Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Наконец, намечается новая тенденция в росписи керамики – разделение поверхности на отдельные сектора, или метопы, – она имеет очень древнюю традицию на Ближнем Востоке (ср. рис. 15), своего расцвета достигла в керамике филистимлянского периода в Палестине (рис. 6, 3 – 4) и в современной ей керамике на территории Сирии.
Однако степень восточного влияния не следует преуменьшать или преувеличивать. Факт распространения в Греции железа и упоминания в хеттских документах являются неоспоримыми свидетельствами контактов между ней и Анатолией. Это не следует понимать в том смысле, что на территорию Греции произошло вторжение с Востока. Керамика с метопами, найденная в Палестине, обычно рассматривается в качестве инокультурной инновации, занесенной туда из Эгеиды филистимлянами, и, если согласиться с предложением М. Отрана относительно гивитов, они также, возможно, были пришельцами, которые способствовали распространению этих изделий. В самой Греции роспись в виде метоп встречается еще в домикенский период. В любом случае можно утверждать, что те формы ваз, которые были характерны для ахейской эпохи, были известны еще в Элладе домикенской эпохи. Самая известная ахейская форма сосуда, колоколовидный кратер (рис. 6), возможно, впервые появилась в той самой южнобалканской археологической культуре, которая существовала в железном веке на территории Македонии.
Рис. 6. Колоколовидные кратеры: 1 – 2 – Греция (ахейский период); 3 – 4 – Палестина (филистимлянский период); 5 – Галос (протогеометрический период); 6 – Асине (геометрический период)
То же самое, очевидно, можно предположить и в отношении кувшинов с усеченными горлышками, которые характерны для Фессалии в период, предшествующий появлению там дорийцев, точно так же как и для Македонии, где жили их предки.
С другой стороны, происхождение двух самых характерных вещей ахейского периода явно связано с областями, лежащими к северу или северо-западу от Греции. Речь идет о фибулах и рубящих мечах, которые были, бесспорно, изобретены в долине Дуная или даже к северу от нее. Однако я не думаю, что появление этого оружия обязательно связано с волной завоевателей, прибывших с территории современных Боснии или Венгрии, как склонны полагать Риджвей и Пик. Конечно, подобную возможность исключать нельзя, но в таком случае мы должны были бы ожидать находок гораздо большего числа вещей центрально-европейского типа в Элладе; к 1350 году до н. э. для культуры, существовавшей в Подунавье, была характерна весьма своеобразная керамика и великолепные изделия из бронзы. Нельзя сказать, что керамика ахейского периода больше напоминает керамику из Подунавья, чем керамика протодорийского периода керамические изделия галльштатской культуры, а отсутствие изделий из бронзы, характерных для Центральной Европы, кроме фибул и рубящих мечей, в бассейне Эгейского моря вызывает недоумение. Я вынужден еще раз повторить, что начало ахейского периода не связано с резкой сменой культур. Как и в случае с культурой раннего железного века на территории Македонии, все новшества этого периода явились следствием культурных контактов с севером, а также передвижений племен в пределах Балканского полуострова.
В то же самое время мы видели, что явления героического века предполагают наличие контактов между его творцами, относительно дикими ахейцами, и более высокоразвитой цивилизацией Микен. И эти контакты, скорее всего, имели место в пределах Балканского полуострова, на границах между микенской цивилизацией и варварским миром. На фреске из Тиринфа мы могли бы признать в слуге, который изображен белым среди краснокожих жителей Средиземноморья, микенца. Этот предшественник ахейских завоевателей находился в точно таком же положении, которое занимали германцы в позднем Риме. Район обитания ахейцев в ранний период может быть локализован в северо-западной части Греции – в Эпире, Этолии, Акарнании и Левкасе. Диалектные особенности, выявленные Чадвиком, указывают именно на этот район – он находится на побережье Адриатики, которую примерно с 1600 года до н. э. бороздили суда, доставлявшие с севера янтарь. Вполне вероятно, что именно так к ним попали также рубящие мечи и броши.
Эта область все еще недостаточно исследована. По всей видимости, она находилась вне зоны распространения микенской культуры, но создается такое впечатление, что здесь существовала культура, родственная той, что получила распространение в эпоху раннего железного века на территории Македонии, и уходящая корнями в ту же самую домикенскую культуру, которая появилась в Фессалии незадолго до 2000 года до н. э. Она охватывала весь северо-запад Греции, и наличие здесь импортных микенских вещей, таких как меч из Додоны, свидетельствует о наличии контактов с более высокоразвитой цивилизацией Пелопоннеса. Следует отметить, что весьма интересная культура с расписной геометрической керамикой на самом деле проникает в долину Сперхея, которая, согласно Гомеру, была населена эллинами и ахейцами. Очевидно, ее носители прибыли с запада, сумев пересечь горный хребет Тимфрестос. У нас есть основания полагать, что ахейцы XV столетия и более раннего времени были среди создателей нескольких археологических культур в Западной Греции, памятники которых были открыты в Левкасе и Лианокладхи в долине Сперхея, а также некоторых других, пока еще не обнаруженных. В таком случае их можно отнести к южной ветви целого ряда западногреческих племен, среди которых наши протодорийцы в Македонии представляют собой их северный фланг. В таком случае находит свое объяснение близкое родство между дорическим и западногреческими ахейскими диалектами.
Если эта точка зрения верна, то ахейцы не были первым эллинами в Элладе, поскольку, как выясняется, они были представителями западногреческих племен. Получается, что эллины должны были жить на Пелопоннесе еще до того, как ахейские династии смогли утвердиться в Микенах, Тиринфе и Лакедемоне. Нам все еще предстоит найти предков аркадцев, ионийцев и эолийцев.
Наши ахейцы были наследниками микенской цивилизации. Территория распространения последней в XV веке до н. э. охватывала всю материковую Грецию, кроме долины Сперхея, внутренней части Фессалии и северо-запада Греции, поглотив более древние местные культуры. Многие свои достижения микенская цивилизация заимствовала у минойской цивилизации Крита. Минойское искусство, религия и письменность получили такое широкое распространение у собственно «эллинских» культур, что речь может идти о завоевании и колонизации жителями Крита материка. Однако в течение микенского периода чувствуется и влияние местной культуры. Имеется большое число явлений, которые нельзя объяснить только влиянием Крита (бороды и стелы эпохи шахтных гробниц, ульевидные гробницы следующего периода и так называемый мегарон). Однако влияние прежних традиций и необъясненные особенности представляются несущественными по сравнению с минойским влиянием. Религиозная символика гробниц и дворцов в точности воспроизводит древние критские культы. Искусство росписи керамики, обработки драгоценных камней и изделий из золота, вне всякого сомнения, было заимствовано у минойцев. Фрески, сохранившиеся на стенах дворцов на континенте, скорее всего, были созданы художниками с острова. Они изображают женщин в минойских одеждах, а мужчин – с красным цветом кожи, что весьма напоминает средиземноморский тип, представленный и на стенах дворца в Кноссе. Древняя минойская письменность, или один из ее вариантов, нанесена на вазах местного изготовления в Тиринфе, Микенах, Фивах и Орхомене. И эти новые веяния появляются во дворцах и больших гробницах, которые, очевидно, принадлежали представителям новых династий.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
