— Что ты имеешь в виду? — Морин почувствовала себя задетой. — Почему это не в его вкусе?
— Ты не выходишь за рамки общепринятых взглядов и слишком академична. Ну правда же, Морин. Когда ты писала ту главу о Марии Магдалине, то была так осторожна, так политкорректна. У Марии Магдалины могли быть близкие отношения с Иисусом, но нет доказательств, и т. д., и т. п. Ты просто слишком перестраховалась. Поверь мне, Синклер ни в грош не ставит осторожность. Вот почему он мне нравится.
Ответ Морин прозвучал несколько более резко, чем ей хотелось бы:
— Ты занята тем, что пересматриваешь историю, опираясь на свои личные убеждения. А я — нет.
Тамми была задета за живое, но в своей обычной манере она отказалась уступить и, в свою очередь, набросилась на Морин.
— А как насчет твоих убеждений? Сдается мне, что ты и сама не знаешь. Послушай, ты хорошая подруга и я не хочу тебя обидеть, так что не сходи с ума. Но ты так же хорошо, как и я, знаешь: есть доказательства того, что Мария Магдалина состояла в близких отношениях с Иисусом и у них были дети. Почему тебя это так пугает? Ты даже не религиозна. Тебе это ничем не угрожает.
— Мне это не угрожает. Я просто не хочу идти по этой дорожке. Я боюсь, что это бросит тень на всю мою остальную работу. Наши с тобой стандарты «доказательств» явно не совпадают. Я провела большую часть своей сознательной жизни, собирая материалы для этой книги, и не собиралась выбросить все это на помойку ради какой-то поверхностной и необоснованной теории, которая меня ни капли не интересует.
Тамми парировала:
— Эта поверхностная теория касается божественного союза — идея, что два человека оказывают друг другу честь, вступая в священные отношения, есть величайшее проявление Бога на земле. Может быть, тебе стоило бы заинтересоваться.
Морин оборвала ее, резко изменив тему разговора:
— Ты обещала рассказать мне о синих яблоках.
— Хорошо, если ты простишь мою поверхностную и необоснованную теорию.
— Извини, — Морин посмотрела с таким искренним раскаянием, что заставила Тамми засмеяться.
— Забудь об этом. Меня называли и гораздо хуже. Ладно, вот что я знаю о синих яблоках. Они символ Династии — да, той самой династии, которая, по твоему мнению и мнению твоих ученых друзей, не существует. Династия Иисуса Христа и Марии Магдалины, произошедшая от их потомков. Различные тайные общества используют разные символы для этой династии.
— А почему синие яблоки?
— Это предмет споров, но в основном считается, что это ссылка на виноград. Винодельческие области на юге Франции славятся свои крупным виноградом. Вот мое мнение: дети Иисуса сравниваются с плодом виноградной лозы — виноградинами, то есть синими яблоками.
Морин кивнула.
— Так значит, Синклер состоит в одном из этих тайных обществ?
— Синклер — сам по себе тайное общество, — засмеялась Тамми. — Он там вроде крестного отца. Ничто не происходит без его ведома или одобрения. И он финансирует большинство исследований. Включая мое. — Тамми подняла свой стакан в шуточном тосте за щедрость Синклера.
Морин глотнула свой чай и задумчиво посмотрела на конверт.
— Но ты не думаешь, что Синклер опасен?
— О Господи, нет. Он занимает слишком высокое положение — хотя у него, без сомнения, достаточно денег и влияния, чтобы спрятать трупы. Это была шутка, не падай в обморок. И он, вероятно, самый лучший эксперт в мире по Марии Магдалине. Для тебя это могла бы быть очень интересная встреча, если решишь немного расширить свой кругозор.
— Я так поняла, ты собираешься на эту его вечеринку?
— Ты с ума сошла? Конечно, да. Я уже купила билет. И вечеринка назначена на двадцать четвертое июня, то есть через три дня после летнего солнцестояния. М-да…
— Что?
— Он что-то замышляет, но я не знаю, что именно. Он хочет увидеть тебя в Париже двадцать первого июня, а его вечеринка — двадцать четвертого — середина лета по древнему календарю, но это еще и день Иоанна Крестителя. Интересно получается. Ни за что не поверю в случайное совпадение. Где он хочет с тобой встретиться?
Морин вытащила из сумки письмо вместе с приложенной к нему картой Франции и протянула их Тамми.
— Смотри, — показала Морин. — Вот здесь нарисована красная линия, ведущая из Парижа на юг Франции.
— Это Парижский меридиан, дорогая. Проходит прямо через сердце территории Марии Магдалины — и поместье Синклера, кстати.
Тамми перевернула карту и обнаружила еще одну — карту Парижа. Она провела по карте малиновым ногтем, громко рассмеявшись, когда заметила на левом берегу место, обведенное красным кружком.
— Ага! Что же ты задумал, Синклер? — Тамми показала на карту Парижа. — Церковь Сен-Сюльпис. Здесь он просит тебя встретиться с ним?
Морин кивнула.
— Ты знаешь это место?
— Конечно. Огромная церковь, вторая по величине в Париже после Собора Парижской Богоматери, иногда ее называют Собор левого берега. Это было место деятельности тайного общества, по крайней мере, начиная с шестнадцатого века. Жаль, я не знала раньше, а то бы спланировала свою поездку в Париж так, чтобы прилететь на несколько дней раньше. Я бы с удовольствием посмотрела на твою встречу с крестным отцом.
— Я еще не сказала, что поеду. Все это выглядит полным безумием. У меня нет никакой контактной информации от него — ни телефонного номера, ни адреса электронной почты. Он даже не попросил меня прислать ответ на приглашение. Кажется, он абсолютно уверен в моем приезде.
— Он человек, который привык получать желаемое. И по какой-то совершенно непонятной мне причине, по-видимому, он хочет тебя. Но ты должна перестать играть по правилам нормального общества, если имеешь дело с этими людьми. Они не опасны, но могут быть очень эксцентричными. Головоломки — это часть их игры, и тебе придется решать некоторые из них, чтобы доказать, что ты достойна войти в их внутренний круг.
— Не уверена, что хочу войти в их внутренний круг.
Тамми опрокинула в рот остатки своего коктейля.
— Выбор за тобой, сестренка. Лично я ни за что не упустила бы такое приглашение. Думаю, такой шанс выпадает раз в жизни. Поступай как журналист, отправляйся на разведку. Но помни: ты погружаешься в тайну. Это как будто шагнуть в Зазеркалье или упасть в кроличью нору. Так что будь осторожна. И крепче держись за свой реальный мир, моя консервативная маленькая Алиса.
Лос-Анджелес
Апрель 2005 года
Спор с Питером вышел жарким. Морин знала, что он будет сопротивляться ее решению встретиться с Синклером во Франции, но она оказалась не готова к тому, как яростно он будет отстаивать свою позицию.
— Тамара Уиздом — чокнутая, и я не могу поверить, что ты позволила ей втянуть себя во все это. Вряд ли ее словам в отношении Синклера можно доверять.
