Всю дорогу домой я думал. Как они меня нашли? Что делать? Звонить в милицию? А что милиция? Они же предупреждали, теперь разбирайся сам! Что же делать?
– Сухари сушить!
Оказывается, я настолько увлекся своей паникой, что последнюю фразу выкрикнул вслух. А ответ получил от огромного бритоголового лба в малиновом пиджаке. Тот стоял у моего подъезда и старался изобразить некое подобие улыбки.
– Александр Сергеевич хочет с тобой поговорить, – сообщил «лоб» и гостеприимно распахнул дверь «Ауди». Я почему-то сразу догадался, что к беседе меня приглашает не Пушкин и, как в темный омут, нырнул в черную иномарку.
Александр Сергеевич улыбался мне сквозь сигаретный дым, окутавший биллиардную, в которую меня доставили его подручные. Прохаживаясь вдоль великолепного некогда стола, ныне пребывавшего в упадке, и покачивая кием, выбирал следующий шар:
– Андрюха! Шары катать умеешь?
– В эротическом плане? – решил зачем-то пошутить я.
– В эротическом! – Санек залился смехом. – Молодца! Смешно! В этом плане, конечно, тоже устроить можно без проблем! Кинь ему палку! – последнее было адресовано одному из подручных. Несмотря на двойственность приказа, тот, слава богу, понял правильно и швырнул мне кий.
Я примерился к этой оглобле: она была кривой, набойка почти стерта, а нанося удар, легко можно было посадить занозу.
– Давай, Андрюха, не стесняйся.
Я стесняться не стал и выиграл у Александра Сергеевича четыре партии. Это произвело на Санька удручающее впечатление. Видимо, обычно соперниками выступали его подручные, которые соблюдали правила приличия и в «тяжелой, неравной борьбе» уступали боссу.
После бильярда и бутылки водки последовали партия в шахматы и бутылка коньяка: «Щас я тя, Андрюха, уделаю». Поставив бритому наголо сопернику мат, несмотря на двоящиеся в глазах фигуры, я мысленно поморщился – почему я, идиот такой, не умею проигрывать. Однако небеса не разверзлись и земля под ногами меня, пусть и шатающегося от водяры, все-таки выдержала. В дальнейшем мне не раз приходилось встречать сильных мира сего, которые соскучились по конкуренции и проигрышам. Уставшие от бесконечной лести и поцелуев в зад, люди благодарно принимали общение на равных.
– Андрюха, ты мне сразу понравился, – Александр Сергеевич опрокинул бутылку и с медицинской точностью отмерил мне полный с горочкой стакан, – и в милиции молодцом был, не дрогнул. Ты меня не выдал, и я тебя не сдам. Если что, знай – Санек твой лучший друг! Вздрогнули!
Я «вздрогнул» и облевал шахматную доску, Санька и ковер.
Санек улыбнулся:
– Андрюха, тебе хватит! И ваще, с этой гадостью надо завязывать! Завтра бросаем!
Я тупо кивнул головой и вскинул руку с часами – мне еще нужно было кажется что-то важное то ли сделать, то ли написать, то ли позвонить…
– А сейчас, Андрюха, мы поедем к проституткам!
Это последняя фраза, которую я запомнил.
Внук поможет
Жизнь моя стала напоминать некогда любимый фильм «День Сурка». Ничего не менялось. Наступало утро, и все. Безликое, серое, как и всегда… Или нет? Или не всегда? Я устало опустил ноги на пол, бессильными, словно старческими, пальцами щелкнул зажигалкой, выпустил первую на сегодня струю дыма в потолок. Я только что проснулся… нет, скорее, очнулся, а уже чувствовал себя так, словно всю ночь разгружал вагоны. Это бесконечное, всепоглощающее измождение поселилось во мне, стало частью меня. Первые движения давались тяжело, словно бы я не шлепал в тапках в направлении ванной, а тащил бурлаком баржу вверх по реке. Потом я, как допотопный паровоз, постепенно набирал ход и становился более-менее похожим на нечто живое. Но ведь так было не всегда. Было же время, когда я открывал глаза и чувствовал улыбку на своем лице. Я этого почти не помню, но это точно было. Я потягивался так, словно хотел вытянуться сразу на несколько сантиметров, и вскакивал с кровати с радостью, потому что впереди был целый новый день, и мне ничего от него, кроме него самого, не было нужно. Меня ожидало неведомое что-то, и этого было вполне достаточно для того, чтобы ощущать себя счастливым. Я все время был чем-то занят, или, напротив, не был занят ничем, но сил было навалом, и даже в состоянии абсолютного безделья, сидя с Мишкой на гаражах, я либо неистово ковырялся в носу, либо болтал ногой, дабы просто хоть чем-то заниматься.
Добравшись до ванной, я вспомнил, как мы с Мишкой наперегонки вбегали в дом для того, чтобы попить воды из-под крана. Ледяная и самая вкусная вода в СССР. Учитель биологии в пятом классе запугивал нас, мол, настанет время, и воду будут продавать за деньги, мы с Мишкой смеялись… Я открываю бутылку «Эвиан» и прополаскиваю рот.
Мишка. Он не дожил до этого времени, не узнал, что воду в чайник нужно заливать из пятилитровой бутыли. Да что там, у него даже не было мобильного телефона. Зато у него был рак, и рак забрал его у меня.
Помню, как он сказал мне об этом. Прозвучало это очень просто: «У меня рак, я скоро умру». Были, конечно, попытки бороться, курсы химиотерапии, страшные мучения… А потом он сдался. Хотя нет, не сдался, а смирился. Ни разу я не слышал, чтобы он сетовал на судьбу или бился в истерике. Возможно, это случалось, когда Мишка бывал наедине с собой, а для других он навсегда остался спокойным, улыбчивым. Он махнул рукой на лечение, отрастил волосы и веселился изо всех сил. А потом умер.
Умыв лицо холодной водой, на этот раз из-под крана, я отправился на кухню. Кофе-машина послушно приготовила мне двойной эспрессо, которым я стал запивать вторую сигарету.
Я не был на кладбище у Мишки со дня похорон. Я даже не помню, на каком кладбище он лежит, есть ли у него на могиле плита, памятник. Уверенности в этом, честно говоря, не было никакой, ибо единственный, кроме меня, близкий человек – его мать – потратила бы деньги скорее на выпивку, чем на памятник. Похороны я помню тоже весьма смутно. На кладбище меня кто-то привез, дорогу я не запомнил, потому что плакал, не переставая…
Добравшись до офиса и закурив пятую сигарету, я вызвал секретаря:
– Юлечка, как можно узнать, где похоронен че– ловек?
– Не знаю, Андрей Константинович.
– Так узнайте.
Не дожидаясь, когда Юля вернется с ответом, я призвал на помощь Интернет, и оказалось, что в современном компьютеризированном мире, в котором за нами следят миллионы камер и устройств, в мире, где можно одним нажатием клавиши купить что угодно, или даже кого угодно, в этом мире, по крайней мере в этой стране, узнать, где похоронен человек, не так уж и просто…
Спустя несколько минут это подтвердила и Юлия.
– О’кей, что у нас дальше? – Я попытался стряхнуть остаток мешающих воспоминаний и груз вины, но они лезли в голову, буквально чесались под кожей.
– К вам Константин Бурундуков. Генеральный директор компании «Мобильные супер-пупер технологии» с заместителем.
