Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– А что есть? – спрашиваю, глядя на Ирину. Она стоит надо мной в белой кофточке, в черной юбке, прикрытой спереди кружевным передником. На лице аккуратная косметика, запястья голые, розоватые, даже на вид мягкие и нежные. Вообще вся она аккуратная – во-первых, работа такая, а во-вторых, всегда готова понравиться подходящему человеку. Человеку, который выдернет отсюда в лучшее.
После школы Ирина уехала, училась где-то, работала, даже вроде замужем побыла (подробно о прошлом я ее расспрашивать опасаюсь, догадываясь, что счастья там особого не случилось), а года три назад вернулась сюда. Домой. На родину.
– Салаты «Витамин» и «Столичный». На первое – солянка, – без раздражения перечисляет она. – На второе есть котлеты «Домашние», куриные грудки под сыром, пельмени… Сок, кофе, чай в ассортименте.
– Отлично! – улыбаюсь. – Значит, солянку, пельмени и сто граммов водки… попроще.
Ирина не записывает – такой набор нетрудно запомнить. Уточняет:
– «Медофф» подойдет?
– Само то.
– Пельмени с чем? Майонез? Масло? Сметана?
– Сметана.
– Хлеб?
– Пару кусочков черного.
– Хорошо. – Она идет на кухню.
Достаю из кармана пальто сигареты. Некоторое время кручу пачку пальцами. Потом вынимаю сигарету, вставляю в рот. Вспоминаю, что зажигалку не достал. Нахожу. Закуриваю. Замечаю, что волнуюсь, и назло волнению разваливаюсь на стуле, с силой пускаю дым вверх, к потолку. С ленцой (надеюсь, со стороны это выглядит именно так) оглядываю зал.
Громоздкая мебель, тяжелые портьеры, шторы. Кондиционеры спрятать, плазму со стены снять, и можно снимать фильм про советское время. Но туристам нравится – летом здесь вечно битком. Как-то солидно по сравнению с фастфудом и пиццериями, цены терпимые, вентиляция… А сейчас пусто, холодновато, уныло, даже едой не пахнет, хотя кухня за дверью. Впрочем, если себе внушить, именно сейчас можно ощутить себя королем жизни. В кармане пять тысяч (на всякий случай всегда держу при себе часть сбережений). Назаказывать всего самого дорогого, наобещать Ирине золотые горы – наврать, что наследство, например, получил и готов уехать с ней в Питер, где, дескать, умершая тетка мне квартиру оставила. Оторваться по полной, гульнуть с Ириной (она сразу, услышав, что я стал другим, в меня влюбляется) не в этом осточертевшем обоим «Прибое», а в другом каком-нибудь месте. Потом страстная ночь в снятом номере гостиницы, завтрак в постели… А дальше? К сожалению, жизнь продолжится, и впереди – много-много дней. Тысячи дней, каждый из которых нужно переживать.
– Пожалуйста. – Ирина ставит передо мной большую тарелку с солянкой, хлеб, графинчик и рюмку. – Пельмени варятся.
– Спасибо. – Тушу окурок в стеклянной пепельнице с надписью «Marlboro». – Посидишь со мной?
Посетителей, кроме меня, никого, и Ирина присаживается напротив. Поднос кладет на соседний стол.
– Всё ходишь? – спрашивает с сочувствующей, но и, кажется, снисходительной полуулыбкой.
– Да, хожу… А что еще делать… Вариантов немного…
Вообще-то говорить не о чем. О прошлом, что нужно, мы сказали и рассказали друг другу уже давно, что не нужно – не скажем никогда. Канва нынешней жизни нам тоже известна подробно. Конечно, какие-то детали мы друг от друга утаиваем (Ирина скорее всего ничего не знает о Наташе, точнее, о моих визитах к ней, а я не знаю, есть ли у нее секс с кем-то помимо меня), но если я прихожу в «Прибой» и пока меня встречает Ирина в своей форме официантки, значит, никаких существенных событий ни с ней, ни со мной не произошло.
– А у тебя какие планы? – задаю ответный вопрос. – Свободна вечером?
Ирина пожимает круглыми, наливными плечами:
– Сегодня футбол. Должен собраться кто-нибудь. У нас бокал пива бесплатно. А потом… – Она делает паузу, словно бы определяя, необходима ли ей уже близость с мужчиной или можно еще потерпеть. – Закончится поздно, одна мысль будет, как до кровати дошлепать.
Я покачиваю головой. Вожу ложкой в тарелке. Есть сейчас как-то неловко. Пошло, что ли… Не нахожу ничего лучше, чем ляпнуть:
– Что за футбол-то?
– «Арсенал» – «Барселона». Лига чемпионов.
– М-м! На это должны прийти. Команды знаменитые. Месси, Аршавин…
Губы Ирины снова потянулись в неопределенной полуулыбке. Она кивает на тарелку:
– Ешь. А то остынет. – Поднимается. – Сейчас пельмени принесу.
Я выпил рюмку водки. Похлебал солянку. Колбасы и мяса не в обиду. Сытная. Но, кажется, не совсем свежая. Или маслин слишком много… Искал, искал, что бы сказать Ирине новенького, такого, чтоб она засмеялась, оживилась хотя бы. Снова мелькнула мысль (ненавязчивая, честно признаться) наврать, что я разбогател… Хмыкнув, отогнал ее, еще закинул в себя несколько ложек.
Ирина вернулась с пельменями. Поставила тарелку по левую руку от меня, но не рядом, чтоб не мешала.
– Ир, – сказал я, чувствуя, что она сейчас пойдет к барной стойке.
– Да? – бесцветный отклик.
«Я люблю тебя… Не могу без тебя жить… Давай поженимся… Давай я продам квартиру, и уедем», – прощелкали в мозгу фразы, и ни одну из них я не смог произнести вслух. Не потому, что не решался, а просто… Просто знал, какой будет реакция. Эта ее полуулыбка, но уже не странная, а однозначно насмешливая. Которая вполне может стать знаком: та ниточка, что связывала нас, рвется навсегда… В какой-то песне есть слова: «Женщины, которых, как реки, не повернуть вспять». Когда женщина по-настоящему начинает тебя презирать, ее расположение ничем уже не вернешь. Лучше уж пусть остается как есть. Несколько раз в неделю буду приходить сюда и обедать, раз в месяц-два Ирина будет оказываться на час-другой в моей квартире…
– Ир, – говорю вслух. – Я сегодня приду на футбол. Можно?
И она невесело, но без всяких полутонов улыбается. Это действительно улыбка.
– Да конечно! Буду рада.
Я наливаю еще водки и глотаю. Закусываю вывалянными в сметане пельменями… Пельмени здесь хорошие, с натуральным фаршем.
– Буду болеть за «Арсенал», – говорю. – А ты?
– Мне «Барселона» всегда симпатичней.
– А в «Арсенале» Ван Перси. Он уж симпатичней всей «Барселоны». С точки зрения женщин, конечно. Ты не подумай. – Стараюсь ее развеселить.
– Да ну, он слащавый какой-то. Месси – вот настоящий парень.
Соглашаюсь:
– Ну да. Месси вне конкуренции… Зато в «Арсенале» наш – Аршавин.
– Ай, – морщит нос Ирина, – да какой он наш? Наши дома играют.
– Ага, в «Кристалле»!
И мы с ней смеемся вполне искренне… Наш «Кристалл» всю жизнь пробивается во вторую лигу. Играют за него сорокалетние мужики, больше похожие на бойцов без правил, чем на футболистов…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
