Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
Сражение началось в восемь утра, когда было еще темно, и закончилось после полудня, армии союзников разделились и отступили в разных направлениях. Бонапарт одержал победу по трем причинам. Во-первых, у него была вся полнота власти, полное единоначалие. У главнокомандующего войсками союзников М. И. Кутузова не было возможности принять единый тактический план и придерживаться его, и командование было разделено между монархами и отдельными командующими, некоторые из которых действовали по собственной инициативе. Во-вторых, в плохих погодных условиях приказы часто доставляли не по адресу, понимались неправильно или не выполнялись. От этого страдали обе стороны, но французы в гораздо меньшей степени, поскольку Бонапарт точно знал, что делает, и единственной проблемой было добиться, чтобы его командиры подчинялись его приказам быстро и безоговорочно. Хотя он и разбил обе армии как боевые единицы, после боя он громко заявлял, что если бы его генералы были более проворными и исполнительными, русско-австрийские силы были бы уничтожены. В действительности союзники потеряли 27 тысяч солдат, включая пленных, а французы – 9 тысяч, большинство из них по ранению. И, в-третьих, французские части действовали более эффективно. Кавалерия неоднократно атаковала и обращала в бегство превосходящие силы кавалерии альянса, а артиллерия быстро реагировала на изменяющиеся события: как только поступило сообщение, что русские пытаются уйти по замерзшему озеру, канониры быстро раскалили ядра докрасна и стали обстреливать лед, ломая его. В результате 2 тысячи русских утонули. Полевая пехота была столь эффективна, что Бонапарту вовсе не понадобилось вводить в бой гвардию.
Битва под Аустерлицем похоронила третью коалицию. Австрийский император, который был сыт по горло боями и военными походами, уже на следующий день предложил заключить мир. К концу месяца был подготовлен Пресбургский мир. Питт, получив известие о разгроме под Аустерлицем, в отчаянии воскликнул: «Сворачивайте карту Европы. Она нам теперь долго не понадобится!» Он умер в начале 1806 года, но все последующие попытки дипломатического зондирования ни к чему не привели, и четвертая коалиция возникла после того, как в 1806 году Пруссия объявила войну. Бонапарт не хотел начинать войну, потому что ощущал: Франция утомилась от бесконечных конфликтов. Но, собрав 150-тысячную армию, он двинулся в Германию по лесным дорогам, чтобы скрыть реальные размеры своих войск. С присущей ему решительностью и твердостью он выступил против врага, у которого не было готового плана боевых действий, хотя общая численность войск достигала 200 тысяч человек, но все части были разрознены и не скоординированы. В серии боев при Заальфельде (19 октября), при Иене и Ауэрштедте (14 октября) и под Любеком (3 ноября) Бонапарт разбил основные силы Пруссии: 25 тысяч убитыми и ранеными; 14 тысяч пленных, захвачены 2 тысячи пушек, Берлин, столица Пруссии, оккупирован французскими войсками. При поддержке русских войск и британских субсидий Пруссия все же продолжала воевать всю зиму. 8 февраля 1807 года прусская и русская армии проиграли в жестоком сражении с Великой армией при Эйлау, нанеся при этом тяжелые потери противнику. Весна принесла передышку, обе стороны восстанавливали силы. Бонапарт, который занял Варшаву, собрал польскую армию и принял пополнение из Франции – призыв объявили на год раньше. Таким образом, Бонапарт собрал 600-тысячную армию. В июне он двинулся против войск прусского короля в Кенигсберге, привел своих солдат к Фридленду, где 14 июня состоялась еще одна битва. Бонапарт одержал победу и 7 июля вынудил и Пруссию и Россию подписать мирный договор, который известен как Тильзитский мир. И снова Британия осталась единственным противником Бонапарта.
