Мысль об опасности остаться старой девой никого не посещала. Каждая девушка готовилась к замужеству, но далеко не все мужчины в Англии хотели или способны были жениться. Агата Миллер прошла все положенные этапы девичества. Она влюблялась с самого нежного пятилетнего возраста. Она мечтала о принце Эдди и лондонском епископе, об актерах и взрослых приятелях брата. Все романы ее воображения завершались или смертью героя, с последним вздохом произносящего «Мадемуазель, я всю жизнь любил вас!», или ее собственной гибелью во имя спасения своего кумира. В конце пребывания в пансионе, после разочарования в перспективах актерской стези, она вознамерилась стать медицинской сестрой. Но ее мать ясно видела цель и умела ненавязчиво к ней идти. Не возражая ни словом, она стала заказывать дочери парижские туалеты. А платья тех лет — это подлинные произведения высокого декоративного искусства. Серьезная мечтательница может презрительно смотреть на моду, но ей невозможно презирать искусство. И постепенно искусство пробудит в ней вкус к нарядам, а от нарядов уже легко перейти к их назначению — удовольствию привлекать к себе взоры.
Миссис Миллер запаслась рекомендательными письмами даже в салоны некогда недоступного Сен-Жерменского предместья. Для школьницы, еще официально не представленной в свете и обязанной молча сидеть в уголке на чинных приемах, этот мир казался убийственно скучным. Этот мир был очень добр к ней, прощал промахи в этикете, тихонько обучал куртуазности былых времен, — ведь ее мать была вдовой американца! а разве бывают бедные американцы? Мисс Агата Миллер почиталась богатой невестой, которых уже давно с распростертыми объятиями принимали в самых аристократических европейских семействах. Американская ученица из ее пансиона некогда вышла за французского виконта и как-то посетила родные пенаты с юным сыном. Французский барон и американец по манерам, он стал предметом мечтаний всех девиц. Агата тоже влюбилась бы в него, но он исчез с ее горизонта. Однако эта встреча оказала воздействие на юную барышню: «Внезапно все во мне переменилось. Я покинула мир своих воображаемых героев. Наступил конец романтических влюбленностей в реальных и выдуманных героев — персонажей из книг, общественных деятелей, друзей, посещавших наш дом. Я потеряла способность любить бескорыстно, жертвовать собой во имя спасения любимого и начала думать о реальных молодых людях как о молодых людях — пленительных созданиях, с которыми я хотела встречаться и среди которых в один прекрасный день надеялась найти своего Суженого. Я вступила в мир женщин на охоте! Я хотела теперь встретить настоящего молодого человека, множество молодых людей».
Мечтания определялись темпераментом — и только. Позднее мисс Марпл огорчалась за молодежь шестидесятых годов, считавшую сексуальное самовыражение обязанностью. В начале XX века никто не навязывал юношам и девушкам определенного образа мыслей, они жили как им хотелось, а если девушек старались оберечь от слишком раннего и ненужного любовного опыта, то и в этом было огромное преимущество. Еще Байрон высказался вполне определенно, что в этой сфере — как, впрочем, и во всех других — мечты всегда превосходят реальность, а его, надо полагать, можно считать тут авторитетом! Мисс Миллер выросла в уверенности, что нет ничего превыше девической чистоты, в первую очередь в глазах молодых людей. В подтверждение она привела в воспоминаниях историю о девице, предложившей спутнику, подвозившему ее в автомобиле на бал, снять на часок комнату в отеле: мол, «я часто так делаю». Спутник в ужасе немедленно порвал с нею знакомство и пожаловался ее старшей подруге, от которой и пошла эта история.
