Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Кафе с беседками уже работало на полную мощность. Разумеется, посетители гуляют в нем ночью. Пока мы общались, подъехали клиенты, чтобы заказать беседки. Бронь расписана на две недели вперед. Особой популярностью среди местных жителей пользуются шашлыки. Несмотря на то что лето только началось, к полудню стало совсем жарко, и ужасно потянуло искупаться. Я нырнул в озеро, а после растянулся под солнцем на чистейшем песчаном пляже.
Хотелось поскорее начать писать. Материала накопилось прилично, а записывать было некогда. По дороге на станцию среди пятиэтажек, ржавых качелей и труб теплотрассы, проходящей прямо по тротуару, мне попался «оазис». За металлической оградой правильной прямоугольной формы журчал фонтан. В деревянной беседке у фонтана были удобные сиденья. Подходит, чтобы разложить клавиатуру и написать пару абзацев. За беседкой — двухэтажное кирпичное здание. Вывеска у входа гласила: «Государственный биосферный природный заповедник Ханкайский». Я наслаждался минутами спокойствия посреди города, рядом с прохладой фонтана, в тени беседки. Но продолжалось это недолго. Сперва подошел охранник и поинтересовался целью моего визита. Я ответил, что путешественник, писатель, делаю путевые заметки. Через десять минут появился человек неприятной наружности: невысокий рост, седая борода, квадратные очки в пластмассовой оправе и блестящие стальные зубы. Из-за его спины выглядывал охранник.
— Кто вы такой и что здесь делаете? — величественным тоном поинтересовался стальной рот.
— Путешественник, пишу путевые заметки, отдыхаю, — спокойно ответил я.
— Я директор заповедника. Документы прошу! — уже строго официально, с нажимом попросил он.
Внимательно изучив мой паспорт и сопроводительное письмо, директор улыбнулся блестящими зубами.
— Вы железной дорогой интересуетесь? Вам на вокзал, молодой человек. Железная дорога там. Покиньте, пожалуйста, территорию.
Никакие увещевания не помогали. Антигостеприимство и излишняя подозрительность. Не думал, что столкнусь с этим на территории государственного заповедника.
На вокзале я взял билет в общий вагон поезда Хабаровск — Совгавань. От Спасска-Дальнего до Хабаровска билет обошелся в 650 рублей.
— Поезд № 351Э, отправление в 14:56 по Москве, место 25, — скороговоркой прогнусила женщина в железнодорожном жилете за стеклом кассы.
— Двадцать пятое — это в середине вагона? — уточнил я.
— Это общий вагон, без мест. Где займете — там поедете. Желаю удачи! — Она смотрела на меня с сочувствием.
Репродуктор прохрипел объявление о прибытии поезда. Нужно было идти на перрон. Вдалеке в темноте ночи грохотал товарняк. Послышался гудок, и из-за поворота показалась светлая точка — прожектор локомотива поезда Хабаровск — Совгавань.
В общем вагоне поезда Владивосток — Совгавань
Немногочисленные пассажиры стояли на перроне в ожидании поезда. Было неясно, с какой стороны перрона остановится состав. С запада в сторону Владивостока на станцию заходил почтовый поезд. Очевидно, пассажирский остановится на другом пути, с противоположной стороны перрона. Многие перебегали прямо перед почтовым, который, въехав на станцию, беспрерывно гудел. С другой стороны станции мерцали огни прибывающего пассажирского. Кучка людей оказалась зажата между двумя поездами, на узком перроне, среди грохочущих колес. Звонко цокая, поплыли мимо вагоны почтового. За ними тянулся шлейф угольного дыма. И когда последний вагон почтового, мелькнув красными огнями, исчез в темноте, взвизгнули колодки пассажирского. Он уже стоял у перрона. «Стоянка две минуты», — объявил дежурный по вокзалу.
Я нашел свой вагон. Внутри полумрак, подсвеченный мягким желтым светом ламп накаливания. На жестких полках без матрацев лежали люди, заснув в самых необычных позах. На боковом месте сидя спал мужчина, уткнувшись широким лбом в откидной столик. Общий вагон — это плацкарт без постельных принадлежностей, в котором едет неограниченное число пассажиров. По норме их должно быть в полтора раза больше, чем в плацкарте, чтобы все уселись на лавках. Но поскольку пассажиры, желая выспаться лежа, занимают верхние и багажные полки, народу в вагон может поместиться больше.
Я прошел по коридору почти до конца вагона и нашел свободное место на верхней боковушке. В соседнем купе полицейский отчитывал шумную компанию. «Музыку на телефоне выключить! Говорите тише! Пиво не пить! Не курить в туалете! — наставлял он. — Второй раз повторять не стану». И действительно, больше он не появился, хотя компания продолжала пить пиво, ставить шансон на телефоне, травить анекдоты и поминутно бегала курить, запираясь в туалете. Заснуть не представлялось возможным. «Хочешь получить ходку — приезжай к нам в Находку!» — звучал откуда-то из конца вагона сиплый голос.
К счастью, большинство пассажиров вышли в Ружино, и мне удалось занять место поближе к купе, где располагались проводники с полицейскими. Они сидели друг напротив друга и разгадывали кроссворды, закусывая семечками. Ошкурки от семечек складывались в аккуратные кучки на уже разгаданных кроссвордах. Вглубь вагона проводники не ходили. Была глубокая ночь. Поезд шел по Транссибу в Хабаровск.
Согласно расписанию пригородных поездов, от Владивостока до Ружино ходит электричка-экспресс. Ходит ежедневно, кроме вторника. По вторникам электропоезд встает на техобслуживание в депо. Те, кому нужно попасть в Ружино, едут в общем вагоне пассажирского поезда. Был вторник, и вот почему в общем вагоне оказалось так много пассажиров. Многие сошли в Ружино, но были те, кто ехал дальше: до Хабаровска, Комсомольска-на-Амуре и Совгавани. Поистине героический поступок — добраться от Владивостока до Татарского залива в общем вагоне. Полтора суток в пути! А там можно на пароме и в Южный Сахалин махнуть.
Хабаровск
В Хабаровске я сошел с поезда. После короткой стоянки тот двинулся дальше по магистрали. Свинцовые тучи перекатывались по небу, наползая одна на другую. Местами проглядывало солнце. Чтобы попасть в город, нужно пройти по длинному виадуку над многочисленными железнодорожными путями, вагонами, электричками и прочим железнодорожным хозяйством. Можно пойти направо или налево. Один путь ведет на вокзал, к площади, фонтану, транспортным пересадкам и торговым точкам. Второй скромно обозначен указателем «ул. Ухтомская». Пешком до гостиницы ближе этой дорогой. Разумно оставить вещи в номере до вечера и отправиться осматривать город. На улице Ухтомская было неприветливо. Деревянные бараки, полуразрушенные избушки и огромные лужи на грунтовых дорогах. Я спустился по ржавой металлической лестнице и, пройдя через промзону, вышел к сгоревшему рынку и брошенным почтовым вагонам. Меня удивляло, что такой пейзаж можно увидеть в центре крупного города.
Вскоре пошли жилые пятиэтажки, и все вокруг стало привычным: детские площадки, гаражи, припаркованные на газонах старые иномарки. В этом городе, как и во Владивостоке, засилье праворульных машин. Они составляют 90 % парка частных автомобилей. Большинство из них — древние старушки 1990-х годов выпуска. Авто государственных служб: пожарных, коммунальных, аварийных — напротив, привычные жителям Центральной России КамАЗы, ЗИЛы и ГАЗы.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
