– Ты чего сразу не пришла? – прошипел Пчелкин.
Ванда вздрогнула и так же шепотом ответила:
– Я забыла.
Тимофей покачал головой. Ванда села рядом с Софьей и даже не посмотрела на нее. Софья готова была встретить атаку, но, к своему удивлению, ничего не почувствовала. Однажды в кино она видела, как в тюрьме мыли заключенных – голых и беззащитных, мощной струей воды, от которой негде было спрятаться. К чему-то подобному она была сейчас готова, но от Ванды не исходило привычного напора. Она вздохнула с облегчением, и по животу растеклось мягкой волной приятное тепло. И разом голова встала на место, и логические полочки наконец-то ясно нащупались. Софья раскрыла блокнот и приготовилась записывать.
– Ну, с повесткой дня разобрались. Прошу остаться тех, у кого проблемы с отделом выпуска, и тех, у кого подходит срок сдачи. Остальные могут быть свободны, – объявил Шалтай-Болтай.
Софья прикрыла глаза, впитывая реальность на слух. Шум отодвигаемых стульев, шаги и голоса затихают в коридоре, закрывается дверь. Вот теперь можно открыть глаза. Пчелкин, Ванда, директор, три главных инженера проектов и шаман. Ну что ж, она готова.
– Ванда, у Софьи Павловны возникли некоторые проблемы с выпуском проектов. Я считаю, вы, как опытный сотрудник, должны ей помочь. Давайте посмотрим, что у нас самое срочное.
Вскоре на столе появился список из десятка пунктов. По всему выходило, что все проекты срочные, но сдать их одновременно никак не получится, даже если отдел выпуска будет работать без перерыва на сон и обед.
– Определимся с приоритетами. Ванда, какие у вас есть предложения?
Ванда поднялась, посмотрела в потолок и принялась трепать рукой край юбки, как школьница у доски, которая не знает ответа. Софья подумала, что сейчас она сошлется на плохое самочувствие и выскочит из кабинета. Но она взяла список, вчиталась и сказала:
– Я не знаю. Я первый раз вижу эти названия, и они мне ничего не говорят. Хотя… вот тут есть пункт – пояснительная записка.[4] Я думаю, это ведь не так срочно? В конце концов, почему отдел выпуска вообще должен тиражировать чьи-то объяснительные записки? Сами могли бы напечатать. Их что, так уж много?
– Шесть томов, – машинально ответил Пчелкин и приподнял брови. – Что за глупые шутки…
– Шесть томов записок? Да что ж вы там пишете-то? – Ванда хлопнула ладонью по столу, глаза ее засверкали. – Вот это как раз и отложим.
В кабинете повисла тяжелым ватным одеялом тишина. Ванду щупали взгляды – удивленные, насмешливые, устало-недоуменные, как смотрит врач на здорового ипохондрика. Софья разглядывала бледно-розовые кружева на лямке. На смуглой коже проступили пупырышки, как будто Ванде было очень холодно. Мучительно захотелось поправить рубашку, спрятать лямку и накинуть ей что-то теплое на плечи. Тьфу ты, это ж Барракуда, неспроста она так себя ведет. Тут есть какой-то подвох. Потом небось скажет, что это Софья довела ее до нервного срыва.
– Вы посидите, подумайте еще, – наконец, мягко произнес Шалтай-Болтай и виновато улыбнулся. – Софья Павловна, а вы что скажете?
Софья улыбнулась про себя и принялась излагать. Ничего более легкого ей нельзя было предложить. Она ничего не понимала в проектной документации и не разбиралась в нюансах взаимоотношений с заказчиками, но всего этого ей было не нужно. Достаточно было, что все заинтересованные лица были здесь. Она видела перед глазами иерархию их желаний и устремлений так же четко, как лесенку или детскую пирамидку, ясно чувствовала, кому действительно сдача нужна позарез и кровь из носу, а кто просто перестраховывается или хочет выслужиться и получить премию. План выстроился в голове сам собой, ясный и четкий, разложился по полочкам, а она брала каждый пункт по очереди и озвучивала. Когда она закончила, Шалтай-Болтай сказал:
– Что ж, звучит разумно. У кого-нибудь есть возражения?
Главные инженеры проектов стучали ручками, терли лбы, недовольно поглядывали то на Софью, то друг на друга. Пчелкин шумно вздыхал, поглаживал прыщ и морщился. Альберт Фарисеевич разглядывал ее с любопытством, словно у нее на лбу показывали текущие курсы валюты.
Софья опять с трудом сдерживала улыбку, на сей раз не истерическую, а довольную. Она решила озвучить один пункт из своего плана:
– И еще кое-что. Предлагаю сделать электронный архив. К нам достаточно часто приходят специалисты с просьбой откопировать чертеж из архива, отвлекают нас от текущего выпуска. При размножении чертежи можно не копировать, а сканировать и затем отпечатывать на плоттерах. Так будет удобнее по комплектам разбирать, и сразу будет формироваться электронный архив.
– Что за глупость, – возмутилась Ванда. – Да вы с ума сойдете чертеж сканировать, он же большой, его надо сначала разрезать, а потом двадцать пять раз через сканер пропустить. Так никакого времени не хватит!
Софья не удержалась и улыбнулась. Не столько от того, что ей было смешно, а потому, что впервые рядом с Вандой ей не было неловко и мучительно больно. С нескольких сторон раздались тихие смешки. Только Шалтай-Болтай смотрел на Ванду с беспокойством.
– Что вы имеете в виду?
В самом деле, не может быть, чтобы Ванда не знала, что в отделе есть широкоформатный аппарат, который легко и быстро сканирует за один проход чертежи любых размеров?
– Ну как же, вот, – она поднялась и подошла к настольному сканеру-принтеру из разряда «два в одном». – Вы что, не видите, что чертеж сюда не влезет?
– Все, пошутили, и хватит, – хлопнул ладонью по столу Пчелкин. – Меня план пока устраивает, предлагаю также собраться по этому вопросу в конце следующей оперативки.
– Закончим совещание, – хлопнул в ладоши Шалтай-Болтай. – Все свободны. Софья Павловна, на минуточку.
– Вы хоть помните, как директора зовут? – шепнул кто-то тихо Ванде, выходя из кабинета.
– Морковки пусть поест, говорят, для памяти полезно, – послышалось из коридора. – Нефертити недоделанная.
Шлеп! Гнилой помидор размазался по белоснежной блузке Ванды, в уютную ямку, где пряталась грудь, потекла зловонная жижа. Софья махнула рукой, прогнала накативший внезапно образ.
– Мы, наверное, отпустим Цветкову сегодня домой, правда? – спросил Шалтай-Болтай. – Вы же справитесь сами?
– Я никуда не пойду, – возмутилась Ванда. – Почему я должна уходить? Я знаю, вы меня хотите уволить, потому что я ничего не понимаю в проектной документации. А я понимаю, я прекрасно во всем разбираюсь, просто я кое-что забыла, но я вспомню, вот увидите!
– Вы переутомились, вам нужно отдохнуть, – ласково уговаривал ее директор. – Выспитесь, подышите свежим воздухом, завтра тоже можете не приходить. А там посмотрим. Вы на прошлой неделе слишком много работали.
Когда Ванда ушла, Шалтай-Болтай взял Софью под руку и тихо сказал:
