— А если не услышит? Будем вместе здесь сидеть, пока с голоду не помрем? У нас хоть вода есть.
— Сашка! — закричали ребята из старшей группы. — Что же ты, гад, своих ловишь. Смотри, потом тебя тоже поймаем.
— Вы что, он же вас здесь по ночам работать заставляет, как будто вы рабы какие-нибудь. Я из-за них жизнью рискую, а они… — и Сашка презрительно сплюнул.
— Кто рабы? Он нам деньги платит. А как шестнадцать исполнится, то к выпуску у каждого свой счет в банке будет. Ты тоже с нами заработать можешь. Открой дверь.
— Да, вам откроешь, а вы нас опять свяжете.
— Мы вас все равно бы утром отпустили.
— Еще неизвестно, — не поверил Сашка. — Лучше дайте ключ от подвала, ребята уйдут, а я вас потом выпущу.
— Нет, уйдем мы вместе, — возразил Тоник.
— Вы нам бы сначала открыли, — добреньким голосом подключился Шерхебель.
— Пошли посовещаемся, — отозвал в сторонку своих друзей Тоник.
Они подошли к воротам, выходящим на улицу, и начали обсуждать создавшееся положение. С одной стороны, задерживаться здесь слишком долго опасно, родители могут хватиться Тоника и поднять шум. А с другой стороны, выпускать Шерхебеля тоже нельзя, доверия к нему ни у кого не было.
Со стороны улицы донеслось гудение подъезжающей машины. Затем хлопнула дверца и кто-то, подойдя к двери, стал отпирать замок. Ребята в одно мгновение отбежали назад и спрятались за поворотом.
Ворота распахнулись, и в подвал задом стала съезжать машина. Значит, еще один человек был за рулем.
Первый человек шел перед машиной, поэтому ребята на всякий случай скрылись в комнате, где их держали незадолго перед этим. У них была единственная возможность выскочить из подвала, когда машина остановилась, а Шерхебеля еще не выпустили. Но от неожиданности они не успели сообразить, что делать, и теперь расклад сил снова сложился не в их пользу.
Дверь открыли и через минуту освобожденный Шерхебель с его воспитанниками вместе с двумя крепкими коротко стриженными парнями уже рыскали по всему подвалу, пытаясь найти ребят.
— Они здесь! — закричал один из детдомовцев, заглянув в приоткрытую дверь.
Увы, спрятаться там ребятам было негде.
Грозно насупившийся Шерхебель вошел к ним в комнату, покачал головой, увидев доску, торчащую между трубами, одним ударом выбил ее и выбросил в подвал вместе с остатками скамейки. Затем вышел и задвинул засов в двери.
— Федор Терентьевич! — закричал ему вслед Сашка. — Вы же обещали нас выпустить.
— А вы что-то не торопились меня выпускать. Теперь и я торопиться не буду. Посидите там, подумайте, стоит ли спорить со старшими и лезть не в свои дела. Пошли, ребята, — обратился он к своим, — пора машину грузить.
Они выстроились в цепочку и, передавая друг другу пластиковые ящики с водкой, стали быстро загружать машину.
Дизель снова работал, и во всех помещениях было светло. Тоник смотрел на своих слегка приунывших друзей. После того, как они несколько дней назад победили настоящих бандитов, сегодняшний поединок казался им уже проигранным. Но главным было не терять присутствия духа, ведь тогда из каждого трудного положения можно найти выход. «Время работает на нас, если мы работаем на время», — любил повторять отец Тоника. Но сейчас им оставалось только ждать.
За дверью что-то переменилось. Вместо грохота укладываемых ящиков снова слышались голоса. Сашка подошел к дырке между трубами и прислушался.
— Всем встать лицом к стене! — командовал резкий голос. — Ноги расставить. Шире.
— Да брось ты ящик!
По последней фразе Сашка узнал голос Василия Петровича и изо всех сил застучал по двери.
— Кто там стучит? А ну-ка открой, — послал Петрович одного из детдомовцев.
Тот подбежал к двери и выпустил слегка смущенных ребят. Уж кого-кого, а Василия Петровича они никак не ожидали здесь увидеть. Тем более в милицейской форме и с пистолетом в руках.
— Идите на улицу и садитесь в мою машину, — строго сказал он, казалось, ничуть не удивившись их появлению.
Ребята молча, с виноватым видом, прошли мимо.
— Антон, задержись, — остановил Тоника Петрович. — А вы, граждане подследственные, пройдите в помещение, откуда таскали ящики.
Шерхебель зашел туда первым, а за ним потянулись остальные.
— Антон, принеси мне фотоаппарат из машины. Только быстро, — подмигнул Петрович Тонику.
Тоник мгновенно слетал туда и обратно и теперь стоял, вооруженный автоматическим японским фотоаппаратом.
— Снимай машину с бутылками, снимай этих бизнесменов, снимай бутыли со спиртом, снимай все, что видишь, — сказал Петрович, держа на мушке Шерхебеля и его помощников.
Тоник делал снимок за снимком, и в этот момент снова погас свет.
— Уходим, — потянул его за собой Петрович, и они побежали к выходу.
На улице Петрович успел закрыть створки дверей, ведущих в подвал, и накинуть на петли дужку замка. Теперь можно было не торопиться. Они спокойно подошли к машине, уселись, завели мотор и не спеша выехали со двора интерната.
— Василий Петрович, а как вы узнали, что мы здесь? — сразу же спросил его Сашка.
— Я к вашему Толяну ездил. Он мне и рассказал, что вы в какой-то подвал собирались. Оставалось только дождаться вас здесь, но вы, появившись, потом совершенно неожиданно пропали. Я уже не знал, что делать, да, к счастью, машина пришла. Я за ней в подвал, а там вы. Нам крупно повезло, ребята, теперь у нас есть на них компромат и они сделают все, что нам нужно. Сашок, можешь теперь считать, что ты одной ногой в Греции.
— Я хочу, чтобы он ребят не заставлял по ночам работать, — как будто и не очень обрадовался Сашка.
— А это само собой. Я бы его сдал в органы, да нужно, чтобы от тебя отвязались. Теперь я думаю, ты сможешь у меня пожить, пока я все документы оформлю.
— Дядя Вася, — обратился к нему Тоник, — а вы моему отцу не расскажете про нас?
— А это как вы сами хотите.
— Если он обо всем узнает, то не повезет нас в Грецию. Это абсолютно точно.
— Понял. Нет проблем. Не волнуйся, старичок.
Тонику польстило такое обращение к нему. Он почувствовал себя с дядей Васей на равных.
— Остановите здесь. На секундочку, — попросил он.
Петрович без слов затормозил, а Тоник, выскочив к клумбе, сорвал одну крупную пунцовую розу и вернулся обратно.
— Подарю маме, — объяснил он, — если она заметила, что меня нет.
Улицы были еще пусты. Изредка проносились мимо одинокие машины. Степенно разливали воду на асфальт пузатые поливочные машины. Не спеша набирал обороты новый день. Главная суматоха еще впереди. А сейчас все еще располагало ко сну. Не зря ведь говорят, что утренний сон сладок. Ребята задремали и почувствовали на себе эту затягивающую сладость. Хорошо, что ехать нужно было недолго.
