– Ну, коль угощаешь, пошли, – и они направились к столу.
Рысаки, запарившись в теплых костюмах и поняв нестандартную ситуацию, сняли конские головы и стали расстегивать постромки.
– А вы, принцесса? – крикнул Косматый. – Некрасиво, ваша светлость, обижать уважаемого маркиза. Прошу! – и взяв ее под руку, подвел к столу.
Маркиз разливал вино по фужерам.
– Это бутафория, – шепнул он принцессе.
– Простите меня, маркиз, – вмешался Косматый, – все очень и очень настоящее.
– Закройте занавес, – стонал режиссер, стуча кулаками по сцене. – Всех уволю к чертовой матери!
– Уважаемый, – обратился Косматый к Лукавому, – этот человек мешает творческому процессу. Примите меры. А вам, королевское высочество, не мешало бы иметь шута при себе, чтобы веселить нашу компанию.
– Прошу пардон! – отозвался Лукавый, перелезая на сцену через перила ложи. – Граждане! – обратился он к зрителям. – Что это тут происходит? Некоторые товарищи, так называемые режиссеры, считающие себя творческими личностями, набрались наглости нами руководить, а сами отстали от современной жизни. Театр – это жизнь, а жизнь – это что? Правильно. Театр.
Зал зааплодировал.
– Зритель должен соучаствовать действующим на сцене актерам.
Зал бурно зааплодировал.
Лукавый поднял руку, успокаивая зал.
– Проведем демократические выборы на конституционной основе. Этот человек, – Лукавый указал на будку, – мешает творческому процессу. Что бы нам такое с ним сделать?
– Пусть покажется, – закричали из зала.
– С удовольствием! Ай, цвай, драй! – крышка открылась, выбросив из своего чрева растерянного, взлохмаченного, с испуганными, бегающими глазами режиссера.
– Граждане, и этот шут учит нас жить. Так что прикажете с ним сделать? – продолжал Лукавый.
– Голову ему оторвать, – кто-то сурово крикнул с галерки.
На сцене что-то грохнуло. Зал дружно ахнул. Это принцесса упала в обморок.
– Что-что? – отозвался Лукавый. – Голову оторвать? Хорошее предложение, но это не наш метод.
– Отпусти его, пусть мне зачтется в следующей жизни, – попросил Косматый, подавая режиссеру рог, наполненный вином. – Пей до дна.
– Браво, браво! – прокатилось по залу. – Пей до дна, пей до дна… – скандировал зал.
– Милосердие иногда стучится и в твое сердце, – язвительно заметил Лукавый, глядя на Косматого.
– Ты бы и нас попотчевал, – кто-то выкрикнул из зала то ли в шутку, то ли всерьез. – Мы ведь тоже участники представления?!
– Нет проблем! – радостно воскликнул Лукавый. – Сейчас мы устроим дегустацию заморских вин из погребов маркиза Карабаса.
И тотчас из-за кулис выкатились бочки с названиями разных заморских элитных марочных вин. В зал ударил запах хорошего ароматного вина. Публика оживленно зашевелилась. Симпатичные разливальщицы заняли свои места возле маленьких стоек у бочек с вином.
– Прошу, прошу! – орал Лукавый. – Без всякого стеснения и скромности. Совершенно бесплатно. Лучшие элитные сорта вин Франции, Испании, Италии. Подходите!
Публика как-то робко замялась, еще не понимая, что происходит, то ли это розыгрыш, задуманный по ходу пьесы, то ли это на самом деле дегустация вин.
– Бросьте нас разыгрывать, – недоверчиво заявил пожилой мужчина из первого ряда партера.
– Ну что вы, милейший! Как можно разыгрывать? – Лукавый подбежал к бочке, сам налил бокал вина и, поднеся к краю рампы, протянул сомневающемуся. – Прошу, настоящий «ШАТО БОЛЬЕ», чистейшая Франция.
Мужчина взял бокал, посмотрел на содержимое, отпил, подержал во рту и сделал глоток. Зал замер в ожидании.
– Феноменально! – заключил он, повернувшись к залу. Зал взорвался дружескими аплодисментами и криками восторга. И мгновенно на сцену кинулась лавина желающих.
Всю субботнюю ночь не прекращались звонки по телефонам 01, 02, 03. Родственники и близкие обзванивали больницы, морги, вытрезвители, отделы полиции с одним вопросом – не поступали ли к ним пропавшие или пострадавшие.
Занимался рассвет. Беспокойная ночь подходила к концу. Гасли фонари, улицы начинали оживать. Погасли фонари и у театрального подъезда. Вахтер на служебном подъезде мирно похрапывал. Мирно похрапывали и все зрители, разместившись по всем возможным сидячим и лежачим местам зрительного зала. На сцене, положив головы на тушки рысаков, спали король и маркиз Карабас в окружении стражи и придворных. В карете спала принцесса. В правой ложе, опираясь на свою трость с набалдашником, в своем любимом кресле, в окружении Лукавого и Косматого, сидел Дениц и с грустью взирал на мирно спящую публику.
– Скажи мне, любезный, – обратился он к Лукавому, – как изменилось народонаселение Москвы?
– Босс, во-первых, национальный состав. В результате распада СССР образовалось много самостоятельных государств из бывших союзных республик со слабой экономикой. Многие из тех, кто не смог найти себя на родине, хлынули в Россию. Мигранты из стран СНГ, особенно из Средней Азии, едут в Москву. Многие получают разрешение на постоянное проживание, тем самым увеличивая свой этнос, внося свои национальные привычки и религиозные обычаи. Но это еще не все, – Лукавый достал из внутреннего кармана пиджака затрепанную записную книжку. – Москву захлестнул поток нелегальных мигрантов.
– Как нелегальных? Ведь есть закон, запрещающий проживать без регистрации, – удивился Дениц.
– Босс, закон имеет и обратную сторону. По закону – нельзя, но если дать взятку – можно. Коррупция бессмертна.
– Слаб человек и легкомыслен. Не бережет свою душу, – и, помолчав, добавил: – Бездушие погубит его.
– Точно так, босс. Львиную доля преступлений, – продолжил зачитывать Лукавый, – изнасилование, разбой, грабеж, убийство – совершают иностранные мигранты. Среди москвичей нарастает раздражение попустительством московских и федеральных властей. Люди ждут, что власти примут законы, ограничивающие въезд мигрантов в Россию и Москву.
– Ты прав. Горожане сильно изменились, как и сам город. Конечно, прогресс налицо, – заметил Дениц, – но меня беспокоит более важный вопрос. Изменились ли эти граждане внутренне?
– Босс, тут запутанное дело, – недовольно скорчил физиономию Лукавый. – Чем больше о гражданах заботятся власти, тем ниже уровень жизни. На мой взгляд, одна из самых больших проблем – это разница в уровне дохода и качестве жизни людей.
– Босс, прошу прощения, – вмешался Косматый. – Восемьдесят процентов малообеспеченного населения страдает, – посмотрел в газету, – от «ЖКХ».
– Что это за новомодная болезнь? – удивился Дениц. – Объясни.
– «ЖКХ», жилищно-коммунальное хозяйство, которое постоянно повышает тарифы на квартплату, теплоснабжение, водоснабжение, свет, газ. У людей нет денег оплачивать эти грабительские услуги.
