Ах, белый теплоход, гудка тревожный бас, Печалит за кормой сиянье синих глаз, Ах белый теплоход, бегущая волна, Уносишь ты меня, скажи куда?
«Я иду тебе навстречу» и «Белый теплоход» до сих пор популярны.
Их часто крутят по радио. «Ретро» 80-х теперь в моде.
Под них «зажигают» шумные компании.
Бывает, «зажигаем» и мы с Пахомом.
Но, каждый раз глядя в этот момент на Саню, весел ли он или сосредоточен, я безошибочно знаю, где он сейчас…
Мы с ним шагаем по асфальтовой дорожке ферганской учебки с занятий по тактике.
Или сидим на теплом асфальте учебного центра. И скоро нам ТУДА…
Эпизод четвертый. Недоброе прощаниеВ первый день августа каждый из нас уже знает, куда именно.
Примерно половина нашего взвода попадает в первую отправку.
В город Гардез, в 56-ю десантно-штурмовую бригаду.
Другая половина – в Джелалабад. Несколько человек поедут в Кандагар.
То, что я попадаю именно в Гардез, мне пока без разницы.
Зато радует, что мы по-прежнему вместе и с Пахомом, с Валерой Лункиным, с Индейцем, Мартыном. С теми, с кем успели уже скорешиться за эти три месяца.
А вот Валера Мищенко и Петя Еремеев грустят. Один попал в Гардез, другой – в Джелалабад.
Они еще с гражданки дружат. Призвались вместе. И вот – расстаются.
Почему нельзя отправлять нас вместе целыми взводами или хотя бы отделениями, по 15–20 человек, мне непонятно.
Непонятно, зачем нужно разлучать сдружившихся и притеревшихся друг с другом пацанов? Зачем резать по живому, разлучая друзей, которые, может быть, никогда больше и не увидятся?
Впрочем, непонятно мне все это сегодня. А тогда никаких «зачем?» и «почему?» у меня не возникает. За три месяца я хорошо выучил ответ…
Первая отправка – 3 августа.
Так что мы еще успеваем отметить на Родине новый пока для нас праздник – День ВДВ. В моем случае – праздник двойной.
Можно сказать квинтэссенция исполнения юношеской мечты – сегодня день ВДВ, завтра – окажусь в Афганистане.
Впрочем, лично мне этот триумф воли родная армия умудрилась обосрать.
Лет с десяти мои любимые конфеты – соевые батончики.
Могу их есть в неограниченных количествах. Только подтаскивай.
И надо же было так угадать родному командованию, что на праздничном обеде новоиспеченных воинов-интернационалистов решили побаловать… именно этими конфетами!
Радости моей не было границ! Чего не скажешь про большинство моих товарищей. Мало кто разделял мои кондитерские пристрастия.
Так оно и к лучшему. Все, с кем я сидел за одним столом и кто заметил мой светящийся радостью взгляд, свои батончики сгребли с собой.
Видимо, в честь предстоящей завтра чуть ли не половине взвода отправки, сержанты не стали шмонать нас на выходе из столовой.
Вопреки обыкновению.
Обычно это делалось для того, чтобы никто из гвардейцев, которым толком не давали поесть, не затаривал по карманам куски хлеба.
Для чистоты эксперимента, так сказать.
Вот лучше бы им и напоследок не отступать от этой замечательной традиции…
Но нет – они как будто не видят, как братка ссыпает мне свои батончики. А надо сказать, что и свои я в столовке есть не стал. Решил отведать в обстановке, более подходящей столь торжественному случаю.
Но, став объектом невиданной щедрости товарищей и снисходительности сержантов, я дал слабину и решил, что уж один-то батончик я могу употребить немедленно. Я же три месяца их не ел! Не видел даже!!!
Разворачиваю, трепеща от предвкушения обертку, попутно отмечая, что на гражданке даже обертки батончиков куда более яркие и сочные…
Да и сами конфеты куда более «жизнеутверждающего» цвета. А армейские – какие-то бледные, невыразительные…
