Ознакомительная версия. Доступно 57 страниц из 285
Нелепо даже предположение, что мог найтись безумец, который решится на убийство, сообразив, что умерщвление Дмитрия будет полезно Борису, без твердой гарантии оплаты, лишь в надежде, что они останутся без преследования?
Ну и, конечно же, следуя этой логике, убийство царевича Дмитрия можно приписать любому деятелю той эпохи… Между прочим, Н.И. Костомаров и сам признает, насколько невероятно предположение об организации Борисом Годуновым убийства царевича.
«Борис, – замечает он, – правил самодержавно, чего хотел он, все то исполнялось, как воля самодержавного государя. Заговор мог составляться только против Бориса, а не Борисом с кем бы то ни было».
Вот эти, пусть и вырванные из контекста, рассуждения представляются нам более разумными, чем беспочвенные обвинения Годунова. В Угличе действительно был составлен заговор…
Только не Борисом Годуновым, а против Бориса Годунова.
6
Расследование угличской трагедий проводилось с редкой по тем временам оперативностью. Уже 19 мая в Углич прибыла следственная комиссия, возглавляемая князем Василием Ивановичем Шуйским и бывшим дядькой царя Федора Андреем Петровичем Клешниным…
Комиссия эта выяснила два обстоятельства, в корне опровергающие версию, выдвинутую Марией Нагой.
Во-первых, оказалось, что ни она, ни ее братья не видели, кто убил царевича, они не присутствовали во дворе в момент убийства…
Во-вторых, было установлено, что сам дьяк Михаил Битяговский не мог принять участие в преступлении, ибо обедал в своем доме, когда ударили в набат. Алиби подтвердил священник Богдан (духовник Григория Нагого), который обедал в тот день у Битяговских.
Если даже допустить, что материалы следствия под давлением Бориса Годунова были сфальсифицированы, то очевидно, что эпизода с дьяком Битяговским фальсификация не коснулась. Чтобы вывести из-под обвинения Бориса Годунова, незачем было обелять человека, который был уже убит и не мог свидетельствовать против Годунова…
Выяснилась и другая любопытная деталь…
Накануне приезда комиссии Шуйского Михаил Нагой глубокой ночью собрал верных людей и велел раздобыть оружие. Нашли кривой ногайский нож, два обыкновенных ножа и железную палицу. Потом зарезали в чулане курицу, облили оружие кровью и отнесли в ров, где лежали обезображенные трупы.
Подложные улики были заготовлены, чтобы сбить с толку следователей. Но обман оказался раскрыт. Первым повинился приказчик Раков. Михаил Нагой поначалу пытался запираться, но тоже признался.
Многое можно понять…
Можно понять ярость Марии Нагой, когда она бьет поленом боярыню Василису Волохову, не уследившую за царевичем.
Зато с обвинением в убийстве Осипа Волохова сложнее. Почему царица решила, что убийца он? Тем более что минуту спустя безутешная мать назовет убийцами Битяговских…
Что же получается? Если царица называет убийцами всех попадающихся на глаза неприятных людей, то справедливо предположить, что сведение счетов занимает ее сильнее, чем переживания по поводу гибели сына?
Необъяснимо и то, как дружно называют братья Нагие одни и те же имена мнимых убийц. Похоже, они пришли на место трагедии с готовой версией убийства, ибо согласовать детали на месте убийства просто не успевали.
И ведут себя Нагие, и царица, и ее братья, как люди, которые не столько потрясены разыгравшейся трагедией, сколько заинтересованы в сокрытии подлинных виновников, в уничтожении следов преступления…
Все эти свидетельства, касающиеся сговора Нагих в выборе мнимых убийц, и поспешность, с которой те были уничтожены, представляются нам подлинными. Они вытекают из материалов дела, но прямо в нем не обозначены – не было проведено ни одного допроса Марии Нагой, не задавались напрямик эти вопросы и ее братьям! – и, значит, о фальсификации речи идти не может.
Разумеется, сама мысль об участии Нагих в убийстве царевича Дмитрия выглядит абсурдно. Зачем им было нужно это? Как они могли быть заинтересованы в этом убийстве?
Но так кажется нам, а в 1591 году в семье Нагих, возможно, и знали ответы на эти вопросы.
Во-первых, как мы уже говорили, Нагие не питали особой надежды на воцарение Дмитрия. Не очень-то и стар еще был царь Федор…
Во-вторых, уже объявлено было, что брак Иоанна Грозного с Марией Нагой незаконный, и Нагие резонно считали, что этим дело не кончится, а последуют дальнейшие притеснения. Следствием этого была ненависть к Годунову, укравшему, как не без основания считали Нагие, счастье у их рода.
А еще была бедность, которая усиливалась день ото дня, и ради того, чтобы покончить с ней, Нагие были способны на многое…
Не связанные со следствием Шуйского источники подтверждают, что смерть царевича Дмитрия не стала неожиданностью для Нагих. Нагие развернули после убийства царевича такую бурную деятельность, будто убийство царевича планировалось ими.
Английский посланник Джером Горсей, оставивший замечательные записки о событиях Смуты, в мае 1591 года находился неподалеку от Углича, в Ярославле.
Об угличской трагедии он узнал раньше, чем в Москве.
В ночь на 16 мая его разбудил громкий стук. Вооружившись пистолетами, Горсей выглянул на улицу и при свете луны узнал Афанасия Нагого.
Страница следственного дела o смерти царевича Димитрия в Угличе. 1591 г.
Афанасий рассказал, что в Угличе убит царевич Дмитрий.
Скоро, как свидетельствует Горсей, начали бить в набат, поднимая народ на восстание. Эту готовность Нагих поднять восстание тоже невозможно было фальсифицировать.
Восстания не произошло…
Новость не особенно-то взволновала ярославцев. Однако, потерпев неудачу в Ярославле, Нагие не успокоились. В последних числах мая мы видим братьев Нагих в Москве, где произошли крупные пожары.
Нагие распространяли слухи, что в поджоге Москвы, как и в убийстве царевича, повинны Годуновы.
В принципе, Нагие повторили уже испробованный Романовыми в 1547 году прием. Тогда удалось с помощью пожаров устроить падение Глинских…
Но Нагие, в отличие от Романовых, явно не рассчитали сил. Годунову сразу же удалось задержать виновников пожара – московского банщика Левку с товарищами. На допросе Левка показал, что прислал к нему «Офонасей Нагой людей своих – Иванка Михайлова с товарищи, велел им накупать многих зажигальников, а зажигати им велел московский посад во многих местах»…
7
Уже процитированное нами предание, которое привел А.Ф. Бычков, начиналось утром рокового дня.
«И того дни (15 мая) царевич по утру встал дряхл с постели своей и голова у него, государя, с плеч покатилася, и в четвертом часу дни царевич пошел к обедне и после Евангелия у старцев Кириллова монастыря образы принял, и после обедни пришел к себе в хоромы, и платьицо переменил, и в ту пору с кушаньем взошли и скатерть постлали и Богородицын хлебец священник вынул, и кушал государь царевич по единожды днем, а обычай у него государя царевича был таков: по вся дни причащался хлебу Богородичну; и после того похотел испити, и ему государю поднесли испити; и испивши пошел с кормилицею погуляти…»
Ознакомительная версия. Доступно 57 страниц из 285