Кто выдумал эту нелепость? Агата Кристи, молодой человек, подруга, кто-то четвертый? Юноша, рассказывающий подобное о девушке, невероятен в пору, когда понятие джентльмен не потеряло своего смысла. Все могло быть: девушка имела в виду остановиться поесть мороженого, которого дома ей не давали; или желала произвести ложное впечатление опытности, столь свойственное очень юным, а произвела обратный эффект; или ее просто оклеветали в лучшем случае подруги, если не спутник. Но сам по себе случай невероятен, принимать его всерьез невозможно. Даже полувеком позже никто бы не сдал такой парочке не только номер в отеле, но и комнату над пабом. И если именно этим эпизодом Агата Кристи оправдывала невинность своих современниц, она напрасно искала им оправдания — его не требуется! В конце концов, даже в XXI веке не только в Англии с ее пуританскими традициями и холодной кровью коренных жителей, но и во Франции, по данным медицинских наблюдений, мягко говоря, не все девушки теряют невинность до брака. Хорошо, если им вообще удастся это сделать!
6
Наконец наступила пора и Агате Миллер сделать модную греческую прическу, заказать вечернее платье и «выйти в свет». Проблему недостатка средств миссис Миллер решила со свойственной ей практичностью. После краткого летнего пребывания в Эшфилде она обнаружила у себя подходящие заболевания, потребовала от докторов прописать ей зиму в Египте, снова сдала дом за большие деньги, — и повезла дочь в Каир.
Египет тех лет составлял часть Британской империи к вящему удобству всех, кто не желал терпеть туманы и промозглость родных островов. Таковых находилось предостаточно. В зимние месяцы в отели Каира (о Красном море еще не помышляли) съезжались владельцы английских особняков, сданных чудакам-иностранцам, отпускники-военные, туберкулезные больные и маменьки с дочерьми на выданье. В Каире стояло несколько полков — праздный отдых нуждался в защите, а барышни в кавалерах! Балы и маскарады, пикники в Сахаре, гольф, скачки, поло, все английские забавы в романтической южной атмосфере как нельзя более подходили для наиприятнейшего начала светской жизни. «С точки зрения юной девушки, Каир воплощал сладостную мечту. Мы провели там три месяца, пять раз в неделю я ходила танцевать. Балы давались во всех крупных отелях по очереди. Я оставалась застенчивой, но страстно увлекалась танцами и танцевала хорошо. Мне нравились молодые люди, и вскоре обнаружилось, что и я нравлюсь им, так что все шло прекрасно. Мне было всего семнадцать лет, и Каир сам по себе ровно ничего не значил для меня — девушки от восемнадцати до двадцати одного года редко думают о чем-нибудь, кроме юношей, что более чем естественно!»
Агата получила первое вечернее платье из бледно-розового атласа с букетом роз на плече. Естественно, она, как и все девушки, хотела черное — но в ту пору вкусам девиц не потакали. И вот она танцует посреди бальных зал, бросая томные взгляды на зрелых загорелых полковников, а встречая внимание только со стороны недозрелых скучных юношей. Но то была прекрасная прелюдия жизни — «легкое вступление в науку жизни без слишком жестокой расплаты и тяжелых разочарований». Молодые люди пребывали, как и ныне, в своем собственном мире, далеком от реального мира взрослых, но пребывали в нем под присмотром взрослых, — и это служило им надежной защитой от последствий собственных ошибок, неведения и наивности. Опыт ведь ничем не заменишь, сколько и чего заранее ни читай, а приходит он, увы, только с годами и ничем иным.
Мисс Миллер училась нелегкому искусству заполнения бальной книжечки (и так его и не освоила), болела за своих кавалеров на соревнованиях по поло, отчаянно противилась посещениям всяких там пирамид и музеев с мумиями. Ей нужен был Египет не туристический, а свой — Англия под небом юга, раскрывавшая заледеневшие в родном климате молодые души. Южные романтические ночи оказывали свое действие: ей сделали несколько предложений руки и сердца, но несмотря на новизну ощущений, она не была польщена: «Не могу избавиться от ощущения, что в большинстве случаев мне и моим подругам предлагали выйти замуж совершенно несерьезно и без всякой ответственности. У меня есть подозрения, что если бы я приняла какое-нибудь из предложений, то поставила бы молодого человека, сделавшего его, в весьма затруднительное положение». Она ни в кого не влюбилась, так как ей некогда было выделить кого-то из толпы молодых офицеров, — слишком многое следовало успеть! Но она научилась вести себя в обществе, поддерживать беседу с мужчинами и не теряться в толпе девиц. Она перестала быть дебютанткой.
