров и без увеличения пропорции для достижения полного паритета с американским флотом в регионе. Но в Токио мечтали не о паритете, а о значительном превосходстве. Поэтому все словесные упражнения Стимсона не возымели действия — японцы «упрямо» продолжали придерживаться позиции, которую американцы не могли «принять»[106].
Тем временем противоречия, существовавшие между державами, продолжали возрастать. Не найдя почвы для компромисса, французская и итальянская делегации покинули конференцию. Сложилась ситуация, угрожавшая провалом переговоров и новым витком гонки вооружений. Перед англо-саксонскими странами встала задача заставить Японию подписать соглашение даже без участия Италии и Франции. Гувер был готов идти на «временные уступки
Японии, чтобы втянуть ее в соглашение»[107]. В итоге Япония получила право на 70% тоннажа американского флота в категории легких кораблей до 1936 г. После чего вопрос подлежал новому рассмотрению.
В итоге 22 апреля 1930 г. Лондонский морской договор был подписан. Он предусматривал следующие качественные ограничения: крейсера разделялись на два подкласса: «а» — корабли водоизмещением до 10 000 т с орудиями больше 155 мм — и подкласс «b» с орудиями менее 155 мм. Количественные ограничения, налагавшиеся на страны, подписавшие договор, приведены в следующей таблице.
Таблица 5. Ограничения легких сил в соответствии с Лондонским договором
Необходимость во что бы то ни стало заключить договор привела к тому, что документ оказался не только компромиссным, но и расплывчатым. Значительная часть положений ставилась в зависимость от развития французского флота — основного конкурента Англии в европейских водах. Естественно, предусматривалось, что Великобритания имеет право на увеличение своего флота в ответ на рост мощи французского. Далее по цепочке.