Военные действия переместились в Испанию, которая по-прежнему оставалась вынужденной союзницей Франции. Испания потеряла весь свой флот в битве при Трафальгаре (21 октября 1805 года адмирал Нельсон одержал решительную победу над объединенными военно-морскими силами Франции и Испании), в ней нарастали антифранцузские и националистические настроения. В марте 1808 года Бонапарт решился на прямое вторжение и оккупацию, но в мае в Мадриде вспыхнуло народное восстание, к которому присоединились части британской армии, что дорого обошлось французам. Эти события подтолкнули Австрию, не вступавшую в четвертую коалицию, но перевооружившую армию, и 8 февраля 1809 она объявила войну Франции. Эта война называется войной пятой коалиции, хотя Россия (номинально являясь союзником Бонапарта) и Пруссия не принимали в ней участия. Кульминацией широкомасштабных маневров весной того года стала битва при Асперн-Эсслиге, состоявшаяся 22 мая. Эта битва, не имевшая особого значения, по сути, была проиграна Францией. Ее часто называют первым серьезным поражением Бонапарта. Однако он восстановил свою репутацию решающей победой под Ваграмом 6 июля. А 12 июля австрийское командование подписало перемирие, которое позже, в октябре 1809 года, трансформировалось в Шенбруннский мирный договор. Этот мир покончил с пятой коалицией.
До сих пор все коалиции терпели крах. Стратегия молниеносной войны Бонапарта была нацелена на то, чтобы вынудить своих оппонентов поодиночке принять крупномасштабное сражение, затем уничтожить армию противника, оккупировать его столицу, а потом навязать унизительный мир. Это была весьма успешная формула. Она с потрясающей точностью направляла самые сильные качества Бонапарта – стремительность действий, решительность, склонность к риску и прекрасное руководство вместе с железной волей и мужеством – на достижение поставленных целей. Конечно, эта формула могла и не сработать, не прояви его противники своих слабых сторон – бездеятельность, нерешительность и слабое руководство, вкупе с нежеланием сражаться до конца, и часто с неприкрытой трусостью. Их действия прекрасно описал британский журналист Ли Хант, редактор Examiner – радикального журнала, который, будучи по большому счету патриотичным и пробританским, тем не менее не проявлял антипатии к духу Французской революции. В своей «Автобиографии» Хант писал о России, Австрии, Пруссии (и более мелких партнерах по коалиции), что они вели себя, как жалкие пигмеи. Именно поэтому на их фоне Бонапарт кажется таким гигантом.
«Для сильных мира сего это период черной меланхолии, когда они воображают, что должны прибегать к самым неблаговидным мерам, самым низким поступкам, выступая против друга на стороне врага, присоединяясь к обвинениям в его адрес под диктовку последнего, причем ни та, ни другая сторона ему равно не доверяют. Потом они снова возвращаются к другу – и снова предают его, когда меняется ситуация на поле боя, втайне надеясь, что друг поймет, что их вынудили обстоятельства, и простит. И при этом они не способны привести более убедительные оправдания своего поведения, чем „таинственная воля Провидения“ – последнее прибежище грешников… И все же именно так вели себя союзники Англии в течение всего противостояния Англии и Франции. Когда Англия преуспевала в создании коалиции против Наполеона, они клеймили его за амбиции и отправлялись на бой с ним. Когда его армии разбивали коалицию, они поворачивались на 180 градусов по его приказу, обвиняли и поносили Англию и присоединялись к нему в борьбе против собственных союзников. Вот таков был круговорот истории: то единение в коалиции, то отступничество, то обличающие речи и борьба с Бонапартом, который наносит им поражение, а то такие же речи и борьба, но теперь уже против Англии, которая снова от них откупается. Потом опять речи и сражения с Бонапартом, который снова бьет их, а потом опять, как и прежде, речи и война с Англией, которая опять от них откупается. И все это время они берут все, что могут получить, и от друга, и от врага, хватая с одинаковой жадностью клочки территории, которые Бонапарт кидает им за их подлость, распихивая по карманам миллионы Питта, за что мы расплачиваемся по сегодняшний день».
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
